Тропа тунеядцев – 4. Книга вторая. Эшелон. Часть вторая. Космическая сага

Мужичонка, отошел в сторону и стал переминаться, с ноги, на ногу.

– Дорофеев?!

– Выходи, Дорофеев. Сглазили тебя!

Дорофеев, шмыгая носом, отправился к Молчанову.

– Пущин!

– Пущин, вперед!

– Сабанский…. Перфильев…. Черменинов…. Пахомов.

Названные, участковым, по таинственному списку, кандидаты в каматозники, собравшись вместе, приободрились и стали весело поглядывать по сторонам.

В сторону «великолепной семерки», летели шутки и ободряющие выкрики товарищей.

– Так! – Сказал участковый, глядя в список. – Теперь, перейдем, к словесным описаниям. У вас, есть невысокий, чернявый, красномордый Иван.

– У нас – половина красномордые! На солнце работаем!

– Короче, кто, вчера кричал восьмидесятилетней Анне Андреевне и восьмидесятитрехлетней Елизавете Федоровне: «Девки – в кучу!», и многое другое?

– Есть у нас, такой ходок! Иван Сергеевич, на выход! – Прошел шум, по толпе.

Из толпы вышел щуплый очкарик, с поникшим взглядом и, шаркая ногами, отправился в кучку правонарушителей.

Участковый продолжил:

– Высокий, толстомордый, наглый. Товарищи зовут «Петровичем». Пнул ногой велосипед и обещал подросткам «Задать». Еще: «Стоят, тут! Сельпо сраное! Нормальным людям проходу нет». Общая характеристика – «наглый мордоворот».

– А чего они стали, посередь дороги?! И, кто, такое, про меня сказал? – Распихивая толпу, вышел вперед «Петрович». – У меня, свое начальство есть! Понял! Раскомандовался, тут.

Сказав это, «наглый мордоворот» остался на месте и стал горделиво оглядываться.

– Петрович, чего стал? Давай – к нам! – Загудело штрафное отделение. – Легкий труд, пропишут.

Петрович, с вызовом, глядя на участкового, перешел к «залетным».

Марченко, глядя ему вслед, негромко чихнул.

– Ну – вот! – Сказал капитан, прикладывая к носу платок. – Остальные, пускай подумают. На всякий случай. Может, кто, где оступился и другое, прочее….

«Оранжевые жилеты» притихли.

– У меня, к вам, есть еще один вопрос. – Сказал Калабалин. – Наш сотрудник, находится, где-то в Погорельцах, или Молочаевке. Нельзя ли его разыскать?

– Кто – такой?

– Ломако Иван Семенович.

– Консультант?

– Консультант. – Процедил, сквозь зубы, Калабалин.

– Разыскать, не могу. Мне, его, разыскивать не за, что. А, передать могу, что вы его ищите. Подойдет?

– Подойдет. – Сказал Калабалин.

Полковник Курочкин понимал, что дело он завалил, однако не терял присутствия духа.

– В конце, концов, установка не по моему профилю. – Думал он. – До места, поезд, я довел, остальное – не моя забота!

Следуя указаниям Калабалина, он начал опрос личного состава, предлагая выбор – сидеть и ждать, пока за ними приедут или идти в расположение своим ходом. Операторам установки, он такого предложения не делал, а приказал заступить на пост, по охране, особо секретного оборудования. Их руководителю, майору Глухову, предложение, об эвакуации, поступило, но тот сам отказался.

– Останусь тут! – Твердо сказал майор. – Иначе, мой уход расценят, как дезертирство. Тогда, точно, до пенсии, буду топором, просеки прокладывать, на строительстве космодрома «Дальневосточный». А, Семенова, своего отправлю, с докладом.

– Как соберется – к локомотиву! – Сказал Курочкин.

Рабочая команда, в составе четырех человек, с первой платформы, решила, что делать им тут все равно нечего.

– К тому, же, укрытие – нараспашку. – Сказал мастер электриков. – Пойдем домой.

Вторая платформа, где в лунной секции, забаррикадировались железнодорожные рабочие, выходить отказались.

– Хлопцы говорят, что у нас, тут – герметичность! – Сообщил бригадир. – Будем ждать! Только, пусть начальство пошевеливается!

Курочкин пообещал поторопить начальство и переключился на третью платформу.

Двое наладчиков сказали, что пойдут, отсюда, куда глаза глядят. Причем, быстрым шагом.

– Мы, тут вдвоем остались. Электрики, что с нами были, к своему мастеру подались. Наверно, тоже пойдут.

Уходить, поскольку техника накрылась, решили и дизелисты.

Рефрижераторный вагон, Курочкин не опрашивал. Этим полагалось стоять, до конца.

Локомотивная бригада, проявила ответственное сознание.

– Не поедем! – Сказали они. – Может, эта пороша уймется. Приедут, нас вытаскивать – подсобим, чем можем.

В результате образовалась группа прорыва, в составе одиннадцати человек. Старшим группы, Курочкин назначил мастера электриков, с примечательной фамилией – Бугор.

Получив, на прощание, невнятный инструктаж, который призывал «не разевать рот» и «смотреть под ноги», группа добровольцев тронулась в путь.

В марсианском модуле поколдовали и предоставили возможность всем участникам движения, общаться между собой и напрямую, с Курочкиным.

Впрочем, сознавая ответственность, члены группы, сохраняли молчание в эфире, ограничиваясь, в случае острой нужды, междометиями.