Факап

Ну, продолжаю. Хотя нет, уже заканчиваю. Почти. Если, конечно, получится написать. Потому что момент очень уж стрёмный. Стрёмный и тёмный.

В общем, я схватился было за парализатор, но как-то растерялся. Потому что Левин не вскакивал, руками не махал, вообще ничего такого не делал. Он спокойно сидел и улыбался. Не скалился, не кривил губы – улыбался. По-доброму. Как счастливый человек, которому ровным счётом ничего не угрожает.

А потом он сказал – даже нет, выговорил, медленно так, будто слова на вкус пробовал:

– Не знаю, как у тебя это вышло, но… спасибо. Ты даже не представляешь, что ты сделал.

Я несколько оторопел. Потом спросил Левина, о чём это он.

– Понимаешь, – сообщил он тем же манером, – ты снял все барьеры в моей психике. Вообще все. В том числе так называемые естественные.

– И чего? – только и нашёлся я. Наверное, вид у меня был не самый умный. Во всяком случае, Борька снова разулыбался.

– И теперь я свободен, – наконец снизошёл он. – Скорее всего, я первый освобождённый. В этом тысячелетии, по крайней мере.

Я и не стал делать вид, что понимаю. Просто сел напротив. Не забывая про парализатор. Похоже, я ему что-то в голове повредил.

– Нет, – сказал Левин, как будто мои мысли видел. – Ты не нанёс мне никакого вреда. Наоборот. Ты принёс мне огромную пользу. Просто ты не понимаешь.

– Почему это вдруг? – меня такое заявление как-то задело. – Объясни. Может, пойму.

Борис посмотрел на меня как-то странно. С сочувствием, что ли. Нет, не так. С состраданием.

– Насколько я осознаю твои намерения, – говорить он стал быстрее, но так же ровно, – ты хотел убрать блоки, поставленные психокоррекцией. На самом деле блоки в сознании возможны потому, что само сознание может ставить блоки. Оно это и делает. Постоянно. Начиная с воспоминаний о первых секундах жизни. И кончая, допустим, желаниями, которых мы боимся. Всё это блокируется. Поэтому наше сознание как бы разгорожено стенками. Эту систему стенок мы и называем нашим «я». Мы и есть наша тюрьма. А её фундамент – тот барьер, который отделяет нашу сущность от основы существования… – и тут он замолчал. Весомо так замолчал. Со значением. Дескать, дальше всё.

– И как без стенок? – ничего умнее мне в голову не пришло. Левин посмотрел на меня и тихо засмеялся.

– Это очень хорошо, – наконец сказал он. – Это даже слишком хорошо. Так не бывает. Во всяком случае, здесь. Поэтому меня скоро здесь не будет. Оперирующий тэтан является причиной над жизнью. И на пути к развоплощению уничтожает постулированные им формы. Скоро я уйду туда, где их нет.

Что такое «тэтан», я не врубился, а вот насчёт «уйду» у меня были другие планы. Так что я не стал гадать, что да как, а включил парализатор.

То есть я так подумал, что я его включил. Вот только на Левина это не произвело ни малейшего впечатления. Как сидел, так и сидел.

И тут до меня дошло, что на самом деле я ничего не сделал. Даже рукой не двинул. Не знаю, как так вышло. Но тут же мне стало ясно – что бы я ни делал, будет то же самое. Мне покажется, что я делаю, а на самом деле ничего. Не знаю, как я это понял, но понял, что называется, очень определённо. Пузом, что называется, почуял. Как с лаксианским ключом. Только ещё яснее.

Я уж подумал – всё. Сейчас Борис встанет и уйдёт. Спокойненько так. Я ведь не могу и пальцем пошевелить. Но он сидел. Только устроился поудобнее.

– Ты не понял, – соизволил он наконец. – Я не собираюсь убегать. Я просто перестану здесь быть. Когда завершится реинтеграция энграмм, моё существование здесь прекратится. Меня не будет, как не было… – дальше он сказал что-то настолько заумное, чего я не смог не то что понять, а даже запомнить.

Но мне было важно не это. Пусть он стал внезапно крут, пожалуйста. Мне что, жалко? Мне нужна была вся имеющаяся у него информация по Надежде, Авроре, Сноубриджу, академику Улитнеру, а также по всем причастным к этой истории. Зря я, что ли, всё это затеял?

И я открыл было рот, чтобы всё это сказать, но Борис покачал головой, и я заткнулся.

– У нас мало времени, – сказал Левин. – Я отвечу на твои вопросы. Но сперва расскажи, каким образом ты смог меня освободить. Все подробности, пожалуйста.

Я потом думал – почему я его слушался. Но тогда было такое ощущение, что других вариантов нет вообще. Даже вопрос так не стоит – говорить или не говорить. Просто – показать лаксианский ключ и объяснить, что это такое и откуда. Что я и сделал.

И тут в какой-то момент лицо Бориса как будто изнутри осветилось. Никогда такого не видел, честно. Мне даже как-то страшновато стало.

– Не бойся, – сказал Левин, опять каким-то образом угадав. – Я радуюсь тому, что в вечности есть подобные мне. Я иду к ним. А теперь спрашивай.

– Ты помнишь Яна Сноубриджа? – решил я зайти в лоб.

– Да. Мне он нравился. Но я не смог ему помочь.

– В чём помочь? – я решил выяснять всё постепенно.

– Он умирал. Я корректировал его, но безуспешно.

– Отчего он умирал?

– Он был… – начал Левин и не закончил. Время кончилось.

День 55

Прекрасный день. Отоспался после вчерашнего, помылся, выкушал биологической смеси – с чипсами, между прочим. Могу себе позволить. Послушал Фрескобальди в бурмистровском исполнении, потом – «Пятницу» из штокхаузеновского цикла. Жаль только, не могу поглазеть в иллюминатор на звезду класса G и планету типа Юпитера. Начал по ним скучать. Увы, вот этого уже не вернуть – станция кувыркается, иллюминатор заклеен. Но мне и так неплохо.

И вот сижу за компом. При нормальной комнатной температуре. Потому что вчера я решил климатический вопрос.

Моя самодельная грелка, честно говоря, работала хреновато. И я задумался – а если попробовать найти тот самый аккумулятор, от которого тут всё штатно работало? Потратил на это уйму времени – очень мёрз. И ничего, естественно, не нашёл. Отправился отмокать в силовой узел. И там меня посетила наконец разумная мысль.

Я что подумал. Ведь наверняка где-то есть подробный план-схема станции со всеми коммуникациями. Ну да, он вообще-то в компе, а он заблокирован. Но ведь эта схема если зачем-то нужна, так это в случае факапа. А в случае факапа комп может и заблокироваться, и вообще как-нибудь повредиться. Что делать? А то, что где-то должен быть или какой-то резервный комп, или твёрдый носитель. Бумага или плёнка. Скорее всего, в силовом узле, потому что если уж с ним что случится, то вряд ли тут останется кто живой.

Снова перерыл силовой узел. Ничего не обнаружил. Даже отдалённо похожего. Зато под консолью регулятора – я туда раньше не заглядывал, очень уж мала щель, а тут с отчаяния и туда посветил фонариком – нашёл пакет с чипсами. Видимо, уборочная автоматика его оттуда не смогла достать. Как он туда попал – не знаю. Я его оттуда минут двадцать доставал – присох к полу. Чипсы зато оказались вполне годные. Хотя что с ними сделается, они могут, наверное, и полвека пролежать. А может, и век. Химия – она и есть химия.

Кстати. Опять же интересная тема. Я когда молодой был, не особо понимал, зачем нужно выпускать эту дрянь – чипсы, солёные орешки, сухарики. И это при том, что продовольственный вопрос решён пёс знает сколько времени назад, а при нынешних технологиях никакая еда вообще не проблема. Ну, допустим, не всякая. Малый спинной мозг тахорга можно попробовать только на Пандоре. И то если успеешь его вырезать в первые десять минут после смерти зверя, а потом он разлагается. Но все же понимают, что это такая игра. Если вдруг вокруг этого деликатеса возник бы серьёзный кипеш, его быстро синтезировали бы. Или что нас в лётном кормили тушняком и биологической смесью – это тоже понятно, это в основном ради воспитательного эффекта. Но так-то ведь каждый может хоть каждый день кушать седло барашка, неотличимое от натурального, и запивать это дело бургундским любого года, тоже от натурального неотличимым. А если вдруг вы его от натурального действительно отличите, то считайте, что вы нашли своё жизненное предназначение. Потому что попасть в элиту дегустаторов – это не всем дано. Зато уже если вы туда попали, то у вас будет собственная передача на федеральном канале, человеко-часы на балансе, юные поклонницы и всё такое прочее. Кроме, конечно, нормальной еды, потому что вкусовые сосочки нужно беречь. Я лично знаком с Масамити Ясуда, да-да, тем самым. Так он двадцать лет вообще из дому не выходил. И питался в основном кашей из проросшего зерна, без приправ, разумеется. Вот он может настоящее вино отличить от химического. Или мясо от телёнка и автоклавное. Говорит, что из автоклава лучше, вкус ровнее. Ну, я запомнил. Хотя я считаю, нормальному человеку всё равно, откуда мясо – от телёнка его отрезали или из автоклава вынули. То есть, конечно, лучше, если из автоклава, потому что телёнка жалко. Но с точки зрения едока – то же на то же.

И при всём при этом – эти самые чипсы выпускаются в каких-то совершенно неприличных количествах. И кто-то это всё ест! Вместо стейков.

Разъяснил мне это дело один старичок. Я тогда числился в действующем резерве и работал врачом на «Селене-9» (с которой, собственно, и начался пошибякинский Центр Трансцендентальных Исследований). Врач из меня был так себе, если честно. Но математики – люди тихие, аккуратные, так что ничего существеннее мелкого бытового травматизма не случалось. Это когда очередной гений задумается и налетит носом на стену. Такое бывало, да. А вообще-то моей задачей было приглядывать за двумя молодыми дарованиями, которые вот-вот должны были решить проблему Ефимова – Вайлда. Проблема в итоге оказалась неразрешимой. Но я не о том. Я про старичка. Формально он числился поваром. Кстати, готовил он неплохо. Но всю жизнь проработал именно на фастфудном производстве, а на «Селену» его сманил лично Пошибякин. Сманил специально, чтобы снабжать свой питомник талантов особенно качественной дрянью, подобранной индивидуально.

Дедушка объяснил мне вот что. Оказывается, некоторым людям всё время нужно что-то жевать. Ну вот нравится им двигать челюстями, это их успокаивает, развлекает и занимает внимание. Жевать они могут часами. При этом совсем уж безвкусное они жевать не хотят, слишком изысканное тоже будет не то. Им подавай какой-нибудь простой внятный вкус, один и тот же, чтобы на него сильно не отвлекаться. Ну и, разумеется, никому не нужен лишний вес, от которого потом приходится довольно долго лечиться. Так вот, для них-то вся эта дрянь и делается, причём это сложное искусство. Чтобы калорий там не было почти никаких, а вкус был именно такой, какой надо – ощутимый, но ненавязчивый. В идеале это можно для каждого человека подобрать. Дедушка делал солёный арахис для самого Ламондуа. Который предпочитал размышлять о нуль-физике в обнимку с пакетиком. По словам дедушки, этот арахис никто, кроме Ламондуа, есть не мог. А наш великий светоч жевал горстями и добавки просил.

Тут я старичку не поверил. А он так хитренько усмехнулся да и говорит – хотите, вам сделаю? Посмотрел на меня как гробовщик на больного, задал несколько вопросиков – довольно личных, надо сказать. И попросил доступ к медицинской карте. Ну и ушёл. Через день вручил мне пакет с какими-то сухими треугольничками. Я попробовал – ну, солёненькие. Не впечатлился. Потом сел за комп, что-то искал в БВИ и не заметил, как весь пакет смолотил. Как корова какая-нибудь. Честно говоря, сам от себя такого не ожидал. Испугался даже, что подсяду на эту дрянь. И второго пакета у старичка не попросил. Ну его.

Но это я как-то совсем уж отвлёкся. Извини, Лена.

Короче, чипсы я достал, а вот схему станции так и не обнаружил. И совсем уже пал духом, но подумал, что стоит ещё раз обыскать комнатку с компом.

Худо было то, что, уходя, я задел ногой провод и грелку тем самым отключил. Так что комната выморозилась ещё сильнее. Не то чтобы совсем принципиально, но мне не понравилось. Я уже подумывал всё-таки распаковать коллекционный гермокомбез, потому что ну сил не было терпеть. Но всё-таки вытерпел. Правда, уши страшно мёрзли и нос тоже. Жуть, короче. Как вспомню, так вздрогну.

План-схему я нашёл в ящике стола, на котором стоит комп. Он даже не заперт был. Просто я не заметил, что там ящик. Он, сука, гладенько так зашлифован заподлицо с поверхностью, ручки нет, а вместо неё выем внизу, за него нужно уцепиться и на себя потянуть. Причём достаточно сильно, чтобы ящик снялся с предохранителей. Ну, это правильно, кстати, сделано. Мало ли что со станцией случится – нельзя, чтобы ящик вывалился. Но вот маркировку какую-нибудь яркую могли бы и сделать. Потому что техники-то, конечно, знают, где что, а если техников нет? Хотя такой факап трудно себе представить, но всё когда-то бывает в первый раз. В общем, это недоработка. Жив буду – обязательно этот вопрос подниму.

Но, в общем, да, в ящике лежал пакет с планами, чертежами и инструкциями. Плюс контейнер для инфы – видимо, с тем же самым. Ну, он мне был без надобности, а вот пакет я забрал. Уполз в силовой узел, закрыл все двери, отогрелся и начал изучать.

Чтение оказалось очень занимательным. Особенно когда я дошёл до силовой разводки. Выяснилось, что все кабели многократно дублированы. Управляет ими, естественно, комп, а в случае, если он заблокирован или не работает – есть несколько вынесенных пультов. И ближайший – как раз в силовом узле, прямо под крышкой регулятора есть сдвижная крышка.

Ну, я её нашёл. Действительно, крышка. А под ней лампочки, рычажки и тумблеры. Дающие доступ ко всей системе. Кстати, и к питанию компа тоже – так что можно будет попробовать перезагрузить его ещё раз, вдруг преодолею блокировку на стадии загрузки. Но это я оставил на потом, а пока – нашёл альтернативный кабель к аккумулятору и его включил. И сел ждать результата.