Какой сам, такие и подарки

– Не знаю, – я улыбнулся в ответ, предвкушая интересную историю.

– Це было после войны. Сталин решив выпить кофею. Кружку налил под завязку, и, будучи занятый делами також под завязку, поставил остывать не глядя.

А поставил он его на схему метро, яка тогда состояла из трёх линий – красной, зелёной та синей. Напиток трохи вытек через край и оставил круглый след. Це и надоумило отца народов построить сию линию – дюже значимую и для жителей, и для гостей столицы.

– Занятная история, – кивнул я.

– Да, хотя и легенда.

– Всё равно интересно. Глянь, мы опять на «Павелецкой»!

– Вижу. Пересаживаемся на радиальную.

– Странное название…

– От слова «радиус». А называется линия «Замоскворецкая».

***

Выйдя на «Театральной», мы миновали крупную стройку, обнесённую высоким забором из синего сайдинга, и обалдели, узрев стеклянные купола на Манежной площади. Справа от нас брала начало улица Тверская. Слева – играли насыщенными красными тонами Исторический музей и известнейший символ Москвы и всея Руси – Кремль.

Повернув налево, мы попали на известнейшую площадь государства Российского.

Напротив Кремля раскинулось бежевое здание Главного универмага, отдалённо напоминающее Павелецкий вокзал, предваривший наше знакомство со столицей.

Скользнув взглядом по строгому мавзолею, гармонирующем с древними стенами лишь цветом гранита, я недолго думая перевёл его на стоящую особняком Спасскую башню, украшенную знаменитыми на весь мир курантами.

Пару минут я не отводил зачарованных глаз от золотых римских цифр, массивных стрелок и не менее мощной оправы, солидно выделяющихся на фоне лаконичного чёрного циферблата. Затем полюбовался Собором Василия Блаженного.

Прошагав Кремлёвскую набережную и Александровский сад, мы снова миновали Манежную площадь, Государственную Думу, и перед нами совершенно неожиданно нарисовался Большой Театр, отлично знакомый не только москвичам – по открыткам, путеводителям и… сторублёвкам.

Рядом с ним присоседился Малый – поскромнее, похожий на Драматический в Вознесенске.

В масштабах же провинции наш театр смотрится не ниже Большого в Москве. Точнее, это два театра. В одном крыле огромного здания разместился сам Драмтеатр, а в другом – Кукольный. Посередине – внушительный блок с роскошным фасадом в классическом стиле. В нём располагается общий вход с фойе, гардеробом и кассами на первом этаже, кабинетами администрации на втором и техническими помещениями и мастерскими на нулевом, он же цокольный.

Нет, я не могу назвать себя заядлым театралом. Хотя доселе бывал на спектаклях в обоих крыльях – минимум пару раз в год стабильно. В детстве – ходили от школы. Помню, как в первом классе я пошёл искать туалет, заблудился и в панике оббегал весь театр, заскочив даже в трюм сцены. Там меня и поймал монтировщик – молодой весёлый дядька.

Поинтересовавшись версией моего проникновения на столь сакральную территорию и сделав для порядка замечание, рабочий передал меня администратору зала, которая быстренько нашла мой класс ожидающим звонка в гардеробе – собирающимся домой.

Классная руководительница меня отчитала. Хорошо, хоть бабушке не нажаловалась. Впрочем, от бабушки мне в тот день всё равно влетело – за мокрые штаны. Поскольку ватерклозета я так и не нашёл, а попросить кого-то подсказать постеснялся. Зато изучил театр где надо и где не надо, и в течение десятка последующих лет существенно подкрепил свои наблюдения.

Конструктивно он напоминает Объединённую поликлинику в соседнем районе – она тоже имеет два крыла. В одном – детская поликлиника, в другом – взрослая. Вход – как и в театре, общий, посередине. Больше медицинское учреждение, возведённое в позднем СССР, на храм Мельпомены, появившийся в Вознесенске в начале девятнадцатого века, не похоже ничем.

Осмотрев театральный комплекс со всех доступных для обозрения сторон, мы сели в троллейбус, следующий в направлении куда более близкого нам по духу храма – Христа Спасителя.

Дав нам увидеть величественный собор воочию, троллейбус выехал на Пречистенку – одну из красивейших улиц столицы.

– Тута шо ни дом, то история, – заявил Мишка тоном профессионального экскурсовода. Интересно, откуда он столько знает о Москве и так уверенно ориентируется в лабиринтах её районов и улиц?

Затем нас (а может быть, меня?) ждало знакомство с Девичьим полем и Плющихой. Милый район старой Москвы просто не может не иметь своей жемчужины, такой, как, например, Новодевичий монастырь.

– Чувствуешь, какая мощная энергетика? – довольно провозгласил мой друг.

***

Нагрузившись впечатлениями, мы вернулись на Садовое кольцо. Памятуя о своих сегодняшних планах, я предложил Мишке продолжить вояж в другой раз.

– Давай завтра?

– Не, завтра не пойдёт. У меня по новому адресу намечены дела – обживаться, обустраиваться… Давай послезавтра.

– Давай. Вечером позвонишь и скажешь, где и во сколько встречаемся.

– Ммм, давай на этом же месте. В десять.

– Утра или вечера? – с делано серьёзным видом уточнил друг.

– Вечера… – я залился смехом. – Утра, вестимо. Кстати, запиши мой московский номер.

Мишка вытащил мобильник и вбил цифры. Из моего кармана донеслась мелодия одной из моих любимых песен в исполнении Вадима Казаченко.

– Запиши и ты мой… Тебе «Туман над рекою» нравится?

– Нравится. Классная песня. Ты её знаешь?

– Знаю. Мой братишка слушает «Фристайл». У него тоже такая мелодия на звонке.

– У тебя есть брат? Ты о нём не говорил почему-то…

– Ах, да нет… То есть да, то есть просто очень хороший друг. В Сокольниках, на Русаковской живёт.

– Чем он занимается?

– Юрисконсульт. В этом году с отличием окончил юрфак. С красным дипломом. В случае чего – обращайся. Через меня. А мой старый номер удали, он мне больше не нужен. Всё, успехов, и с новосельем!

– Также и тебя!

Я спустился на «Смоленскую» и помчался на шоссе Энтузиастов.

Получив в Росреестре правоустанавливающие документы и ключи, я сел на тридцать четвёртый трамвай, шедший в теперь уже мой район.

Доехав до Пятнадцатой Парковой, я сначала растерялся – будучи в столице во второй раз и, естественно, не зная города, я так и не удосужился купить транспортный атлас. Но через минуту вспомнил, что мы с тётей Тамарой ехали на автобусе по Сиреневому бульвару, и, ориентируясь не столько на нумерацию улицы, сколько на «небоскрёбы», нашёл нужный дом.

Поднявшись на седьмой этаж и выйдя из лифтового холла, я сразу нашёл свою квартиру и с замиранием сердца открыл дверь, обитую вишнёвым дерматином.

Войдя внутрь, я повесил куртку и шапку на вешалку, разулся и переместился на кухню, где вышел на лоджию, откуда мне открылся изумительный вид на Сиреневый бульвар.

Неужели я теперь москвич?!!