Развод. Я не приму вторую!

“Что делаешь?”

Через несколько минут пришёл ответ:

“Дома. Стираю.”

Казалось, ничего подозрительного. Но что-то подсказывало мне, что всё не так просто.

Я позвонил Ахмеду, старшему сыну, который в это время должен был быть дома.

– Ахмед, ты дома? – спросил я.

– Да, пап.

– Мама где?

– На кухне вроде была, когда я оттуда выходил. Она сказала, что будет стирать.

Это прозвучало правдоподобно, но я всё равно чувствовал беспокойство.

Когда я вернулся домой, Марьям встретила меня у порога. Она выглядела уставшей, но в её глазах снова мелькало что-то странное – что-то новое, чего раньше не было.

– Как прошёл день? – спросила она.

– Как обычно. А у тебя? – я внимательно смотрел на неё, стараясь уловить любую мелочь.

– Ничего нового. Уборка, готовка. Всё, как всегда, – она улыбнулась, но я почувствовал в её словах что-то… неискреннее.

За ужином я не выдержал.

– Ты точно весь день была дома?

Она отложила вилку, посмотрела на меня, и в её глазах снова появилась та уверенность, которая начала меня раздражать.

– А ты сомневаешься?

– Просто спрашиваю, – сказал я, стараясь не показать своего раздражения.

Она кивнула.

– Ты всё равно не поверишь, что бы я ни сказала.

Я замолчал. Эта женщина, которую я знал двадцать лет, вдруг начала ускользать из моего понимания. И это пугало меня.

Марьям

На кухне, убирая посуду, я чувствовала его взгляд на себе. Он не спрашивал больше ничего, но я знала, что он хочет знать, где я была.

Я улыбнулась себе. Эта маленькая победа – моё решение думать о себе, мои шаги к изменению – заставляла меня чувствовать себя живой.

“Я больше не боюсь,” – подумала я. – “Он привык видеть меня молчаливой, но я больше не такая. И пусть он это знает.”

Вечер выдался тихим. Дети разошлись по своим комнатам, Адам как всегда уткнулся в ноутбук в гостиной, а я стояла на кухне, убирая остатки ужина. В голове звучал голос Айгуль, с которой я поговорила днём.

– Марьям, ты всегда была такой стройной, – сказала она, когда я упомянула о своей усталости. – Помню, как на выпускном все смотрели только на тебя. Что случилось?

– Жизнь случилась, – усмехнулась я, пытаясь не придавать её словам значения.

Но Айгуль не остановилась.

– Ты же знаешь, как это важно – любить себя. Даже если кажется, что времени нет, нужно найти хотя бы немного. Ради себя.

– Мне некогда, – ответила я. – Ты же знаешь, как у меня всё…

– Не придумывай, – перебила она. – Ты просто боишься начать. Хочешь, помогу?

Этот разговор заставил меня задуматься.

Позже, укладываясь спать, я посмотрела на себя в зеркало. Фигура, которая когда-то привлекала внимание, теперь была далека от идеала. Талия почти исчезла, бёдра стали шире, руки потеряли прежнюю лёгкость.

“Всё из-за тебя,” – подумала я, глядя на свои руки, которые больше походили на руки вечной домохозяйки, чем на руки женщины, которая когда-то гордилась собой.

Но слова Айгуль застряли в голове. Она была права. Я действительно боялась начать.

“А что, если попробовать?” – мелькнула мысль.

На следующее утро, закончив завтракать, я решила поговорить с Айгуль.

– Ты серьёзно насчёт того, чтобы помочь мне? – спросила я, когда она ответила на звонок.

– Конечно! – её голос был радостным. – Я уже жду, когда ты начнёшь.

– Но с чего начать? – я чувствовала неловкость, как будто признавалась в чём-то постыдном.

– С малого, Марьям. Может, просто начнёшь ходить больше? Или пересмотришь, что ты ешь.

– Ходить? – я усмехнулась. – Я и так целый день на ногах.

– Это не то, – рассмеялась Айгуль. – Выйди из дома. Просто погуляй. Для себя, не для детей, не для мужа.

Я задумалась. Это звучало просто, но в то же время… ново.

– Хорошо, – ответила я.

В обед, когда дети были заняты, а Адам ещё не вернулся, я решила попробовать. Надела кроссовки, старый платок и вышла из дома.

Я шла медленно, чувствуя, как ноги привыкают к ритму. В голове крутились мысли: о доме, о детях, о том, что я делаю.

Но через десять минут я заметила, как дыхание стало ровнее, а мысли начали успокаиваться. Это было… приятно.