Идущая в тумане

– А ты верь, как я тебе сейчас верю, – твердо сказал он.

Мы почти бегом добрались до пляжа, и, свернув к дюнам, пошли между камнями по тропинке. Фонари уже выключили, но луна на небе была полной и хорошо освещала нам путь.

Остовы кораблей были видны издалека. Выглядело, конечно, все это пугающе, хотя я вроде и не трусиха.

– Гляну, есть ли пост полиции, хотя говорили, вечером их уже не будет… – резко остановился Леха. – Жди здесь!

Я задохнулась от бега, и поэтому с удовольствием присела на один из камней.

– Синий Бриг… – прошелестел рядом голос Вани.

– Что? – дернулась я, оглядываясь.

– Что? – переспросил вернувшийся Леха. – Там пусто, и ленту уже сорвали.

– Синий бриг где стоит?

– Так вот он, третий по ряду. Хотя он уже давно не синий, ржавчина все съела. Хотя постой… – он посмотрел на корабли. – Есть судно под названием «Синий Бриг»!

– Отлично, идем! – поднялась я с камня. – Ваня там!

– Мы смотрели в нем, но там и спрятаться негде… – засомневался Леха.

– Давай на месте разбираться? – достала фонарик из сумки и, осветив дорожку, пошла по ней вперед.

– Как скажешь, – он умолк, щелкнул фонариком на лбу и уверенно повел меня куда-то дальше.

Идти пришлось еще минут двадцать. Если с краю пляжа корабли стояли кучно, то дальше шла мелкая коса, и остовы валялись намного дальше от берега.

– Вон он, – Леха указал на судно, лежащее на боку в километре от нас. – Сейчас как раз вода ушла, но через час, а то и меньше начнется прилив.

– По камням поскачем? Скользко… Или так пойдем?

– Опасно, песок жидкий, плюс ил, ракушки. В общем, обувь не снимать! – Леха смело пошел к берегу и запрыгнул на большой валун. – Давай! – протянул мне руку.

– Давай, – буркнула я, хватаясь. Леха моментально втянул меня к себе. – Ой! – качнулась, балансируя на камне.

– Не боись! Ты со мной! – приободрил меня парень и внезапно прижал за талию и поцеловал.

– Ты чего! – возмутилась я, пытаясь вывернуться и треснуть его.

– Нравишься ты мне! – хмыкнул он, перепрыгнул на соседний камень и перетянул меня следом. – Может, у меня серьезные намерения!

– А меня спросил? – возмутилась я. – Мне еще год учиться!

– Так я не сейчас на тебе жениться буду, – важно заявил Леха. – Мне самому надо на ноги встать! Чтоб как у людей все, квартира, машина!

– Все уже распланировал? – удивилась я, едва успевая прыгать за ним. Хорошо, что он не отпускал мою руку.

– Конечно! Я же мужчина! – напыжился Лешка.

– Шевели ластами, мужик! – стукнула его по плечу. – Прибой скоро!

Мы замолчали. Пришлось потрудиться, чтобы добраться до цели. Где перепрыгивали, где шли прямо по воде в обуви, увязая в иле и водорослях, которые не сильно приятно пахли, начиная разлагаться без воды.

Когда добрались до корабля, а вернее его останков, спина была мокрая от пота. Леха достал из кармана кожаные обрезные перчатки, и, зацепившись за край дыры в боку, подтянулся и залез на палубу.

– Давай руку. Но здесь надо быть осторожнее. Часть железа сгнила и может просто обвалиться под нами. А часть уже потихоньку срезали на металл. Хоть это и запрещено, знаю, что спиливают и сдают. Со старых кораблей оно ценнее, дороже. Цветные-то металлы все уже давно стащили!

– Подожди, – у меня сбилось дыхание. – Дай пару минут, – я облокотилась на какую-то железяку, торчавшую из палубы.

Прикрыла веки, пытаясь остановить радужные круги перед глазами. Мгновенно раздался грохот, а я рухнула куда-то вниз и сейчас сидела по пояс в холодной, вонючей воде.

– Маш, ты жива? – раздался испуганный голос Лехи сверху.

– Тут ил, не убилась, может, только поцарапалась, – сказала я дрожащим голосом.

– Чуть выше есть выход, в носовой части дыра! – Он посветил фонариком куда-то вперед. – Иди аккуратно!

– Я попытаюсь, – вытащила ноги из грязи, понимая, что, наверное, кеды можно будет после этого выкинуть.

Судно было небольшим, поэтому, попав в трюм, я понимала: здесь негде спрятаться. По бокам торчали ребра с дырами, которые были достаточно высоко. Грязь, мусор…

Фонарик скользил по стенам и воде, создавая причудливые тени, которые то растягивались, то сжимались. Я пыталась понять, куда идти. Корабль лежал на боку, и каждый шаг давался с трудом. Приходилось карабкаться выше, цепляясь за обломки и выступающие балки. Густой туман, словно живое существо, выползал из каждой щели. Он был таким плотным, что я едва видела собственные руки. Казалось, он что-то скрывал, акцентировал внимание на чем-то, что я пока не могла разглядеть.

Я испугалась. Сердце колотилось в груди, как бешеное, а дыхание становилось все более прерывистым. Страх сжимал горло, и я развернулась, начиная искать другой выход. Но голос мальчика, едва слышный, заставил меня замереть. Он доносился из глубины корабля, откуда-то из самых темных и зловещих уголков.

– Не бросай меня… – прошептал он.

Я повернулась, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Фонарик освещал вроде бы пустые бока корабля, но мне казалось, что я вижу что-то странное, что-то, что ускользает от моего взгляда.

Корабль был полон тайн и опасностей. Каждая скрипучая доска, каждый металлический лист могли стать ловушкой. Но я не могла остановиться. Я должна была найти мальчика, который звал меня. И я шла, несмотря на туман, несмотря на страх.

– Я нашла его! – закричала я, стараясь заглушить нарастающий страх. Голос дрожал, но я продолжала двигаться вперед, следуя за светом фонарика.

Глава 6

На носу, торчащем кверху, ничего не было видно. Просто лист железа, из-за которого свисала детская ручка. Едва я увидела мальчика, как туман исчез, словно его здесь и не было.

– Он жив? – заволновался Леха.

– А я знаю? – карабкалась я, цепляясь за почти отвесный бок. Там были только болты, крепившие обшивку, склизкие и ржавые. – Ищи возможность попасть сверху на нос корабля. Мне одной, его отсюда не вытащить!

Я все же смогла заглянуть в этот карман. Ванечка едва там помещался, видимо, забился сюда, когда начался прилив.

– Сейчас! – голова Лешки пропала из дыры. Раздался грохот ног по палубе.

– Ванюша, ты держись, мы сейчас тебя вытащим, – я решилась потрогать мальчика, потому что не понимала, жив ли он. От волнения не видела, дышит ли, протянула руку и взялась за повисшую ладошку, нащупывая пульс на кисти. – Жив!