Последняя фотография

– Живем вместе, она наша ровесница, так что все будет в тему, она у меня психолог, с людьми быстро общий язык находит…

– Ну и отлично! Если не ревнивая, приезжайте вместе. А то… ты же знаешь, как мы любим подурачиться.

– Нет, с этим все нормально. Ноу проблем!

– Ты знаешь, я еле-еле твой номер нашла, у всех новые телефоны, контакты порастеряли, – ужас. Ты знаешь, Галка наша замужем, а Ирка говорит, что выходила, – Лидия рассмеялась, – но потом «вернулась».

– Смешная шутка, – сказал Иван и добавил: – Запутала ты меня совсем! Значит, Ира будет без мужа?

– Муж объелся груш, – рассмеялась Лидия. – Говорю же, «вернулась». По ее словам, они прожили два месяца и разбежались.

– Да, семейная жизнь быстро все это выправляет, – саркастически заметил Иван. – А Галя с кем?

– Тоже одна. Говорит, муж у нее по походам не ходит. Волков боится. А если серьезно, в субботу будет очень занят, отпустил Галку одну.

– Смелый мужик! – съязвил Иван.

– Галя говорит, они друг другу доверяют, – сказала Лидия и спросила: – Слушай, Вань, а ты со своей девушкой давно живешь?

– Третий год уже, – сказал Иван.

– О! – удивилась Лида. – Солидно. Можно уже и свадьбу играть. Когда ждать приглашения?

– Лид, я пока точно не знаю, лично мне этот штамп в паспорте по барабану.

– Ты чего? А о женщине подумал?

– Да она тоже как-то не рвется сильно замуж…

– Ага, – возразила Лида, – может, она деликатная просто и не настаивает, но любая девушка мечтает надеть белое свадебное платье, фату и…

– Ну, началось, – рассмеялся Иван. – Короче, мы подумаем. Пригласим обязательно, не сомневайся.

– Спасибо, – радостно сказала Лидия. – В общем, телефон у тебя мой определился? Сохрани его, в пятницу вечером созвон. В субботу часиков в восемь – девять выезжаем. Одевайтесь потеплее, все-таки сентябрь наступил. Да, еще: покупать вскладчину ничего не будем, жрачку, воду, выпивку каждый берет для себя на свое усмотрение.

– Договорились!

Вечером, дождавшись Марию с работы, Иван объявил:

– В субботу мы идем в поход.

– Кто это «мы»? – с удивлением спросила Мария. – И куда?

– Мы – это ты и я. А еще мои бывшие однокашники из института. Решили таким образом отметить пятилетие окончания вуза.

– И что, все будут с женами и мужьями? – язвительно спросила Мария.

– Нет, я один отличился.

– Ты хочешь сказать, что из вашей группы никто еще не обзавелся семьей?

– Ты так говоришь, – улыбнулся Иван, – словно нам всем по сорок лет. За всю группу не скажу, но в нашей компании вроде как Галя Никифорова замужем, но она будет одна, без мужа.

5

В субботу однокашники встретились на вокзале, долго обнимались, целовались, удивлялись переменам: кто-то похудел, кто-то, напротив, поправился. Веня, как показалось Ивану, вытянулся, Сашка Черноудин «раскабанел». Впрочем, он всегда любил поесть – из «Макдональдса» не вылезал. Васька как-то осунулся, лицом повзрослел не по годам. Ходили слухи, что его арестовывали, но вроде все обошлось. Правда, довелось посидеть несколько месяцев в следственном изоляторе.

Девчонки, Лида и Галя, остались такими же болтушками-хохотушками, хотя в их смех вкралась какая-то то ли нарочитость, то ли театральность. Да и Ирина Бахтурина смеялась как-то наигранно, а глаза были печальными.

«Ирка совсем сдала. Наверное, замужество далось ей нелегко, – подумал Иван, – счастье не сложилось. А несчастье, как известно, всегда прячется в глазах».

Пять лет – срок, казалось бы, небольшой, но и он основательно меняет людей. Иной раз и за год человек может так измениться, что пройдешь мимо и не узнаешь.

Иван представил однокашникам свою супругу – так он назвал ее. Ляпнув, заметил, как Мария слегка скривила рот. Иван и сам не мог бы объяснить, как это у него вырвалось, ведь знал же прекрасно, что она не любит это слово. «Ну сказал бы просто – моя жена. Так нет же, нужно было выпендриться», – мысленно ругал он себя. Выбрав мгновение, он шепнул ей на ухо:

– Маш, прости, выскочило как-то само.

– Хорошо, супруг! – ехидно ответила Мария.

– Ну ладно тебе! – обнял Иван ее. – Не обижайся.

– Ваня, ты же знаешь, психологи не умеют обижаться, – рассмеялась Мария.

– Ага, – кивнул Иван, – а то я не знаю. – И поцеловал свою спутницу в щеку.

Веня взял с собой гитару, хотя, как кто-то подметил, из него гитарист, как из декана – космонавт. Декана в эту поговорку включили из-за его чрезмерного веса и неповоротливости. Скорее всего, Роднянских и сам так считал, ибо играть, а тем более петь под гитару Вениамин решался исключительно в подпитии: все знали, на трезвую голову «музыкант» не начнет бренчать даже под дулом автомата, стесняется. После двух – трех стопок любого сорокаградусного напитка все стеснения улетучивались, и Веня начинал петь. Репертуар состоял в основном из золотого фонда радио «Шансон». Голос его никак не вязался с этим жанром, но что было делать? Других певцов и гитаристов в компании не было, потому коллектив с энтузиазмом аплодировал единственному артисту. Как говорится, «не стреляйте в пианиста – он играет, как умеет».

«Разогреваться» туристы начали прямо в электричке, а потому в скором времени сольный концерт Вениамина Роднянских пришлось слушать всем пассажирам вагона. Выступление увенчалось успехом: уже на третьей песне артисту стала подпевать старушка с соседней лавки. И им аплодировали уже обоим. К удивлению молодежи, бабуля знала все песни наизусть и перед выходом призналась компании, что очень любит, как она смешно выразилась, «шансоновые песни».

6

В глазах рябило от осеннего многоцветья, и лес пьянил выбравшихся на природу людей необыкновенными терпкими запахами.

– «Уж небо осенью дышало…» – продекламировала Галя Никифорова и воскликнула: – Ребята, вы чувствуете, какой здесь воздух?

– Веня, ты прав! – сказала Лидия. – Здесь гораздо круче. Хоть бери палитру и картины пиши. Мне кажется, Левитан здесь и работал.

Прямо по курсу повисло облако в виде большого дымчатого сердца. Иван торопливо, чтобы не упустить такой необычный кадр, вынул из кармана куртки смартфон и протянул его Ирине:

– Ир, на, сфоткай меня на фоне этой красоты!

Ирина направила объектив камеры так, чтобы захватить лицо Ивана, тропинку, уходящую в глубь леса, и ту часть неба, где «нарисовалось» сердце. Когда кадр был сделан, метрах в пятидесяти от них из леса вышел человек и стал переходить дорогу. Издали трудно было определить, мужчина это или женщина, поскольку одет он был в плащ-палатку с капюшоном на голове. В руках человек держал берестяной кузовок.

– Ну елки-палки, – досадливо произнесла Ирина, – надо же было этому грибнику выпереться на дорогу, испортил всю фотографию.

Мария взяла у Ирины смартфон, но не успела ничего увидеть: в этот момент он внезапно отключился.

– У тебя батарейка села, – сказала Мария и протянула трубку Ивану.