Приложение к клятве Гиппократа

Я кивнул, не зная, к чему он ведет.

– Но также есть Переход, Граница. Она тоже обитаема, но ее населенность весьма мала. Это как в пустыне – лежит она себе вся в песках и вдруг караван. Так вот ты и есть маргинал, а я тот, кто с вами возится – единственный в области.

Я, Паша, к стыду своему снова заплакал, так мне стало страшно одному в пустыне.

– Не плачь Толя, – сказал Сидоров, положив мне руку на плечо. – Люди есть везде, даже на краях, а это гораздо хуже. Ты лучше вспомни, что ты видел?

Не давая мне ответить, он снова спросил:

– Видел ты врачей, которые тебя здесь спасали, ставили тебе капельницы, уколы и все такое? Видел, конечно, – снова не дожидаясь ответа, – сказал он. – А что еще видел?

– Врача, который выбрал крылья, – сказал я всхлипывая.

– Правильно – Петровича, вернее, талантливейшего хирурга Семена Петровича Аничева. Если бы ты знал, с какими докторами он работал! Так вот – он – ТАМ.

– Где? – глупо спросил я.

Иван Сергеевич впал в раздражение, покраснел, запыхтел своей сигаретой, но потом взял себя в руки и сказал:

– Где, где, на том свете. Чтобы спасти человека иногда недостаточно только здешних врачей, нужны и потусторонние. А я устанавливаю связь.

– Ты такой редкий специалист, наверное, деньги большие получаешь?

Я оглядел его убогую и грязноватую одежду, и он понял, что я хотел сказать.

Он опустил глаза, оглядел себя, повозил рукой по рубашке, что-то зацепил двумя пальцами и отбросил.

– А, ты об этом? Так некогда мне. Последний месяц выдался – мама не горюй! Я забыл даже когда спал в пижаме. А деньги получаю как все – терапевты, хирурги.

– А что такое «Приложение»?

– Это клятва служить людям на Границе. Спасать их, пытаться вытащить. Быть бескорыстным.

– И у тебя получается?! – вскричал я.

– На 80%. Если точнее, – примерно на 40. Вытаскиваем ведь с двух сторон. Около половины «клиентов» попадают ТУДА. Но это тоже моими стараниями.

– Как ты это делаешь, – ты ведь меня не лечишь?

– Откуда тебе знать, – усмехнулся Сидоров. – Мы ведь после клятвы учимся еще. Изучаем другие способы излечения. – Он нарисовал своей сигаретой некую неопределенную фигуру в воздухе. – Каждый пациент, Толя, отнимает частичку моей жизни.

– Почему же ты дал клятву? Какой тебе прок?

Сидоров засмеялся, заблестев белыми зубами и красиво откинув голову.

– Если бы я думал о пользе для себя, то меня бы не выбрали. А награда, – задумчиво сказал он, – это знание, которое несет покой.

– И много таких как ты?

– Выбирают много, а остаются единицы.

И так мне Паша стало завидно и так горько за свое ничтожество. Другие люди такие дела делают, а я…

– А мне у вас служить нельзя? – спросил я.

Сидоров задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Я спрошу».

– Ну и что, взяли тебя?

– Взяли, – скромно сказал Толя.

– Ну и чем ты занимаешься?

Толик стал мяться, – он то открывал, то закрывал рот, не решаясь заговорить, краснел, опускал глаза. Я несколько минут наблюдал за этим, а потом нетерпеливо спросил:

– Ну?

– А ты не испугаешься? – произнес друг, застенчиво посмотрев на меня своими голубыми глазищами.

– Тебя или информации о твоей деятельности? – попытался я сострить.

– Понимаешь, Паша, – произнес он в своей манере, – меня летающим видят только те, кто должен трагически погибнуть.

Мне стало очень неуютно, показалось, что все вокруг пошатнулось и поплыло.

– Так что, я…

– Нет, – я тебя уже выдернул, – это и есть моя работа. С крыльями ты меня уже не увидишь.

Наблюдая за изменениями моего лица, он спросил:

– Когда ты увидел, что я лечу, кто еще за мной наблюдал?

– Только я… Постой! Тебя видел малыш!

– Ну да, так и есть. Провод вот-вот должен был упасть – ты и мальчик должны были погибнуть.

Летающим я его больше, действительно, не видел, а через короткое время переехал в другой город. Так сложились обстоятельства. Но не только поэтому. Очень трудно было постоянно украдкой взглядывать на небо, боясь увидеть летящего Толю.

Связь между нами давно утеряна, лишь иногда я читаю в интернете, что кто-то видел летящего то ли ангела, то ли огромную птицу. Каждый раз я радуюсь, что мой друг на посту и не дает некоторым людям случайно оступиться и преждевременно упасть за грань.

Три встречи с Индией

О. Померанцева

Несколько лет в молодости я работала в библиотеке. Пришла туда, окончив библиотечный факультет по распределению. Вначале была полна энтузиазма, а потом работа мне разонравилась. Это произошло, когда я перечитала все, нравящиеся мне книги. Я поняла, что на библиотечный факультет меня повлекло не библиотечное дело, а близость хороших книг, которых достать в то время было трудно. Также моя напарница, в то время женщина лет за 40, портила мне настроение своим равнодушием и даже отвращением к работе.