Сын Петра. Том 1. Бесенок

– Им запретили?

– Я не говорил этого. Да и толком не ведаю, что произошло.

– Значит, что-то произошло?

Вяземский вновь промолчал, виновато пряча глаза.

Алексею это совершенно не понравилось, и он отправился к матери. Прямиком.

– Где учителя? – спросил он, входя к ней.

– А поздороваться с матерью?

– Доброго тебе здравия, мама. Где мои учителя и книги?

– О чем ты говоришь?

– О Славяно-греко-латинской академии, которая обещалась прислать мне учителя или даже учителей, дабы я продолжил изучать арифметику, географию, историю и сверху к этому механику. Куда они запропали? Я хочу, чтобы к ним послали человека и напомнили об этом обещании.

– Это излишне.

– Почему?

– Ты мал еще далее такие трудные науки учить. А потому было решено обождать. Вот пройдет годик-другой, и вернемся к этому вопросу.

– Значит, это ты запретила их ко мне пускать?

– Да.

– Мама, я наследник престола. И я выполняю приказ моего отца и государя. Ты вот так открыто противишься этому? Я правильно тебя понимаю?

– Ты пока мал и неразумен. За тобой приглядывать поставлена я. И, посоветовавшись со знающими людьми, я решила, что твоя блажь преждевременна, хоть и благостна.

– Серьезно? И с кем же ты посоветовалась? Полагаю, что моему отцу будет интересно узнать их имена. Чтобы поспрашивать их о том – от дурости они такое тебе сказали или черную измену удумали. Возможно, даже на дыбе.

– Это не твоего ума дела! – резко ответила царица, которой ОЧЕНЬ не понравились слова сына. Прямо задели.

– Ясно, – холодно ответил Алексей и не прощаясь вышел.

Вяземский, что увязался за ним, проводил его встревоженным взглядом.

– Что-то, прости Господи, недоброе с ним произошло. Раньше он таким не был, – перекрестившись, произнес Никифор. – Он ведь тебе, государыня, прямо угрожал.

– Это пустые слова, – чуть дрожащим голосом возразила царица.

– О нет, – возразил Вяземский. – Будьте уверены, он что-то задумал. Надо его чем-то занять. И скорее. Его явно тяготит изучение языков, хотя он прилежен и усерден в том настолько, насколько это возможно. Отчего делает успехи. Однако видно – это чуждая для него наука.

– Вертоград многоцветный, может, ему дать для чтения? Там много поучительных стихов, – произнесла одна из служанок.

– Да, так и сделаем, – твердо произнесла царица. – Желает читать – пусть читает.

– Может, уступим его просьбе? – осторожно спросил Вяземский.

– Дури этой? – фыркнула Евдокия Федоровна. – Еще чего!

– Государь ведь с нас спросит.

– А что не так? Мы ведь не отказываем ему в обучении, но направляем куда следует. Ибо без духовного ничего от прочего не будет пользительного. В том нас и патриарх поддержит.

– Поддержит ли? – осторожно спросил Никифор.

– А разве есть сомнения?

Наставник Алексея Петровича не стал возражать и хоть как-то комментировать. Уж что-что, а как-то встревать в подобные разборки он не желал. Тем более что на самом деле ему импонировала страсть царевича. И он не разделял желания царицы помешать учебе.

Алексей тем временем пришел к себе и с нескрываемым раздражением развалился на первой удобной для того плоскости.

– Случилось что? – поинтересовалась няня с веселящим обновленного царевича именем Арина. Жаль, что не Родионовна. Кормилица, которая часто крутилась рядом. Одна из мамок да нянек.

– Все хорошо, – буркнул парень.

– Я же вижу, что ты кручинишься. Снова с матерью разругался?

– Это так заметно?

– Этого все ждали, – тихо произнесла она.

– Ждали?

– Слуги перешептывались с того самого дня, как ученые мужи приходили. Столько разговоров… столько разговоров… – покачала она головой.

– И о чем же они перешептывались?

– Ты как маму тогда обидел, обозвав курицей безголовой, так все затаились. Стали ждать, чем все это обернется.

– Я этого не говорил, – перебил ее Алексей.

– Ну я сама не слышала, а вот люди болтают.

– Не боятся, что им за такое язык вырвут?

– Так тихо же болтают, – лукаво подмигнув, заметила кормилица. – Да и сама Евдокия Федоровна жаловалась, ничуть их не стесняясь.

– Жаловалась? – охренел Алексей. Ему и в голову не могло прийти, чтобы царица жаловалась кому-то на свою мимолетную перепалку с малолетним сыном. Это было так странно… так глупо…

– Да. Родичам. Но понимания там не нашла.

– Неудивительно, – покачал головой Алексей. – И что же, выходит, это все просто наказание за мой длинный язык? Мама не забыла, не простила и просто хочет поставить меня на место. Уязвив.