Фукусима, или История собачьей дружбы

Услышав адрес родного дома, офицер МЧС закрыл лицо руками и, стиснув зубы, отвернулся.

– Ты чего, что с тобой? – Врач положил руку на плечо Владимиру Петровичу.

– Не надо никуда ехать, – прошептал Владимир Петрович.

– Твой знакомый? – участливо спросил врач.

– Это был мой отец, – тихо ответил мужчина.

Первым тишину нарушил доктор:

– Так что, Владимир, Симку заберёшь?

– Кого? – Владимир Петрович расширил глаза.

– Ну, собаку.

– Как вы её назвали?

– Симка, – виновато ответил врач, – Сима. А как её звали? Я пытался выяснить у соседей, но никто не знал.

– Фуку, – ответил Владимир Петрович и, улыбнувшись, добавил: – Сначала Фук, потом Фуку, а теперь вот… И как? Откликается?

– Ну да, – смутился доктор, – ведь уже два месяца прошло. Собачка умная.

И тут кто-то из коллег Владимира Петровича пошутил:

– Володька, а что, красиво звучит: Фуку плюс Сима – получается Фукусима.

Вот так на свете появилась наша Фукусима, даже не подозревая, что где-то в тысячах километров от дома у неё есть японская тёзка. Хоть и овчарка она немецкая, но собака наша, русская. Русская от ушей до кончика хвоста.

То, что произошло с нами дальше, уму непостижимо, но не будем забегать вперёд. Наш рассказ только начинается.

Глава 2

Разных историй и в этот раз накопилось у меня, конечно, много. Но, думаю, будет справедливо, если я сначала расскажу вам немного о собаках-спасателях, а заодно и о том, как наша Фуку нашла эту необычную профессию. Если говорить официальным языком, то таких собак называют «собака ПСС» – аббревиатура означает «поисково-спасательная служба», название это произошло от английской ассоциации Search and Rescue Dog Association.

Вести поисково-спасательные работы без собак очень сложно. Человек разумный и силён, и смышлён, и даровит, а вот таким нюхом, как мы, не обладает. Представьте себе, случилась катастрофа. Землетрясение, цунами, снежная лавина, да мало ли что – люди лежат под руинами или многометровым слоем снега, а люди-спасатели стоят над ними и даже не подозревают об этом. А ведь тут каждая секунда дорога, и без специально обученной собаки не обойтись.

Наша Фуку – скромняжка, никогда не хвастается. Верите, я из неё по крохам вытаскиваю всякие истории, касающиеся непосредственно её подвигов. Хорошо, Владимир Петрович не скромничает и часто рассказывает о своей соратнице и её отважных поступках.

Чтобы вы поняли, как работают настоящие собаки-спасатели, приведу пример из жизни Фукусимы. Владимир Петрович как-то рассказывал об этом случае одному из своих гостей. Да, кстати, к моему подопечному нередко заглядывают в гости журналисты, бывшие однополчане, друзья. Ох и люблю я эти посиделки. Так интересно послушать! Вы же знаете, одно моё ухо почти никогда не спит. Да и если бы я спал, как, например, спят французские бульдоги, разве насобирал бы я для вас столько интересных историй? Однажды я присутствовал при самом настоящем интервью, которое Владимир Петрович давал одному известному СМИ. Только не торопите меня – читайте внимательно, всё найдёте в следующих главах. Жуть как интересно. Мне кажется, любой спасатель много любопытного расскажет о своей работе, а то и целую книгу напишет – зачитаешься.

Это произошло в горах. Зимой там иногда шалят снежные лавины. Однажды под разбушевавшейся лавиной оказалось несколько человек. Спасатели в таких случаях работают беспрерывно, поскольку тут, как я уже говорил, важна каждая секунда – человеку просто элементарно может не хватить воздуха. Вместе с людьми трудилась и Фукусима. Трудно поверить, но эта отважная собака искала одного человека несколько суток подряд. Дело в том, что всех уже нашли, а одного пацана никак не могли обнаружить. Фуку без отдыха рыла плотный снег, скребла когтями, она чувствовала, что мальчишка где-то рядом. Слышала, что он ещё жив, и, конечно, не могла остановиться. В общем, трудилась до тех пор, пока не потеряла сознание. У Фукусимы оказались обморожены лапы. Люди отнесли её в палатку, напоили горячим молоком, сделали перевязку. И как только собака пришла в себя, то снова рванула к лавине. С израненными лапами, скуля от боли, наша героиня всё-таки нашла и спасла ребёнка.

Теперь вы понимаете, какая у меня подопечная? Я горжусь, что работаю поводырём у такой собаки и у такого человека. Эти ребята рисковали своими жизнями, здоровьем ради жизней и здоровья других людей. Наверное, это и есть настоящий героизм!

Несмотря на то что служба собаки-спасателя сложная и ответственная, здесь при отборе щенков обычно не обращают внимания на всякие там «серьёзные родословные», особые породы и прочее. Порода может быть любой. Кроме того, здесь работают даже различные метисы. В этом деле, впрочем, как и в любой опасной профессии, необходимы прежде всего отвага и самоотверженность. Разумеется, большое значение имеют врождённые данные. Задача специальной подготовки – развить и закрепить эти данные. Собаки поисково-спасательной службы должны быть не только сильными и выносливыми, но и обладать идеальным слухом, отличным зрением, острым чутьём. Вместе с тем они должны быть добрыми – никакой агрессии ни к животным, ни к незнакомым людям. Понимаете, в чём сложность? Даже если вдруг спасённый человек сделает собаке-спасателю больно, та должна стерпеть и не куснуть его в ответ. Во как! Даже нас такому не учат. Если, конечно, мой подопечный ошибётся и что-то там совершит такое непонятное, я тоже его кусать не стану. Но если посторонний начнёт обижать и делать мне больно, тут уж, извините, могу и цапнуть.

Владимир Петрович рассказывал, что собаки-спасатели появились ещё несколько тысяч лет тому назад. Где-то в горах Средней Азии люди нашли рисунок собаки, спасающей человека. Так вот, рисунку тому около двух тысяч лет. А чему удивляться? Помните, я рассказывал вам, что мы на службе у человека состоим уже тысячи и тысячи лет?

Считается, что первыми известными спасателями были сенбернары. Мне очень нравятся эти собаки. Мощные, солидные и, главное, добрые. Вы видели их глаза? При первой же возможности загляните. У вас сразу поднимется настроение.

Много ходит мифов об этой породе собак, и один из них я вам сейчас расскажу. Сначала и название породы у этих собак было другое, и профессия. В Альпах, между Швейцарией и Италией, проходит горный маршрут, соединяющий эти две страны. Там на Большом перевале находится приют Святого Бернара. Монахи из этого приюта сначала использовали крупных и покладистых собак как вьючных животных. Понятное дело: ослики и верблюды тут, конечно, не прижились бы. Назывались эти собаки альпийские мастифы.

Что удивительно, они выполняли спасательные работы даже самостоятельно. Находили людей не только в лавинах, а, например, заблудившихся в пургу. Найдя человека, собака тащила его до первого жилья. Если человек был слишком грузным и собака не справлялась, она бежала к людям, поднимала там шум и приводила народ к пострадавшему.

Однажды этих трудолюбивых и отважных собак увидел художник XIX века Эдвин Лэндсир, известный изображениями животных. Лэндсир прославился своими скульптурами львов на Трафальгарской площади, у подножия колонны Нельсона, и пользовался благосклонностью королевы Виктории. Его кисти принадлежит и знаменитая картина «Монарх из Глена».

И что же придумал этот художник-фантазёр? Благодаря ему и родился миф о том, что собаки-спасатели носили на шее бочонок с бренди. Да-да, в 1831 году Лэндсир написал картину «Альпийские мастифы приводят в чувство заблудившегося путника». На картине у одного из сенбернаров красовался бочонок с бренди.

Нет, нет, нет и ещё раз нет! Это поклёп. Ну а если выразиться помягче, самый обыкновенный миф. Никогда сенбернары-спасатели не носили на шее бочонков со спиртными напитками. Когда у Лэндсира спросили, зачем он пририсовал бочонок с бренди, художник ответил немногословно и просто: «Для красоты и интереса!». К сожалению, эта алкогольная «красота» так понравилась туристам, что сенбернары и по сей день позируют с бочонком, прикреплённым к ошейнику. Да, кстати, и само новое название «сенбернар» вместо «альпийского мастифа» – это тоже заслуга Лэндсира.

Сначала их называли барри, так примерно по-немецки звучит слово «медведи». Самого знаменитого сенбернара и одного из первых спасателей звали Барри Великий (по другой версии – Старый Барри). Он за период с 1800-го по 1814 год спас сорок человек. Возможно, спас бы и больше, но бедный пёс погиб от руки сорок первого спасаемого им человека, который принял пса за волка. Не зря говорят: у страха глаза велики. Это же какими глазами нужно было смотреть, чтобы увидеть в сенбернаре, или, как их тогда называли, мастифе, волка? С ума можно сойти! Вот и спасай потом таких трусливых фантазёров.

После смерти из отважного спасателя сделали чучело, которое по сей день находится в Музее естественной истории в Берне. В приюте Святого Бернара существует традиция: в честь великого спасателя в каждом помёте сенбернаров лучшего щенка называют Барри.

С вашего позволения, немного истории последних семидесяти лет спасения людей, оказавшихся под завалами. Во время Второй мировой войны швейцарские санитары приучили немецких овчарок находить раненых бойцов. После войны горнолыжные курорты в Альпах стали расти как грибы после дождя, соответственно, туда поехали многочисленные туристы-горнолыжники. Не все удачно катались – количество, скажем так, снежных жертв с каждым годом увеличивалось. И тогда швейцарцы вспомнили о своих знаменитых военных помощниках и стали использовать их для поиска людей в лавинах. Военные санитары прошли дополнительный специальный курс обучения, и началась работа. Результаты получились отличными. Через несколько лет в Швейцарии уже имелось много подготовленных собак-спасателей.

В нашей стране о собаках-спасателях серьёзно заговорили только в середине семидесятых годов прошлого века, когда была разработана первая программа подготовки собак ПСС. Современные российские собаки-спасатели имеют ряд преимуществ перед своими зарубежными коллегами. Наши собаки находят человека не только под снегом, но и под грунтом, в руинах и завалах. Что очень важно, наших собак обучают не просто находить пострадавшего, но и оповещать людей лаем. При плохой видимости и ночью это качество помогает спасать многих пострадавших.

Вернёмся к нашим героям. Владимир Петрович, как он сам признавался, поначалу и думать не думал воспитывать из отцовской Фукусимы спасателя. Но однажды к нему в гости приехал сослуживец. Опытный кинолог, пообщавшись с щенком, вдруг заявил:

– Володька, ты знаешь, а твоя Фуку – прирождённая собака-спасатель.

– С чего это ты взял? – рассмеялся Владимир Петрович.

– Работа у меня такая, – уверенно отвечает приятель. – Я настоящего спасателя нюхом чую.

– Ты это серьёзно? – не веря своим ушам, спросил Владимир Петрович.

– Владимир, ты же знаешь, я в этих вопросах не шучу. Все данные налицо. Точно говорю. Так что, – собеседник подмигнул, – займёмся?

– Ну, раз так, – развёл руками Владимир Петрович, – сам бог велел. Приступай…

Коллега Владимира Петровича не ошибся. Фукусима со временем стала одним из самых надёжных, работоспособных и смелых спасателей. Впрочем, благодаря всем этим качествам Владимир Петрович и остался жив.

Глава 3

Ну вот, о Фукусиме я немного рассказал, теперь познакомлю поближе с Владимиром Петровичем и нашей заботливой помощницей Любой. Заодно расскажу, как мы живём, о чём думаем-мечтаем. После смерти отца Владимир Петрович не захотел жить в загородном доме: говорит, привык к квартире. Домом занимается его дочь. Я несколько раз слышал, что там оформляется какое-то наследство, потом этот дом выставят на продажу, в общем, всякие человеческие заботы. Иными словами, Фуку, а позже и я так и остались городскими жителями. Если говорить откровенно, то нам за городом было бы намного лучше. Раздолье, свежий воздух, гуляй – не хочу. Рядом лес, а там ямки можно порыть – лапы так и чешутся.

Хотя какое-то время нам с Фуку всё-таки пришлось пожить за городом. Только не дай бог никому такой жизни – дом тот был чужой и мрачный. Об этом я, как и обещал, расскажу позже. А пока продолжу рассказ о подопечном и его (вернее, нашей) помощнице.

Девушка Люба сначала приходила к нам по вечерам. Петрович называет её Любашей. В ту пору ей было двадцать шесть лет, раньше она работала то ли медсестрой, то ли аптекаршей, точно не знаю, но я несколько раз видел её в белом халате под пальто. Люба объясняла Петровичу: мол, торопилась и забыла снять. Но халат – это полдела (может, она в кондитерской какой работала), а вот запах лекарств выдавал её с головой. Тут всё-таки больше подходили или больница, или аптека.

Первое время Любаша была у нас как бы на подработке. После того как Владимира Петровича выписали из больницы, его дочь Татьяна дала объявление в газете и наняла так называемую временную «сиделку»: на месяц-другой. Ну, это так говорят, а на самом деле какая из Любы сиделка? Сиделки бывают у неходячих больных, лежачих, совсем немощных. Правильно? А тут, скорее, «гляделка». Глядела девушка очень хорошо. Петрович нарадоваться не мог на свою помощницу. Так что, когда испытательный срок закончился, дочь, посоветовавшись с отцом, предложила Любе постоянную работу. Зарплату Татьяна назначила неплохую, во всяком случае, как я понял, гораздо лучшую, чем в её аптеке-больнице, и к тому же два выходных в неделю, правда, дни по договорённости с Владимиром Петровичем. Девушка согласилась – так что теперь она приходит к нам каждое утро, а уходит вечером.

Вопреки скептическим прогнозам Владимир Петрович очень быстро освоил шрифт Брайля. С современными книгами со шрифтом Брайля в нашей стране туговато. Но зато есть специальное оборудование для работы в Интернете. Правда, дороговато оно, но коллеги Владимира Петровича нашли возможность обеспечить своего товарища необходимыми приборами. Самое главное в этом деле – брайлевский дисплей. Он подключается к компьютеру, и через специальную программу экранного доступа незрячий человек может преспокойно пользоваться Интернетом без посторонней помощи. Согласитесь, это великое дело. Владимир Петрович, освоив эту технику, однажды сказал своей помощнице: