Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы

Такие дела.

В Торонто Вика жила у меня четыре дня, тут и познакомилась с Миланом Ивановым (ударение на первом слоге, не могу на этом моём старом компе поставить знак ударения, какой-то глюк).

Я тогда обучал его, как приготавливать «Коктейль Молотова». Помогли уверенные, на твердую четверку, знания сапёрного дела, полученные на военной кафедре Арха от лица неувядаемого товарища майора Сапёрных Войск Жмаева Василия, отчество запамятовал по-стариковски.

Он то, Милан, и вытащил Викторию на эту антиамерикосскую, антивоенную-в-Белграде демонстрацию. Погубил человека, урод, да еще и сам в тюряшечку залетел за то, что гранаты никогда кидать не учился. Моя-то бутылочка прямо на стене консульства взметнулась ярким пламенем, осветив восторженные лица протестующих идиотов. Сказались уверенные, на твердую четверку знания военно-тактической подготовки, полученные в войсковой части 6705.

А Милан, почему-то, все в полицейских метил, мудила. Вот и получили они с подружкой Викой слезоточивую гранату. Вика прямёхонько в лобешник, а он от гранаты газу нахватался до посинения в лёгких.

От Вики мне в память остались ее шведские водительские права, а от Милана – ничего, кроме доброй памяти и… ну и все.

НЬЮ-ЙОРК

Вовка Мишин, маленький, плотный такой, как сбитень, с вечно сальными, длинными, светлыми волосами, совсем не похожий на поэта и даже архитектора, очень любил, когда в Архе учился, играть в хоккей за сборную Института. Поэтому и не стригся, наверное, чтобы на канадских проффи быть похожим. От Военки его освободили по причине вялотекущей шизофринии, хорошо он тогда её на Агафуровских Дачах закосил.

На одной из городских кубковых встреч, (межвузовское первенство), Володьке выбили шайбой все передние зубы. Прямо под корешок. То есть все корни во рту так и остались. Всё бы ничего, пошел к простому советскому зубнику и заменил их, или вырвал просто, да только вот надо же было такому случиться, что у Мишина на то время в кармане уже лежала «грин-карта», успешно выигранная в бесплатную американскую лотерею. Да и до кучи еще и билет до Нью-Йорка.

Полетел бедолага в Америку на зеленом велике. Без денег, естессно. Откуда деньги у простого поэта-архитектора. Там, в Штатах, у него на нервной эммигрантской почве случился какой-то катаклизм со здоровьем, и все болячки как раз в корни этих зубов и ушли. Денег на жирных американских дантистов не было, поэтому у бедного парня стала загнивать кость челюсти и благополучно таки сгнила, дав самое преобычное заражение крови прямо в мозг, пораженный уже вялотекушей шизофренией. Даже 15 тысяч долларов, благодушно выделенные умирающим Иосифом Бродским из Нобелевского гонорара своему старому другу уже не помогли, так как шутки с зараженной кровью в больном мозгу до добра не доводят.

Володя благополучно скончался в конце декабря 1997 года с клинике для бездомных, в Бронксе.

Бродского пережил он совсем немного, но вот стихотворение на смерть поэта написать успел.

Такие дела.

СВЕРДЛОВСК

За что мы еще с Петюней благодарны Викочке лебедю белому, ей, нашей единомышленнице?

За то, что она устроила нашу встречу с любимым вождем и учителем, дорогим товарищем Ким Ир Сэном.

Хау?

Ничего особенного она, правда, не сделала, просто отправила наше письмо в Пхеньян из Копенгагена. И письмо дошло до адресата.

Из России, её тогда еще СССР называли в широких кругах, корреспонденция в эту далекую дружественную страну в ту пору не доходила совсем по понятным причинам. Находилось множество людей, жаждущих прочитать любовные признания лидеру этой славной державы. Потом, видимо, забывали заклеивать вскрытые конверты. А может, просто ветром письма выдувало в открытые окна почтовых отделений или почтовых же вагонов дальнего следования.

Зная это, мы с Петюней решили послать письмо товарищу Ким Ир Сэну не ему лично, а через редакцию нашего горячо любимого журнала «Корея Сегодня». Был такой в нашу бытность. Достаточно раритетное издание, между прочим.

Поступал в продажу журнал раз в месяц и распространялся через магазин «Политкнига», что напротив нашего родного Свердловского Архитектурного Института. И по соседству с парикмахерской «Парикмахерская», куда нас засылал болваниться под бобрик майор Жмаев с Военной Кафедры за 11 копеек из своего же собственного кармана. Еженедельно.

В «Политкниге» работала продавцом Немая На Четверых, большая любительница студентов архитекторов и выпить на халяву. Она-то нам и оставляла (на свой страх и риск) два журнала с каждого выпуска.

ВАНУА-ЛЭВУ

Да было это все. Странно, но не врет. Я про Немую На Четверых. Даже при мне произошло, когда её так окрестили. Сначала-то у неё просто кликуха была Немая. Потому что молчала всегда, выбирала глазами жертву и шумно сопела до тех пор, пока не набиралась по самые зёнки и волокла студента в койку.

А тут мы сидели втроём – Мишка, я и Пашка Матюхин в общаге на Июльской 22. Настроение, естественно, как всегда плохое. Пить осталось полбутылки Эгдэма, вдруг стук в дверь – и сразу же без разрешения вваливается Немая в сисю пьяная. Сразу уткнулась тяжелым взглядом в Пашку, засопела и молчит. Пашка такой поднимает указательный палец и говорит ей:

– Ирка (её настоящее имя Ирка), Ирка мы сегодня пьём на троих.

Она тяжело, как Вий, подняла свои красивые сиреневые веки, так же подняла указательный красивый палец в красивых сиреневых ногтях, покачала им красиво и тяжело выдавила из своего красивого сиреневого рта два слова:

– На чет-ве-рых…

МГ.

СВЕРДЛОВСК

И так уж мы полюбили эту «Корею Сегодня» и эту далекую, теплую страну, что долгими зимними вечерами, за решением задач по Строительной Механике и выпиванием легкого недорогого вина, мечтали, как сядем в красивый голубой вагон СВ и поедем туда, где процветают идеи Чучхе.

А на вокзальной площади нас, путешественников, будут с цветами и добрыми улыбками на уверенных лицах встречать маленькие, симпатичные собой мальчики и девочки, пионеры, узкоглазо, но смело смотрящей вперёд державы, верные этим самым идеям Чучхе.

Потом нас, взяв крепко своими мужественными руками за архитектурные запястья, с песнями поведут вот к этому, как здесь на фотографии, дворцу с большим, красочным, но правдивым портретом вождя на фасаде.

Это не то, что нашего Лёню Брежнего расписывали.

Нет! Тут все правдиво будет!

Черновик нашего письма в журнал «Корея Сегодня» существенно усиливает своим патриотичным смыслом коллекцию моего внутринационального, семейного достояния.

Вот оно, это письмецо, один к одному на русском. А Сваниха послала их по своим журналистским каналам из Дании на русском, английском и корейском (сделал перевод какой-то южнокореец) для полной уверенности, что нас поймут.

26 марта 1988 года

Редакция журнала

«Корея Сегодня»

Пхеньян

Северная Корея

Михаил Уржаков

Пётр Малков

Либкнехта 23,Свердловск, 620055

СССР

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Идеи Чучхе живут и побеждают!

Письмо Великому Вождю и Учителю, Дорогому и Любимому Товарищу Ким Ир Сэну.

Любимый наш товарищ, красноречивый соратник по Мировой борьбе, родной до нестерпимой боли, друг пострадавших детей всего Мира, любимый еще раз Ким Ир Сэн.