Чемпион, догони свою #любовь

– Буквально несколько минут назад на вашей стоянке у моего ученика украли… – начал Борис Михайлович, но охранник его перебил:

– Я знаю, он мне только что сказал об этом. Увы, мы несём ответственность только за сам автомобиль, а зеркала, фары и прочие внешние атрибуты в нашу компетенцию не входят.

– Дело в том, что кража произошла на наших глазах, но, к сожалению, мы не смогли толком рассмотреть вора – слишком темно. – Тренер кивнул туда, где ещё несколько минут назад стоял автомобиль Ильи. – Уж больно он шустрый оказался, не догнали. Но вроде бы молодой парнишка. Здесь есть камеры наблюдения?

– Есть, – кивнул охранник. – Только они уже пару месяцев как не работают.

– Вот тебе раз. – Борис Михайлович сдвинул кепку на лоб и почесал затылок.

– Всё никак не могут отремонтировать, – поделился охранник, – начальство говорит: «Нет денег».

– Как обычно у нас бывает – камеры висят для антуража, – заметил тренер.

– Кстати, ваш ученик – не первый пострадавший от этого хлопца. У нас уже было несколько инцидентов. Все произошли вечером, именно в тот период, когда камеры перестали работать. Будто он в курсе. Однажды пацан украл переднюю фару на «Порше». Владелец машины был в здании, а воришку заметил прохожий прямо во время кражи. Он закричал, видимо, думал, тот испугается, бросит добычу и убежит. Но не тут-то было, парень вместе с фарой умчался прямо у него из-под носа. Свидетель тоже не разглядел его лица. В другой раз воришка слямзил боковые зеркала с «Мерседеса», причём сразу два. Хозяин «мерина», тоже какой-то спортсмен, погнался за ним, но не поймал.

– Даже так? – заметно оживился Михалыч. – Вы знаете что-нибудь о нём?

– Ровно столько, сколько и вы. – Охранник поправил усы. – Знаю только его прозвище – Болт. Так его называют мои коллеги, охранники с соседних парковок. Он на их территории тоже частенько промышляет.

– Что ещё за Болт? – не сразу сообразил тренер.

– Вы же вроде спортсмены, – хмыкнул охранник. – Как зовут самого быстрого человека на планете? Усейн Болт. Видимо, за то, что пацан бегает, как ракета. Только, по-моему, наш Болт быстрее. Тот по прямой бегает, а у нашего бег с препятствиями в виде заборов и припаркованных машин, – громко рассмеялся он.

– Вон оно что, – наконец дошло до Бориса Михайловича. – Это всё, что вам известно?

– Увы, – развёл руками охранник. – Как-то раз полиция приходила, интересовалась записями с видеокамер, спрашивали, знаем ли мы что-нибудь о парне, мол, кто такой, как зовут. Я им рассказал то же, что и вам.

– Как же мне его найти?.. – задумчиво спросил тренер.

– Попробуйте походить по мелким автосервисам и магазинам запчастей. Наверняка парень крадёт на продажу. А кто будет покупать бэушные фары и зеркала? Только какие-нибудь частные лавочки.

– Если у него там работают подельники, вряд ли они мне что-то расскажут, – предположил тренер.

– Хм, – ухмыльнулся охранник, – за вознаграждение вам расскажут даже то, чего и в помине не было.

– Это точно, – согласился Борис Михайлович. – А почему тогда полиция его до сих пор не нашла?

– А кого искать, если его никто в глаза не видел? – Охранник развёл руками. – Его надо ловить на месте преступления. Да и полиция вряд ли станет платить за информацию, а просто так никто ничего не скажет. Не поскупитесь, и найдёте парня.

– Ладно, и на том спасибо, – поблагодарил тренер. – Прозвище знаю, а это уже немало.

В задумчивости Борис Михайлович направился к метро. Мысль о том, что Илья не смог догнать воришку, не давала ему покоя, а его фраза «Человек не может так бегать» не шла из головы. За годы тренерской работы Борис Михайлович научился разбираться, кто из спортсменов обладает природным даром быстро бегать, а из кого никогда не получится настоящий спринтер, как бы он ни старался. То, что хулиган – прирождённый бегун, стало понятно, когда тренер увидел, как он уходил от погони. Неудивительно, что и прозвище соответствующее заработал. Воришка – сто процентов его кадр. Борис Михайлович решил во что бы то ни стало найти его. Если не забрать его с улицы, то рано или поздно он непременно попадёт в тюрьму. Ну а там от его спортивного таланта останутся рожки да ножки.

Глава 2

Мария Андреевна проснулась за десять минут до будильника. Она сама не понимала, зачем его ставит. За долгие годы работы по одному и тому же графику уже давно научилась просыпаться без него, но тем не менее каждый вечер выставляла на шесть утра. Этой ночью Мария Андреевна долго не могла уснуть и всё равно проснулась раньше. Причина её плохого сна дрыхла без задних ног в соседней комнате. Последнее время сын совсем от рук отбился, стал приходить домой после полуночи и каждый раз придумывал разные причины своего опоздания. То у друга засиделся, то загулялся и не обратил внимание на время. Он и раньше позволял себе возвращаться после одиннадцати, а с тех пор, как стал подрабатывать в автосервисе, подобные случаи участились. Как ни пыталась она выяснить, где находится место его работы, – бесполезно. Лёша тотчас переводил разговор на другую тему, и больше она ничего не могла добиться от него. Когда сын возвращался поздно, Мария Андреевна ругалась с ним. Он клялся и божился, что такого больше не повторится, но хватало его ненадолго. Через какое-то время Лёша снова нарушал своё обещание. Так было и накануне. Как обычно, перед рабочей сменой Мария Андреевна легла спать в пол-одиннадцатого в надежде, что Лёшка вот-вот вернётся домой и тогда она сможет спокойно уснуть. Мария Андреевна была из тех родителей, кто глаз не сомкнёт, пока ребёнка нет дома. Пока она читала книгу, время незаметно перевалило за одиннадцать. Она встала с кровати, сунула ноги в тапочки и в волнении принялись ходить по комнате. Каждый раз, ожидая его, она места себе не находила. Зная своего задиру, о чём только не думала Мария Андреевна. Как назло, в голову лезли самые нехорошие мысли. Когда на часах было десять минут первого, она услышала, как в замочной скважине тихонько поворачивается ключ. «Думает, что я сплю», – ухмыльнулась она и поспешила в прихожую. Лёшка на цыпочках вошёл в квартиру, осторожно прикрыл за собой дверь и, нащупав выключатель, зажёг свет.

– Ой, ма, ты меня напугала, – воскликнул он, приложив руку к груди, – ты чего в темноте стоишь?

Лёшка снял чёрную шапку, запустил пальцы в волосы, пытаясь придать волнистым кудрям приличный вид.

– Тебя жду, – ответила она и спросила: – Лёша, тебе сколько лет?

– С утра было пятнадцать, – пошутил он.

– Прекрати ёрничать, – строго оборвала мать, – ты не имеешь права находиться на улице после одиннадцати. Я устала тебе говорить об этом. Как ты не можешь понять: если с тобой что-нибудь случится, у меня будут неприятности. Ты этого хочешь?

– Нет, конечно, – дёрнул он плечом, – просто в автосервисе задержался, запчасти привезли, нужно было помочь разгрузить.

Алексей снял куртку, повесил её на вешалку и стянул через голову толстовку. Мать удивилась его грязным кроссовкам. Она тоже ходит по улицам, но тем не менее её обувь всегда остаётся чистой. Хотя чему удивляться, мальчишка с детства был такой, поросёнок ещё тот, везде умудрялся грязь найти. У всех брюки чистые, а у него вечно замызганные штанины, особенно в сырую и дождливую погоду.

– Твоё начальство знает, что ты несовершеннолетний? – не унималась Мария Андреевна.

– Мам, какая им разница, сколько мне лет, – ответил Лёшка, – я у них неофициально работаю, да к тому же по собственному желанию, меня никто не заставляет.

– Ты не забыл, что тебе завтра в школу? – спросила она. – Уроки сделал?

– Сделал, – опустив глаза, ответил Лёшка.

– Сын, зачем ты врёшь? Когда ты их делал? Пришёл из школы, книжки из рюкзака выкинул и улетел. А вернулся после полуночи. – Мария Андреевна покачала головой. – Ой, Лёшка, Лёшка, доведёшь ты меня до инфаркта.

– Да что их там делать? Делов на полчаса, – хмыкнул он. – Ма, что ты так за меня переживаешь, я уже не маленький.

– Вот заимеешь своих детей, я посмотрю, как ты будешь не переживать за них, – всплеснула она руками. – Ладно, я пошла спать. Мне, между прочим, в шесть утра вставать. Хоть бы немного мать пожалел.

– Мамуль, ну прости, – извинился Лёшка, – я больше так не буду.

– Сколько раз я уже это слышала. – Мария Андреевна обречённо махнула рукой и направилась в свою комнату.

– Мам, подожди, – окликнул он её, достал из кармана деньги и положил купюру на тумбочку. – Вот, полторы тысячи заработал, это тебе на продукты. Пятьсот оставлю себе на мелкие расходы. Хорошо?

Мария Андреевна растерялась. Она хотела что-то сказать, но мысли путались, слова вдруг пропали, а в горле встал ком. Эмоции переполняли её. Она с трудом вымолвила:

– Ужин на столе.

– Спасибо, ма.

Дойдя до своей комнаты, Мария Андреевна обернулась.

– И кроссовки помой, а то пойдёшь в школу в грязных.

После разговора она долго не могла уснуть. Казалось бы, надо радоваться, сын помогает, но почему-то сей факт настораживал. Что за деньги, как он их зарабатывает? Она переживала, как бы мальчишка не связался с дурной компанией, молила бога, чтобы не начал употреблять наркотики. До сих пор Мария Андреевна не замечала, чтобы сын приходил домой выпившим или от него пахло табаком. Однажды, когда он вернулся домой поздно, она заставила его подышать. Лёшка выполнил её приказ, а потом сказал: «Ма, не переживай, я не пью и не курю. Не буду скрывать, пробовал, но мне не понравилось. Не моё это. После сигарет во рту как кошки нагадили, а после алкоголя становишься дураком, а мне нужно быть всегда в ясном уме, я же работаю». Когда Лёшка говорил правду, он всегда смотрел прямо в глаза. Так было и в тот раз, и она поверила ему. Мария Андреевна вспомнила коллегу – медсестру Светлану. Её сын тоже подрабатывает, несмотря на то что учится в школе. И она только рада этому: парень с юного возраста учится сам себя обеспечивать. Из рассказов коллеги Мария Андреевна поняла, что её сын увлекается музыкой и занимается созданием аранжировок. Правда, в отличие от Лешки, зарабатывает не выходя из дома. Возможно, зря она так переживает за сына. Как и всем молодым людям, ему хочется иметь карманные деньги, которых, к сожалению, Мария Андреевна не может часто давать. Лёшка не музыкант, зарабатывает как может. Она немного успокоилась и решила, что больше не будет грызть его по поводу работы. Вот только одна мысль не давала покоя: сын Светланы хорошо учится в школе, не стоит на учёте, не участвует в драках и к нему домой не приходит участковый.

Проснувшись утром, Мария Андреевна позволила себе ещё пять минут полежать в кровати. Как же не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла и тащиться по холоду в больницу. «Интересно, наступит ли когда-нибудь в моей жизни тот светлый день, когда я смогу уволиться с этой опостылевшей работы? Ладно бы ещё платили по-человечески, можно потерпеть. А то получишь на руки несчастные копейки, даже надбавки за дополнительные смены положение не меняют, и не знаешь, какую дырку сначала заткнуть. Коммуналку оплатишь, кое-что из одежды сыну купишь, всё – денег нет, а ещё жить целый месяц! Хорошо хоть квартира своя, иначе как бы мы с Лёшкой выживали – непонятно», – думала Мария Андреевна, наблюдая за бликами от уличного фонаря на потолке. Она тяжело вздохнула: хочешь не хочешь, а надо вставать. Решительно отбросила одеяло, поднялась с постели и, сунув ноги в тапочки, поплелась на кухню. Увидев в прихожей грязные кроссовки сына на том же месте, где он их оставил накануне, недовольно покачала головой. Мария Андреевна включила чайник и, пока закипала вода, привела себя и обувь своего оболтуса в порядок. Есть совсем не хотелось, аппетит, как назло, приходил, когда она приезжала на работу. Хорошо, если с самого утра в больнице не случался аврал, тогда была возможность перекусить, а бывало так, что завтракала она только в обед. Мария Андреевна заварила кофе и, прихлёбывая его на ходу, пошла в комнату одеваться. Потом вернулась на кухню и написала сыну записку в блокноте. Возможно, в других семьях в таких случаях пишут эсэмэс друг другу, а в их микросемейке было заведено писать бумажные послания.

«Алёша, не забудь позавтракать. Блины в холодильнике. Люблю, мама».

Перед выходом Мария Андреевна зашла в его комнату. Лёшка спал на животе, обнимая подушку двумя руками. Она поправила сползшее на пол одеяло, ласковым поцелуем коснулась щеки, ткнулась носом в изгиб шеи, чтобы ощутить запах сына, и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь.