Своим стремленьем оглушив,
Своею страстью покоряя,
Смогла страдания души
Принять от края и до края.
И мне шепнула: твой черёд
Раздать себя, по вышней воле,
Всё, что создашь ты, не умрёт,
И буду я с тобой, доколе…
На белом свете будешь жить…
Ведь небеса меня прислали,
Чтоб лишь с поэтом разделить
Его невзгоды и печали.
«Одиночество. День одинок…»
Одиночество. День одинок.
Говорила ты: «Третий звонок».
Десять лет он звучал и звучал,
Да, мы знали, что он означал.
Но однажды умолк навсегда,
Навалилась на душу беда,
Тишина – только нечем дышать,
Ждал его, чтоб вернулся опять.
Вот и снова – твой «третий звонок»
Между дел, между бед, между строк,
Для меня он теперь зазвучал,
Не забыл я, что он означал.
«Ты из дали своей различи…»
Ты из дали своей различи
Два огня – две субботних свечи…
Я зажёг две свечи, два огня,
Две свечи за тебя и меня.
Сквозь года на былое взгляни,
Как сливаются наши огни.
Две свечи – коромысло одно,
Две свечи, два огня заодно.
Невозможно гореть одному —
Коромысло огней потому.
Две свечи, две души, помяни —
В час один догорели они…
«Мы крадём своё время у стрелок часов…»
Мы крадём своё время у стрелок часов,
Не заметивших этой пропажи,
Боль, не бывшую быль, звук своих голосов,
Поцелуев незначащих даже.
Тень непрожитых дней время тихо вместит,
Нет ни жалости в нём, ни укора,
Но пропавшее кто хоть кому возместит —
Никакого на то уговора.
Что не прожили мы,
Не вернётся из тьмы,
Только будет терзать оголтело,
Что не можем хранить,
Всё сумеет вместить,
И кому до пропавшего дело.
Мы крадём своё время у верных часов,
Кто и чем хоть минуту оценит,
Никому не прожить, что не прожито, вновь,
Только время всё то же на сцене.
«Открыли тучи створы шлюза…»
Открыли тучи створы шлюза,
И солнце хлынуло волной,
Святая Муза, как обуза,
Владеет безраздельно мной.
Зовёт её любовно кто-то,
Со страстью на свиданье ждёт,
Кому-то – вдохновенья нота,
Надежд возвышенный полёт.
Обласкана, сто раз воспета,
В амикошонстве с ней на ты,
И проклята, коль нет ответа
И воплощения мечты.
Я ей одной душой и сердцем
Беспрекословно подчинён,
Мне от неё не отвертеться,
Подвластны ей мой день и сон.
Ропщу и в подневольной бездне
Порой лукавлю на миру,