Непокорённый

– Готово, – тихо сказала она. – Теперь только природа сможет вернуть ему силу._

Они молча вышли из расщелины. Клин заметил, как Селина слегка прихрамывает, и подошёл ближе.

– Дай мне помочь, – предложил он, протягивая руку._

Она посмотрела на него, словно хотела отказаться, но затем кивнула, опираясь на его плечо.

– Спасибо, – коротко сказала она._

Их шаги стали единственным звуком в безмолвной долине. Клин чувствовал, как Селина тяжело дышит рядом с ним, и впервые задумался, насколько тяжёлой была её жизнь до этого момента.

– Это был не первый раз, да? – тихо спросил он._

Она посмотрела на него удивлённо, а затем чуть кивнула.

– Нет. Это не первый раз, когда мне приходится защищать кого-то. Но это первый раз, когда я чувствую, что это было не зря._

Клин замолчал, не зная, как ответить. Её слова значили больше, чем он мог выразить.

Когда они вышли из расщелины, солнце уже начало садиться. Его свет окрасил небо в мягкие золотые и розовые тона. Долина, которая ранее казалась враждебной, теперь выглядела почти мирной.

Селина остановилась, глубоко вздохнув.

– Нам нужно найти место для ночлега. Ты можешь ещё использовать свои силы?

Клин улыбнулся, хотя внутри чувствовал усталость.

– Я попробую._

Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на воздухе вокруг. Слабый ветер зашевелил листья, словно отвечая ему. Он улыбнулся ещё шире и повёл Селину к ближайшему укромному месту среди деревьев.

Они устроились на земле, спина к спине. Ночь наступила быстро, и звёзды осветили тёмное небо.

– Ты молодец, – тихо сказала Селина. – Сегодня ты сделал больше, чем мог ожидать._

Клин долго смотрел на звёзды, прежде чем ответить:

– Может быть. Но я бы не справился без тебя._

Её тихий смех был последним звуком, который он услышал, прежде чем провалился в сон.

Ночь в долине была тиха, но наполнена шорохами леса: шелестом листьев, едва слышимым стрекотом листьев и редкими перекличками ночных птиц. Клин лежал, прислонившись к дереву, и пытался расслабиться, но сна не приходил. Его мысли всё ещё были полны борьбы, Линуса и слов Селины.

Она сидела напротив, скрестив ноги и глядя на звёзды. Свет луны осветил ее лицо, давая ему едва уловимое спокойствие. Но Клин видел, как пальцы машинально теребили ножны кинжала. Ее напряжение всё ещё витало в атмосфере.

– Ты не спишь, – тихо сказал он, разрывая тишину._

Селина повернулась головой и взглянула на него.

– А ты? – ответила она, ее голос был мягким, но в нем слышалась тень._

Клин слегка усмехнулся и посмотрел.

– Трудно заснуть после такого.

Она изменилась, ее взгляд снова устремился к звёздам.

– Адреналин. Он держит тебя на плаву после боя, но не дает покоя, когда все закончится.

На мгновение они снова замолчали. Клин смотрел на ее лицо, изучая черты лица, которые теперь казались более уязвимыми, чем у бою.

– Спасибо, что ты со мной, – сказал он, прервав их молчание._

Селина удивлённо повернулась головой к нему.

– Что?

– Ты могла уйти. Бросить меня, как сделали другие. Но ты осталась.

Ее глаза чуть сузились, и в них вспыхнуло что-то между горечью и задумчивостью.

– Я не бросаю людей, Клин, – тихо ответила она. – Особо тех, кто борется за свою жизнь.

Он чувствовал легкий укол вины за свои слова, но не отводил взгляда.

– У тебя ведь был шанс уйти, когда узнала, кто я. И за мной охотятся._

Она сжала губы и посмотрела на свои руки.

– Да, был. И я думала об этом.

Ее слова удивили его, но она продолжалила, прежде чем он успел что-то сказать:

– Но потом я увидела, что ты… ты не пытаешься использовать свою силу, а боишься ее. Ты не хочешь никому навредить.

Клин замер. В ее словах была правда, что он не мог стоять рядом.

– Я сам этого не знаю, – признался он, опустив взгляд. – Иногда мне кажется, что всё, чего я хочу, – это просто исчезнуть. Чтобы никто меня не искал, не охотился.

Селина резко подняла взгляд и нахмурилась.

– Это глупость. У тебя эта сила не для того, чтобы исчезнуть, Клин. Твоё предназначение… оно большее, чем ты думаешь._

Он чуть усмехнулся, но в его улыбке была горечь.

– Скажи это моим родителям, которые бросили меня, едва я родился.

Ее глаза смягчились, и она тихо сказала: