«Косяк» авторитета

«Косяк» авторитета
Михаил Георгиевич Серегин

Положенец
Старый вор Крытый не ожидал, что его разведут как последнего лоха. Молодые волки – Боксер и Блондин не поделили крупный куш, Крытый рассудил их по понятиям, а теперь его обвиняют, что за свое решение он получил взятку. Такое Крытый не прощает. Тем более он знает, что бывший комитетчик Петров рвется к власти и Крытый ему – что кость в горле. Власть, как известно, даром не дается, особенно если она в руках у Крытого. Главная схватка впереди.

Михаил Серегин

«Косяк» авторитета

Глава 1

Ветер привычно гнал волны вдоль берега залива, бросая пенистые гребни на песок. Чайки тоскливыми криками оглашали прибрежную зону, носясь над темными волнами. Погода была вполне обычная для здешних мест.

Стояла середина лета. Нельзя было сказать, что оно выдалось особенно теплым в этом году. Но жители Балтики привыкли к этому. Природа в их северном краю вообще скупа на тепло.

Темные, почти черные волны ровными рядами накатывались на желтую, бесконечно длинную полосу песчаной косы. Она начиналась у края горизонта и уходила за другой его край. Песчаная полоса шириной метров сто постепенно покрывалась редким низеньким кустарником. Метрах в двухстах от моря уже высились стройные корабельные сосны. Этот вековой лес стоял, насколько хватало взгляда.

Небо в тот день было все сплошь застлано тучами, торопливо бегущими на запад. Солнце почти не проглядывало.

Таким этот край был от века в век. Казалось, сейчас раздадутся голоса и от кромки леса к морю двинется конная дружина под предводительством князя…

Голоса действительно раздались. Только вместо лошадей на песчаную косу вырулили два новеньких джипа и две «БМВ».

Разом, словно по команде, распахнулись двери всех без исключения авто, и их пассажиры вышли на песчаный плес. Древний князь мог бы позавидовать такой дружине: парни как на подбор – рослые, бицепсы перекатываются упруго под кожей. Вместо мечей и луков на капоты иномарок легли «калашниковы». Появился гранатомет системы «Муха» – сразу было видно, что ребятишки собрались серьезные.

– Пал Саныч, снайпера сажать? – прогудел здоровяк, торопливо подбежав к человеку лет сорока на вид.

– А что, он еще не сидит? – вопросом на вопрос ответил белобрысый крепыш, выглядевший несколько постарше остальных, при этом одарив собеседника свирепым взглядом.

Спрашивавший помялся на месте и, больше не услышав никаких дополнений, трусцой поспешил к кустам у дороги.

Пал Саныча раздражала тупость его бойцов. Порой самые простые вещи приходилось объяснять по два, а то и по три раза! Но где взять других?

– Батон! – позвал он, одновременно доставая из кармана ставшего уже давно традиционным малинового пиджака запиликавший мобильник.

– Я занят, звони позже! – гавкнул он в трубку и отключил связь. На его призыв подскочил субъект, носивший в бригаде кличку Батон.

– Дорога сделана? – вопросительно глянул он на бойца.

– С двух сторон, Пал Саныч, – довольно прогудел тот, – четыре «плюхи» закатали. Нажму «торпеду» – и ахнет так, что в Питере слышно будет!

«Четыре мины – это серьезно!» – отметил про себя лидер и, доставая пачку сигарет, на всякий случай проинструктировал бойца:

– Ты смотри у меня, сдуру не надави! Только по моему сигналу!

– Да я понимаю! – прогудел тот и, считая свой доклад исчерпанным, вернулся к остальным браткам.

Павел Александрович бросил быстрый взгляд на «Ролекс» – Боксер со своей командой должен был прибыть минут через пять. Вполне можно успеть покурить.

В свои сорок семь Павел Александрович Ганин, больше известный в Веселогорске под погонялом Блондин, редко нервничал. Он вообще отличался хорошим здоровьем и постоянным оптимизмом. Карьеру бандита он начал, как и многие, презрев дальнейшую карьеру спортсмена. Невысокий и коренастый, с мощным торсом, Блондин сразу своим видом наводил на мысль о том, что он просто не мог не заниматься штангой. Именно так оно и было когда-то.

Правда, в постсоветские годы непосредственно к самой штанге Ганин уже прикасался редко и только исключительно на мероприятиях, так сказать, личным примером призывая молодежь. Павел Александрович давно уже стал чиновником от спорта и прогрызал себе дорогу к деньгам и возможностям.

Человек далеко не глупый, трезво смотрящий на жизнь, он прекрасно понимал суть происходящих перемен и в мутных перестроечных водах спешил ловить свою рыбку.

Своего сегодняшнего оппонента, Леонида Сергеевича Грунева по прозвищу Леня Боксер, он прекрасно знал – от одного деревца отростки! Тот тоже был из бывших спортсменов. Но, в отличие от Блондина, почти до самого конца карьеры не снимал боксерских перчаток – отчего пользовался немалым авторитетом у своих пацанов.

Боксер слыл грубоватым, и у новых знакомцев поначалу частенько складывалось о нем впечатление как о недалеком увальне. Но это было совершенно ошибочное представление, за которое многие поплатились очень даже серьезно! Леня Боксер в делах не делал промаха.

С Блондином в пестрый перестроечный криминальный мир они пришли почти одновременно и прочно обосновались в нем. До последнего времени между ними конфликтов ни разу не возникало.

«До последнего времени!» – отметил про себя Пал Саныч и недовольно выкинул окурок. Слух безошибочно доносил звук приближающихся авто.

– Живо по местам! – скомандовал он парням, и пехота моментом заняла свои боевые позиции.

Смотреть против солнца было неприятно, и он надел темные очки.

«Черт! Целиться плохо будет! – отметил он допущенную тактическую оплошность, но тут же сам себя мрачно успокоил: – Впрочем, тебе уже от этого вряд ли легче станет!»

Машины выросли до размеров детских сувенирных, и по их очертаниям можно было судить о качестве личного автопарка Боксера – первыми шли два джипа, это точно.

Машины сопровождало небольшое облачко пыли. Вскоре тачки уже вкатывали на песчаный берег. Два джипа, «мерс» и «беха» – любимая машина нормальных пацанов. Ее так и называли в определенных кругах, по-своему расшифровывая фирменную аббревиатуру: «БМВ» – боевая машина воров.

Прибывшие были под стать ожидающим – такие же шкафообразные, словно сляпанные из простых геометрических фигур. Тяжело переминаясь, парни отползли за тачки. Двое застыли у открытых багажников.

События, судя по всему, назревали нешуточные, но пока вновь прибывшие и те, что окопались у своих тачек пораньше, вели дуэль взглядами. Команда старшего – и шаткий мир моментально бы полетел к чертям! Обе своры тотчас бы открыли огонь из всех стволов. А их имелось предостаточно у обеих сторон.

Блондин на всякий случай сделал предостерегающий жест. Не столько для своих, сколько для бойцов противника, безусловно, во все глаза глядевших в тот момент на него. Мол, не воевать я сюда приехал, нечего зазря палить! После медленно тронулся навстречу Боксеру. Мужчин разделяло не более ста метров, и они не спеша сходились – ни дать ни взять ковбои с Дикого Запада! Только кольтов не хватает!

Блондин медленно шел и вглядывался в серьезное лицо Лени Боксера – нос приплюснутый, уши прижаты к голове. Губы стиснуты в резиновую бескровную полоску. Глаза смотрят холодно, безо всякого выражения. Такой взгляд обычно бывает у спортсмена перед схваткой. Он словно говорит противнику: «Я понимаю, что ты силен, но я пришел за победой!»

– Здорово, брателло! – первым нарушил тишину утра Блондин. Голос прозвучал механически, словно слова произносил не человек, а новомодная японская игрушка.

– Здравствуй, дорогой! – в ответе Лени прозвучало ничуть не больше теплоты.

Они обнялись, слегка похлопав друг друга по плечам. Сделано это было еще и для того, чтобы застывшие в напряжении бойцы видели, что их лидеры начали разговор. От его исхода зависело, разъедутся ли они по кабакам пить водку или же останутся на прибрежном песке среди искореженного металла догорающих иномарок.

– Поговорить я хотел с тобой о Дмитрие Игоревиче Зайцеве, знаешь такого? – медленно проговорил Боксер, задавая прогнозируемый Блондином вопрос.

– Знаю, как не знать! – невольно соорудив кислую мину, сплюнул на песок Павел Александрович.

– Ну и где он? – продолжая внимательно глядеть в лицо визави, поинтересовался Боксер. – Не мог бы ты мне сказать?

– Поверь, мне бы самому интересно знать!

– Павел Александрович! Объясни мне, пожалуйста, если я чего-то не понимаю: Заяц под вами ходил?

– Да, – вновь сплюнув под ноги, с кислой миной вынужден был признать Блондин.