Саксофон Гавриила

Амбал сплюнул в сторону.

Акрам убрал трубку от уха. Отключив телефон, он какое-то время молча смотрел на амбала в пиджаке. Потом спросил:

– У тебя мобильный есть?

– Да, а че? – Амбал добавил угрожающие нотки в свой голос.

– С фотоаппаратом?

– Да, а че?

– Сфотографируешь меня?

– Зачем?

– Для своего шефа. Он будет благодарен.

Амбал непонимающе переводил взгляд с Акрама на меня и обратно. Потом опять сплюнул в сторону, снова оглянулся и достал мобильный телефон. Навёл его на Акрама.

– Я пошутил, – улыбнулся Акрам, – сфотографируй только это, – он протянул амбалу свой телефон с высвеченным на экране номером, на который только что звонил. – Сфотографируй и покажи своему шефу.

Амбал молча сфотографировал.

– Твой шеф может не узнать этот номер, – продолжил Акрам, – тогда скажи ему, что это номер Владимира Гостева, начальника налоговой вашего района. Пусть он проверит. У них в налоговой большой недобор по налогам в этом квартале. А мы приедем ещё раз, завтра. Хорошего вечера, – он развернулся и пошёл к машине. Я – за ним.

Вернувшись домой, Лена не хотела снимать своё новое красное платье:

– Это моё новое удачливое платье! – Восторженно проговорила она. – Сегодня наш головной, в котором я весь день провела, продал двадцать восемь телефонов! Просто фантастика! Неужели мужики действительно так легко на это ведутся…

– Да, – подтвердил я.

– А ты почему не ведёшься?

– Потому что уже видел тебя без платья, – улыбнулся я.

– В каком смысле? – Лена задумчиво нахмурила брови. – Это комплимент или наоборот? – и тут же рассмеялась. – Ты подлец! Говоришь приятные вещи, которые женщина не понимает.

– Неужели женщины так легко на это ведутся? – Усмехнулся я.

– Подлец! – Она шутливо схватила меня за горло, как будто собиралась задушить. В это время на плите что-то зашкворчало. Лена бросилась выключать газ.

Открыв ящик для столовых приборов, Лена разочарованно повернулась ко мне:

– Осталась последняя вилка. Нет, так больше нельзя. Мы же не можем теперь, чтобы один из нас ел, а другой смотрел. Да и вообще меня это очень волнует… Давай посмотрим вилки за тумбочкой.

Мы отодвинули тумбочку. За ней на полу – пыль и грязь, засохшие картофельные очистки и две рублёвых монеты. Ни одной вилки. Я отодвинул от стены газовую плиту. За ней тоже ничего. За мойкой – тоже ничего. Пропавшие вилки никуда не заваливались. Исчезли каким-то другим, необъяснимым и, возможно, неизвестным науке, образом.

Лена выглядела расстроенной. Я обнял её:

– Не расстраивайся. Купим новый набор.

– Но дело же не в новом наборе… А в том, как и куда могут исчезать вилки из квартиры. Тебя это разве не беспокоит?

– Беспокоит, но… может, есть какое-то объяснение. Помнишь к нам приходили гости. Может, у кого-то из наших друзей клептомания, например…

– Отодвинь холодильник, пожалуйста.

Я отодвинул холодильник. Под холодильником кроме пыли и грязи лежала чайная ложечка.

– Вот видишь – зато ложечку нашли, – обрадовался я, – всему находится логическое объяснение…

– Но это ложечка, а не вилки… Которых у нас пропало пять штук. Отодвинь ещё стиралку.

Отодвинуть стиралку оказалось сложнее. Тем более, что она была зажата с одной стороны газовой плитой, с другой – шкафом. Лена пришла мне на помощь, и вдвоём мы оттащили её от стены. За стиралкой около плинтуса лежала одна мельхиоровая вилка.

– Ура! Одна есть! – Радостно воскликнул я. – Вот видишь, все находится.

– Это только одна, – озабоченность не покидала Лену. Точнее она немного уменьшилась, но совсем ненамного – как мне показалось, прямо пропорционально количеству найденных предметов, то есть на двадцать процентов.

Мы расставили мебель по местам и сели за стол.

– Я иногда чувствую в этой квартире что-то не то… – Негромко проговорила Лена.

– Из-за вилок?

– Из-за них тоже. Ну и из-за дивана, конечно – что он стоит не по фэн-шую… Какая-то не та здесь энергетика.

– Может, здесь барабашка водится? – Улыбнулся я.

– Вполне возможно, – серьёзно ответила Лена. – Ещё и ты как-то изменился с того времени, как начал ходить на актёрские курсы. Чувствую в тебе что-то новое.

– Хорошее или плохое?

– Разве можно так упрощённо рассуждать о подобных вещах?

Мы замолчали.

– Если тебя так беспокоит диван, давай все-таки его передвинем, – прервав паузу, предложил я.

– Но тогда нам придётся выкинуть тумбочку с телевизором…

– Что-нибудь придумаю. Обещаю, – я погладил Лену по руке.

9

Первый раз за все время психотерапевтического лечения мне не хочется идти к Игорю Ивановичу. Чувствую внутри какую-то необъяснимую неуверенность и дискомфорт. Тревожно. Задерживаюсь на работе, бессмысленно открываю и закрываю на экране компьютера разные файлы, как будто мне срочно нужно сделать какое-то важное дело, но я не могу вспомнить, какое. Но ничего не делаю, а подсознательно тяну время, чтобы в один момент неожиданно «опомниться» и сказать себе «ой, как поздно уже… Опоздал на сеанс… Теперь не имеет смысла ехать».

Вдруг резкий телефонный звонок (а он всегда резкий в такие моменты – когда сидишь за компьютером, открываешь бессмысленно документы, делаешь вид, что работаешь, и тянешь время). На экране «Лена».