Почти правдивые рассказы

Устные выступления проходили до полудня, секционно в малых конференц-залах на втором этаже "Марриотта". Постерные (стендовые) доклады проводились во второй половине дня в фойе на первом этаже. Докладчики вывешивали свои плакаты на стендах. Здесь царила более демократичная обстановка, стояли автоматы с закусками и водой. Отдельно располагались кофе-машины и барные стойки для кофе-брейков. Рядом расставлены столики с выпечкой из ресторана, это было самое популярное место в зале.

Походив между стендами, Алексей пристроился у столика с сандвичами. Кристина, красивая молодая женщина, также оказалась любительницей местной выпечки, что никоим образом не вредило точеной фигуре. Именно на почве пристрастия к пирожкам они познакомились поближе. У них завязалась ни к чему необязывающая беседа. Алексей поблагодарил за помощь в переводе вопросов, которые задавали на невнятном для Алексея американском, и посетовал на свой is very bad English. Она сказала, что для неё перевод был не сложен, так как терминология ей хорошо знакома по прежней работе в одном из технических университетов США. Нельзя сказать, что Кристина не произвела на Алексея впечатление. Стройная, высокая, она притягивала взоры мужчин. Но он проявлял разумную сдержанность.

Не для романов приехал на "АэроСпейс", рассудил про себя Алексей, да к тому же за ним тянулся хвостик московских товарищей из одного из подразделений Главного разведывательного управления (ГРУ). Алексей называл их своей "поддержкой". Интерес к докладу объяснялся недавним удачным пуском российского тяжёлого спутника оптико-электронной разведки 11Ф664[3 - 11Ф664 – рабочийшифрспутникашпиона. Индекс ГРАУ – 11Ф664.] на удаленную околоземную орбиту. Глазами разведывательного комплекса служила телескопическая оптико-электронная система с цифровым кодером. Обслуживание комплекса возлагалось на ГРУ, которое принимала спутник на вооружение. Газеты тогда писали, что теперь российские военные располагают цифровой системой высокого разрешения на высокой орбите. Известный военный журналист Сергей Лесков метко заметил на первой полосе "Известий" : "ГРУ на седьмом небе". Секретов никто не наводил. Секретными являлись тактико-технические характеристики системы. Доклад Губина, в этом плане, соответствовал принятым нормам секретности военно-промышленного комплекса РФ. Из-за удаленной орбиты электронный шпион 11Ф664 был практически не уязвим, а высокое разрешение позволяло опознавать самолеты любых типов и моделей на аэродромах базирования вероятного противника.

Заметка Сергея Лескова в газете Известия – "ГРУ на седьмом небе"

– Алекс! Я могу так обращаться к вам мистер Алексей Губин? – спросила Кристина.

– Да, конечно, буду только рад, – ответил Алексей, – я польщён, такая привлекательная молодая леди! И рядом со мной! Вы очень красивая.

На щеках Кристины появился румянец. Она, немного помолчав, продолжила:

– Алекс, у меня к вам предложение. Хотите взглянуть на нашу "кухню" в "EnglishScience", – есть богатый материал по Космическому центру на мысе Канаверал и, если вы понравитесь моему боссу, можно будет съездить на космодром. У нас свой шаттл, курсирующий на мыс каждый день.

– Кристиночка, если позволите так называть вас, я весьма благодарен, но такое предложение слишком шикарное для моей скромной персоны. А про себя Алексей подумал: в Дон Жуаны тоже не гожусь, да и многое нас разделяет.

А она хороша. Особенно завораживающие глаза. Восхитительная улыбка, чудесная и умная женщина. Как я сразу этого не заметил?

– Профессор, вы какой-то закомплексованный, или русские все такие?

– Кристина, я всего лишь кандидат наук и не более. Однако, увидеть своими газами космодром на мысе Канаверал, откуда стартовали на Луну "Аполлоны", от такого предложения трудно отказаться человеку моей специальности.

– Так в чем же дело, смелее Алекс!

– Кристина, вы меня вербуете?

– Да, Алекс, я есть американский шпион. Глаза её искрились, а губы тронула улыбка. Ум и красота. Эту редкая особенность Кристины врезалась в память Алексея. Незримая искра промелькнула между ними.

В должности секьюрити оказался дюжий и на вид добродушный афроамериканец, который наотрез отказался пропустить русского без приказа свыше и для убедительности положил руку на кобуру. Алексею пришлось ожидать разрешения проблемы у входа.

Когда препятствия были устранены, гость был допущен в офис в сопровождении Кристины. Кристина придержала Алексея за руку – Алекс, вы мой должник.

– Быстро наступила расплата за моё легкомыслие, – ответил он шуткой.

– Это не шутка Алекс, я обещала Чарльзу, моему боссу, заметку про космос у русских.

– Могу изложить сновидение полета на Луну.

– Меня это устроит, люблю разгадывать сны.

Офис представлял собой просторный светлый зал, в котором работало за компьютерами с десяток сотрудников. За стеклянной перегородкой был кабинет начальника. Кристина поднесла палец к губам – соблюдай тишину.

– Пройдем ко мне, ты сможешь увидеть все старты и прилунения всех "Аполлонов". Рабочий стол Кристины располагался в другой половине зала за рядом шкафов компьютерных магнитофонов. Кристина перешла на "ты" так естественно и по-деловому, что это не вызвало ни малейшего диссонанса, как будто они одна команда.

Как ни удобны были кресла, три часа проведенные за экраном монитора, давали о себе знать, но Алексей смотрел и смотрел, впитывая в себя увиденное. Старт и прилунение "Аполлон-11" наблюдали 1,5 миллиарда людей по всей Земле, кроме одной страны – Страны Советов. За прошедшие годы в СССР, конечно, видели отдельные снимки лунной эпопеи, но то, что довелось увидеть сегодня Алексею, потрясло его.

Камеры, установленные на борту «Аполлона», зафиксировали весь полет астронавтов, их переговоры и комментарии, обзорные репортажи у иллюминаторов, черное при черном небе – бездна Вселенной, изображение постепенно удаляющейся голубой планеты, полет над лунными "морями" и кратерами, виды Земли с лунной поверхности. Несколько удивило отсутствие на снимках скопления звезд. Потом понял, эффект обусловлен недостаточной экспозицией с одной стороны и с другой – сильной засветкой от ярко освещенных поверхностей как Луны, так и Земного диска. Астронавты общались между собой и наземным Центром управления полетами (ЦУП) в Хьюстоне с почтением и дружелюбно, иногда переходя на шуточные интонации. Как-то раз Нил Армстронг, указывая пальцем на поверхность Луны сказал, – опять эти штуки появились.

– Нил, – отозвался Эдвин Олдрин, а нельзя ли слово "штуки" заменить на какое-то научное определение. А то у тебя все штуки, да штуки. Обитатели корабля дружно смеялись. Из ЦУПа последовало замечание, – господа, вас слушает все население Земли, не забывайтесь. Смех раздавался уже с двух сторон.

Вместе с тем, в 1970 году руководителям полета в Космическом центре Хьюстона было не до смеха. На борту космического корабля «Аполлон-13» развернулись трагические события во время экспедиции на Луну. Командир корабля Джеймс Лоуэлл произнес фразу, ставшую впоследствии крылатой, – «Хьюстон, у нас проблемы»! Причиной проблем был взрыв кислородного баллона на борту и выход из строя двух из трёх батарей топливных элементов. Энергетическая система корабля была нарушена, температура внутри упала ниже нуля. Ситуация сложилась критическая, вероятность возвращения на Землю стремилась к нулю. Астронавтам требовалось в ручном режиме направить корабль в верхние слои атмосферы Земли, летевший со скоростью порядка 30 тысяч километров в час. Половина градуса выше и астронавты остались бы в космическом пространстве навсегда. Пол градуса ниже и корабль сгорел бы в земной атмосфере вместе с экипажем. Границы коридора безопасного входа можно было сравнить с толщиной листа бумаги.

– Ну как ты? – Кристина удивленно смотрела на Алексея. Он был ошеломлен внутренне и выглядел также.

– Кристиночка, я потрясен, проси что хочешь! Если бы у нас в Центре такое увидели! Полагаю, видео засекречено или по крайней мере ДСП[4 - Аббревиатура ДСП, означает документ для служебного пользования.].

– Что такое ДСП я не знаю, но большинство видеоматериалов в открытом доступе, и как я знаю, их можно приобрести в книжных магазинах.

– Вот как, – упавшим голосом промолвил Алексей. Было обидно, что в Стране Советов игра в запреты лишила многих исследователей возможности познакомиться с достижениями в области космонавтики США. Первые отделы на предприятиях и ВУЗах, доказывая свою важность в оборонной стратегии страны, просто обкрадывали инженеров и ученых.

– Что загрустил, профессор? – Кристина наклонилась к Алексею и поцеловала в губы. Магнитофонные шкафы скрывали их. Что случилось с ними потом …

* * *

Отель "Marriott'Inn" в Орландо представляет собой комплекс сооружений – собственно многоэтажную гостиницу в виде цветка с небоскребом в центре, полукругом спортивной зоны с цепочкой бассейнов, джакузи, душевыми, теннисными кортами. Народ там развлекался и плавал целыми днями. Дневная температура воздуха в середине апреля во Флориде 77-78 градусов. Американцы используют шкалу Фаренгейта, что соответствует 25-26 градусам по Цельсию.

Другой полукруг зданий – череда двухэтажных коттеджей на 8 семей или небольшие группы отдыхающих. Далее, за домиками были поля для гольфа, соединенные сетью дорожек, по которым перемещаются на электрокарах. Все в зелени многочисленных рощ и кустарников. На территории множество кафе самообслуживания, где всегда можно бесплатно перекусить. Правда, перечень блюд ограничен – каши, мюсли, выпечки, сандвичи, кофе, мороженое. Чтобы купить что-то спиртное нужно выезжать за территорию или идти в ресторан.

Они лежали на траве под деревьями на краю поля для игры в гольф и наперебой рассказывали о себе, своих интересах, где побывали, что видели .... Кристина, сбросив кроссовки лежала в объятиях Алексея, копна её золотистых волос рассыпалась у него груди. Они исходили практически всю территорию "Марриотта" и целовались при каждом удобном случае. Купались в бассейне, перекусили круассанами и на электрокаре для гольфа добрались сюда. Как молодые влюбленные, ходили везде держась за руки, или в обнимку за талию друг друга. Чопорные обыватели (они есть в любой стране) смотрели им в след с укором. Когда приближались к основному зданию "Марриотта", Кристина брала Алексея под руку и они чинно совершали променад. На груди у них красовались бейджи участников конференции "АэроСпейс".

– Алекс, расскажи мне про свою жену, – лукавая улыбка тронула губы Кристины.

– Кристина, мне нечего рассказывать, мы уже не живем вместе несколько лет, но отношения поддерживаем. После разводадочка осталась с мамой, но видимся с ней постоянно. Как-то раз после окончания средней школы мы встретились в кафе мороженное чтобы отметить это событие ..... Расскажи лучше о себе, плиз.

– Домашние зовут меня уменьшительно – Тина. Мои родители живут в Канаде и с ними мой сын, ему скоро будет шесть.

– Ты замужем? – голос Алексея дрогнул.

– Нет, мой бывший муж оказался плохим человеком. Он француз из Квебека.

Кристина была родом из Торонто. Жила с родителями, потомками украинских переселенцев, бежавших в Канаду после черносотенного погрома в Одессе. У родителей Кристины был дом в пригороде Торонто, Джорджтауне. Отец служил на каботажных рыболовецких судах радистом. Мать работала дома по хозяйству. После окончания школы Кристина училась в Квебеке, там вышла замуж, а потом, после разрыва с мужем уехала в Штаты – здесь перспективы, работа, смена обстановки.

Дед Кристины Семён Кушнер прожил до 90 лет. Он уехал с женой из России в начале века, после известных событий 1905 года в Одессе. Бабушка Евгения была русская, мать и отец считались этническими украинцами. Сначала они жили в Онтарио, потом переехали под Торонто.

Когда Алексей обмолвился, что его мама жила в Одессе, и он сам неоднократно приезжал в "жемчужину у моря", – Кристина засыпала его вопросами. Её дед часто рассказывал и делился воспоминаниями за Одессу – Лонжерон, Дерибасовская, Дюк, Приморский бульвар, Большой Фонтан, Французский бульвар … – эти названия врезались ей в память, но их сущности она не понимала.

– Алекс, ну расскажи, пожалуйста "за Одессу", как ты говоришь. Ну пожалуйста! А я за это тебя поцелую. От такого предложения отказаться трудно. Они вели себя как великовозрастные дети. Алексей был старше Кристины на пять лет, а ей недавно исполнилось двадцать семь.

– У моей мамы была квартирка на углу Пушкинской и улицы Розы Люксембург[5 - Сейчас улица Бунина. В советское время носила название Розы Люксембург.], – начал он, – это одно из шикарных мест города. Напротив, гостиница "Красная", сейчас кажется, называется "Бристоль". Рядом Филармония, далее парк Шевченко, Аркада с видом на море, …

– В Одессе жили две мамины сестры и два брата – мои родные тетки и дяди.

– В раннем детстве мы с мамой и сестрами культурно проводили время в парке Шевченко и на пляже Лонжерон. Гуляли по Пушкинской, у Оперного театра. От театра шли к памятнику Дюка, спускались по знаменитой Потемкинской лестнице. Обратно поднимались на фуникулере. Всего не обхватить – "Одесса очень велика".

– Позже, – продолжал Алексей, – в отрочестве, образовалась шумная компания двоюродных братьев и сестер – "… вся Молдаванка и Пересыпь …" узнавали нас.

– Про Молдаванку и Пересыпь, это слова из песни про Костю моряка, – добавил он, – вот послушай: