Убийца с лицом ребенка

– Альберт… Яковлевич, – сказал он.

– Тогда Марья Алексеевна.

– Один-один, – улыбнулся Альберт. – Почему я не видел тебя раньше?

– Я – уборщица, и прихожу на работу во второй половине дня, кстати, я тебя тоже никогда не видела, – объяснила она и неожиданно впилась губами в его рот.

– Что случилось? – от неожиданности попытался он освободиться от ее губ.

– Мне показалось, что кто-то заглянул в машину, – виновато сказала она, вынула из сумочки салфетку, вытерла ею губы Альберта, затем свои.

– Я бы тоже хотел иметь такую уборщицу, – сказал Альберт.

– Мне сегодня два придурка из службы безопасности предлагали стать пресс-секретарем, – улыбнулась она. – Адвокату нужен пресс-секретарь?

– Можно ехать, Марья Алексеевна?

– Теперь можно, Альберт Яковлевич.

Обойдя все комнаты адвокатской конторы, Маша изобразила на лице полное одобрение.

– Не плохо, – сказала она, плюхнувшись в белоснежный кожаный диван. – Раздвижной?

– Раздвижной, – ответил Альберт, – но я никогда не пробовал его раздвигать.

– Может, сначала попробуем его раздвинуть? – предложила она и Альберт бросился к ней, как мальчик, которого впервые поманула к себе опытная женщина. Он целовал ее в лицо, в глаза, в шею, а она срывала с себя одежду и бросала ее в сторону.

На минуту она остановилась и спросила:

– А душ у тебя есть?

– Прости, – прорычал он, – но я не могу ждать, когда ты примешь душ. Я хочу тебя здесь и сейчас.

Они раздвинули диван только после того, как все произошло.

– А теперь я хочу спать, – сказал он. – Мы можем переговорить часа через два?

Маша взглянула на настенные часы. Они показывали пятнадцать минут двенадцатого. Она протянула руку к стене и выключила свет

– Спи, – разрешила она и Альберт провалился в сон, как в пропасть. Маша провела своим пальцем по его спине, затем прильнула к ней губами, откинулась на спину и молча заплакала.

– Господи, – сказала она вслух, – если ты есть, сделай так, чтобы он стал моим мужем.

А в это время Альберту снилось бирюзовое море и желто-белый песок. Далеко от берега сияли снежными шапками кавказские горы. Одна из шапок поднялась и поплыла по небу. Когда она приблизилась, оказалось, что это вовсе не снег, а облако, на котором сидит, размахивая ногами его дед Яков Лейбович Кемельман.

– Как дела? – спросил дед.

– По-разному, – ответил Альберт.

– Как я выгляжу? – поинтересовался дед

– Ты такой же белый, как облако и сквозь тебя пробиваются лучи солнца.

– Я тысячу лет не смотрел в зеркало. Но это неважно. Раз ты узнал меня, значит все в порядке. Помнишь, ты спрашивал меня, есть ли жизнь после смерти? – спросил дед, улыбаясь.

– Я не помню, – ответил Альберт. – Но раз ты жив, значит есть?

– Я умер и никогда больше не вернусь в эту жизнь, как невозможно родившегося ребенка вновь вернуть в утробу матери. Почему я потревожил тебя? Потому что я тебе приснился. Мы снимся тем, кто нас помнит, любит или ненавидит. Пока я в твоем сне, я живу и могу думать, и даже предостерегать. И я думаю, что смерть – это приключение, имеющее начало и не имеющее конца, как Вселенная. Я умер почти сорок лет назад, но я лечу, как комета, неизвестно куда. И долечу ли, не знаю. Потому что здесь я несу ответственность за вас до седьмого колена, а вы страдаете и несете наказания за нас, умерших, но не наказанных при жизни. Расскажи об этом своим внукам, чтобы они смогли это рассказать своим внукам. И тогда, наверное, я обрету покой.

Дед вдруг расстаял, как снеговик на солнце и облако поплыло снова к горе.

– Ха-ха-ха! – раздалось в ушах Альберта. – Мы такого вруна еще не видели. После смерти есть вечная прекрасная жизнь, но не для всех. Грешники, естественно, томятся в аду, пока семь колен здесь не отмолят их грехи тем, что не совершат новых. Особенно тяжело атеистам. Когда они каждое утро видят, как по-настоящему устроен загробный мир, они к вечеру сходят с ума и требуют реинкорнации даже в виде дерева. А еще их сношают бесы и бесихи, которые причиняют им этим неимоверные страдания. Представь себе рога, копыта, шерсть, хвосты и запах серы. Мы предлагаем тебе сделку. Ты сдаешь нам своего деда и получаешь после смерти райскую жизнь вместе с Машей. Просто Маша-это женщина, которую ты всегда хотел иметь. Но Маша – самое низкое, мерзкое, коварное и бездушное существо. И сегодня Маша понесла от тебя. Представляешь, какое чудо вы произведете на свет? Калигула будет рыдать от зависти к нему, а все ваши заслуги перед Всевышним будут удалены. Сдай нам деда, и мы простим тебе украденную им жизнь другого Альберта Яковлевича Кемельмана, который по его вине страдает в этом мире.

– А что такого сделал мой дед? – в страхе спросил Альберт.

– Он совершил страшное коррупционное деяние. Он нарушил ход событий в твою пользу. Задержи его в своем сне всего на пятнадцать минут. С ним ничего страшного не произойдет. Он просто должен будет привести ход событий в нормальное русло. Без тебя мы не сможем его задержать. А взамен ты с Машей будешь жить в Эдемском саду, пить нектар и мед, заедать зефиром и шоколадом.

– А у вас в Эдемском саду диабетом не болеют? – спросил кто-то.

– Кыш отсюда! – заорали на него в два голоса. – Думаешь, Петренко убили, так можно хамить?

– Кто это? – спросил Альберт.

– Да свидетель по делу Снаткина, взяткодатель. Его повсюду ищет полиция, а он, оказывается, на базе «Национального корпуса» ошивается. Еще и лезет, куда не надо.

– Значит взяткодателя нет? – радостно вскричал Альберт. – Так пошли вы все к черту!

Альберт открыл глаза и радостно повторил вслух:

– У них нет взяткодателя. Завтра же заберем Снаткина из прокуратуры.

– С чего ты взял? – спросила его Маша.

– Вроде бы его держат на базе «Национального корпуса». Стоп! – очнулся Альберт и обернулся к Маше. – Такой сон приснился. Ловят моего деда Якова Лейбовича на том свете за коррупционное деяние. И хотят, чтобы я его сдал, а нам с тобой обещают за это райскую жизнь.

– Ты веришь в вещие сны? – спросила Маша.

– Сколько я проспал? – спросил Альберт.

– Сорок минут, – ответила Маша и положила руку ему под голову. – Я не верю в вещие сны. Просто ты целый день об этом думаешь. Выбрось этот сон из головы и давай решать по-взрослому.

– Я не могу решать по-взрослому, когда рядом лежит такая девчонка, как ты, да еще обнаженная, – сказал Альберт.

– Так что же ты ждешь? Бери меня, мой красавчик!

21

Микроавтобус «Эхо недели» около часа колесил по узким улицам дачного поселка «Жемчужина Буга» в поисках красной «Таврии». Ее действительно нигде не было. Запасной выезд был заставлен ржавыми бочками и закрыт на висячий замок.