Тропа тунеядцев – 3. Книга вторая. Эшелон. Часть первая. Космическая сага

– А, вы, случайно не перебрали? Эти ваши рассуждения, насчет колдовства….

– Все в порядке, товарищ генерал! Насчет колдовства, я сам сомневаюсь, но эта гипотеза, в ходе переговоров была озвучена.

– Колдовство или еще, что – неважно! – Сказал Милютин. – Ликвидировать источник, можно?

– Можно. – Уверенно сказал Ломако. – Все можно привести в норму, заключив с хозяином договор о субаренде и выплатив неустойку, за испорченный травостой.

– Они, тут, что – обнаглели, вконец! – Возмутился Смирнов. – Его под суд отдать надо, за саботаж!

– Под суд его не отдашь. Луг в его пользовании. Он с ним имеет право делать, что хочет. – Сказал Ломако

– Майор, вы тут служите – знаете обстановку. Можете, что-нибудь сказать? – Обратился генерал к Гришину.

Тот перестал обиженно кривить губы и ответил:

– Если деревенские упрутся – ничего с ними не сделаешь. У них, тут – круговая порука, как на Корсике. Чем больше мы тянем, тем дороже это обойдется.

– Примерная сумма, – какая? Вы обсуждали этот вопрос? – спросил Милюта.

– Нет. – Ответил Ломако. – О конкретных суммах вопрос не шел. Это не в моей компетенции.

– Что будем делать? – Обратился Милюта к Смирнову.

Тот, зло, шевеля челюстями, сказал:

– Туртушов звонил, из Минска. Сказал, что услуги передвижной лаборатории, оплачивать не придется. Ее услуги будут предоставлены в качестве братской помощи. Но экспертиза займет много времени. А на ликвидацию запаха может уйти, еще больше. Говорят, с помощью электрошока, приведут все в норму дня за три, четыре.

Смирнов задумался. Милюта терпеливо ждал, что он скажет дальше.

– Не в деньгах – дело. – Процедил Смирнов, сквозь зубы. – Тут – дело принципа. Но принципами, на время, придется поступиться. Время дорого. Езжай, с Иваном Семеновичем к этому пастуху – оформляй сделку. Только пусть он что-то делает, как можно скорее. Я, потом переговорю, с кем надо. Мы, этого пастуха, потом, подведем под статью, об экстремизме.

Лявон, он, же – «Железный Дровосек», предполагаемый соратник таинственного «Леона», того самого, которого, уже полтора десятка лет, разыскивали все правоохранительные силы республики, принимал майора Злыдника в своей хижине. После того, как его года три назад арестовали, по подозрению в том, что он и есть неуловимый предводитель тунеядцев «Леон», Леонид Павлович из своего леса не выходил принципиально. Тогда ему удалось легко отделаться, убедив следствие, что он – не «Леон».

– Леня – я! Друзья зовут Лявоном. «Леоном» не был никогда. – Бил себя в грудь Леонид Павлович. – «Леона», только в кино видел! А, в живую – нет!

При этом он ссылался на имеющуюся в активе инвалидность и скрипел шарнирами, которыми были скреплены отдельные фрагменты его скелета. Наличие металлического крепежа в его организме, было следствием автомобильной катастрофы, произошедшей в далеком прошлом.

На следователей подействовали, то ли его широкая обескураживающая улыбка, то ли надоел постоянный звон металлоискателей, в здании следственного комитета, но, в конце концов, Леонид Павлович оказался на воле, под подпиской. Выйдя под открытое небо, он прямиком отправился в лес и, как, уже говорилось, больше оттуда не выходил.

Уже после его освобождения, следствию стало известно, что Лявон, он, же – «Железный Дровосек» и неуловимый «Леон» знакомы с детства и являются соучастниками в провокационной акции, у памятника Ленину-освободителю.

За этот прокол, у многих полетели головы. Теперешний начальник Злыдника – полковник Бурый, возглавил Центральное Управление, именно в то время, после перехода своего незадачливого предшественника на другую работу.

Лявон принимал майора Злыдника, как старого знакомого. После прошлогодней эпопеи, со шпионками-вертолетчицами, после того, как в грандиозной битве у «Дома колхозника» полегла сводная рота «Сельхоздозора» и большинство оперативников группы «Дюна», их отношения можно было назвать, даже, приятельскими.

Хотя, теперь, сидящий за столом напротив Злыдника Леонид Павлович сердито хмурился, это не имело никакого отношения к особисту, лично.

Во дворе, пришедшие вместе со Злыдником, внештатные сотрудницы комитета – Регина и Наташа игрались с ламами и донимали лешего Гоминдана вопросами, почему, если он китаец, то сидит не на «Великом камне», а обосновался в лесу.

– Идея, с просекой – плохая идея! – Ворчал Леонид Павлович, кидая на майора гневные взгляды. – Народ пришел в смятение, и высказывает свое негативное отношение, к этому начинанию.

При этом он прекрасно осознавал, что тот, здесь, не при чем.

– Я понимаю. – Сказал Злыдник. – Мало, того, даже начальство понимает. Можно сказать с уверенностью, что, даже на самом верху, это понимают. Только сделать ничего нельзя. Русские, если им в голову, что втемяшится, ни перед чем не остановятся. Вот, Вы, что предлагаете?

– Я, что предлагаю?! Я ничего не предлагаю! Положим всех на ближних и дальних подступах и дело, с концом!

– Скандал будет. – Вздохнул Злыдник.

– Скандал будет! – Уверенно сказал Леонид Павлович, хмуря брови.

Сказав это, он задумался и заговорил более спокойно.

– Скандалы, конечно, нам ни к чему.

– И, я – о том, же. – Сказал Злыдник. – Тут, две телебригады работают. Российские. Наши, тоже, скоро подъедут. Еще «бибиси» всякие. За наших, волноваться нечего. Здесь – все под контролем. « Евроньюс», тоже чепуху молоть не будет. Но, вот, русские могут, такую суматоху затеять, что никому мало не покажется. Ни в городе, ни на селе, ни в лесу.

– Это – да. – Согласился Лявон.

– В телевизоре, уже негативная волна катит. Кроют Белоруссию, почем зря.

– Это не хорошо.

– Представляете, что будет, если мы их спасательную экспедицию заметем? Они ведь и боеголовкой шарахнуть могут. Типа: «Не доставайся „Ласточка“ никому».

– Не долетит, до нас, боеголовка. На родине шарахнет. – Уверенно сказал Леонид Петрович.

– Неважно, где она приземлится. Все равно последствия будут термоядерные.

– Да, тут третьей мировой пахнет. – Согласился Леонид Павлович. – К тому, же, россиян тоже жалко. Сколько, вместе, промаялись! А, боеголовка – дура! В Москву не полетит. Где-нибудь, в Воронеже тормознет. А там простой народ. Не офисный планктон, какой-то!

– Тут, надо, что-то думать – Сказал Злыдник.

– Да, подумать надо. – Согласился Лявон. – Только, вдвоем, мы с тобой, много не надумаем. Тут лесное братство, на совет, звать надо. И сестер – болотниц. Бабы, они бывает, лучше мужиков соображают, если толковые.

– Так, что делать будем и что сказать руководству. – Спросил Злыдник.

Леонид Павлович энергично почесался и сказал:

– Своим, скажи – спутник, мы, как договаривались, пока не тронем. Пусть лежит. А, что делать будем – это народ решит. Курултай собирать придется. Быстро это не получится – все при делах. Но и тормозить никто не станет. Денька, через три-четыре соберемся. О месте и времени встречи, Вам будет сообщено заблаговременно.

На крыльце Леонид Павлович пожимая, на прощание, Злыднику руку, сказал, устремив взгляд к кронам деревьев:

– Девушкам, тут, как понравилось…. Может, хотят остаться, погостить?

– Леонид Павлович, Леонид Павлович! – Покачал головой Злыдник.

– Ладно – я, так спросил…. Зачах, тут совсем с кикиморами. Но, ты, если опять в гости заявишься, прихватывай их с собой. Не девки – заглядение! Отрада, для глаз, просветление в душе!