Мы рядом!

обожаю его, как корову индус.
Кого прибью, кто сам помрет,
затем, всего лишь на недельку
в парную матушку-земельку.
Достанешь – слюнок полон рот!
Пришла весна, я вылез из берлоги,
в которой лапу чуть не отсосал
и есть хочу, как тысяча чертей!
Передо мной открыты все дороги,
которые топтал и не топтал,
а вот куда идти, не знаю, хоть убей…
И вдруг, как по заказу, голоса!!!
Спасибо Боже, за прекрасное начало!
Ну, как тут не поверить в чудеса —
продрал глаза и чавкай до отвала!
Ломая ветки истощенным телом,
давясь обильным слюновыделеньем
я бросился бежать, что было мочи,
в мозгу, от голода осатанелом
одна лишь мысль – об объедении,
хороший стимул, между прочим.
Глаза увидели веселую картину —
у костра на небольшой поляне
все пьяные, едва ли не в дымину
расслаблялись, похоже, славяне.
Орали песни, кто горлянкой твердый,
едва по швам не разрывались морды.
Назревало любимое дело —
мордобой из-за «сранной сосиски»,
на которую село неуклюжее тело.
Я вдруг услышал сленг российский!
Японца мать! Уж лучше б я оглох!
Уж лучше бы вообще глухим родился!
Я зычным ревом громко возмутился,
надеясь на большой переполох.
Подумал, эти русские пьянчуги
рассыпятся как горстка тараканов,
вопя от ужаса на весь весений лес…
Как бы не так! Вот эти сволочуги,
(немало они поглотили стаканов),
решили устроить мне поле чудес!
Они вначале вылупили зенки,
немного проморгались, а затем…
Недаром русских мир боится!
– Мы ща его уложим без проблем!
он не успеет, гад, перекреститься!!!»
Признаюсь честно, дрогнули коленки…
Но где ж такое видано, скажите,
чтобы медведя человечишка гнобил,
неважно немец это или русский?
Вот вы к кому домой придите,
и хозяину в морду: Дебил!
я ща тебя срублю в капусту!»
О борзоте славян известно мне,
еще мой дед от этих нелюдей
огреб однажды смачных пиндюлей.
А уж валяли так его в дерьме
от самого рассвета до обеда,
что даже бабка не узнала деда.
– Ты лучше, внучек, их не трогай,
пускай идут своей дорогой…
А как-то мне шепнули по секрету,
что мясо их… не то, ни это.
Они же курят, чуть ли не с пеленок
и любой у них знает ребенок
как с бычков закрутить «козью ножку».
А водки сколько выпивают!
За все на свете выставляют —
за встречу, после на дорожку,
за юбилей, за день рожденья,
за несмышленыша крещенье.
На свадьбе главный атрибут
цистерна водки. Там и тут
звенит хрустальная посуда,
халявщиков сзывая отовсюду.
Как провожают покойника в путь
не близкий, но точно последний,
побудут на кладбище пару мгновений
и пулей за стол. Первым будь,
не зевай, не мешкай, не хромай.
а то водки не захватишь, так и знай!»
Я вдруг встряхнул дурною головою,
да, в самом деле, что со мною,
мне жить осталось вдохов пять!
Но русские… я просто обомлел —
они сидели у костра и улыбались!
– Иди, Миша, к нам, не стесняйся,
мы вместе продолжим гулять.
Братела, извини, не обижайся,
ты ведь как при смерти взревел,
а мы в натуре чуть не обосрались.
А кто валялся пьяной лежебокой,
тот протрезвел в мгновенье ока.
Мы не вероломные уроды,
которые потом ударят в спину,
уже неделю, рты разинув,
любуемся шедеврами природы.
У вас и впрямь, Мишаня, красота,
мы рады, что увидели Канаду,
и климат здесь совсем не мерзлота,