Лестница страха

– Что-нибудь еще? – осведомилась директриса, когда они вышли.

Следователь открыл было рот, чтобы ответить, что хотел бы поговорить с учащимися шестого «А», но в этот момент распахнулась дверь кабинета напротив, и из него вышел Николай Дмитриевич. Заметив директрису и полицейского, он кивнул, а затем стал запускать детей в класс.

Наблюдая за этим, Смирнов подумал о том, что кабинет классного руководителя шестого «А» расположен в непосредственной близости от лаборантских, и тот мог спокойно зайти в одну из них и воспользоваться посудой или позаимствовать соляную кислоту. А пропажу части жидкости замаскировать, долив в остаток воду.

– Ну так что? – нетерпеливо проговорила директриса, выводя Смирнова из задумчивости.

– Могу я поговорить с учащимися шестого «А»?

– Не думаю. При этом должен присутствовать представитель детской комнаты милиции, а также необходимо согласие родителей.

– Понимаю, но я имею в виду неофициальную беседу. В конце концов, вы сами можете задавать вопросы, а я только поприсутствую.

– Что вы хотите узнать? – недовольно спросила директриса.

– Как они относятся к Ратникову и Мироновой.

– Зачем это?

– Дети тонко чувствуют, если у их товарищей дома проблемы, – тут же сочинил Смирнов.

– Вы психолог?

– Немного. Профессия обязывает. Ну так как?

Директриса задумалась.

– Хорошо, – согласилась она через несколько секунд. – Напишите свои вопросы. Пойдемте в кабинет, там будет удобнее.

Они быстро спустились на второй этаж.

– Сколько учеников вызывать? – осведомилась она, занимая место за столом.

– Всех. Но по одному. И хорошо бы сделать так, чтобы они после разговора со мной друг с другом не общались.

Директриса нахмурилась.

– Ладно, пишите пока вопросы. – Она протянула Смирнову бумагу и ручку. – А я все организую.

С этими словами она встала и вышла, оставив Смирнова в одиночестве. Следователь быстро накидал десяток вопросов и откинулся на спинку стула.

Школа произвела на него двойственное впечатление. С одной стороны, было заметно, что район ее спонсирует. Об этом свидетельствовали и стеклопакеты, и линолеум, и пальмы в кадках, и дерматиновые диванчики в рекреациях. С другой стороны, явно ощущалась зацикленность на спорте. Читая развешанные на стенах кабинета грамоты и дипломы, Смирнов не заметил ни одного, врученного за победу в олимпиаде по литературе, русскому, истории или математике. Повсюду только строевые, эстафеты, смотры и так далее. Казалось, школа буквально пышет здоровьем. Смирнов решил, что должен повидать учителя физкультуры.

Вошла директриса.

– Все в порядке, – сообщила она, поманив следователя за собой. – Мы пойдем в актовый зал, оттуда есть другой выход. Дети не встретятся друг с другом.

– Отлично. – Смирнов поспешно поднялся.

Через пять минут он уже сидел за партой, поставленной в центре актового зала. По другую сторону парты поставили стулья для учеников и директрисы. Здесь было прохладно, отсутствие плакатов на стенах создавало ощущение пустоты. Покрытый ламинатом пол блестел в лучах утреннего солнца, падавших через три больших окна.

Дверь напротив Смирнова открылась, и в зал вошел шестиклассник в сопровождении директрисы. Она указала ему на следователя:

– Тебе зададут несколько вопросов.

Когда они оба сели, Смирнов придвинул листок с вопросами директрисе. Та взяла его и принялась изучать.

– Представься, пожалуйста, – проговорила она, не поднимая глаз.

Мальчик неуверенно взглянул на нее.

– Давай, Андрей, у нас мало времени.

– Меня зовут Андрей, – послушно сказал шестиклассник.

– Фамилия? – бросила директриса.

– Егоров.

– Ты хорошо знаком с Мироновой и Ратниковым? – Это она уже начала зачитывать вопросы Смирнова.

Следователь взял ручку, записал имя и фамилию шестиклассника и приготовился делать пометки.

– Немного, – ответил мальчик.

– Что думаешь о Вите?

Шестиклассник пожал плечами.

– Отвечай честно, – строго сказала директриса.

– Он странный какой-то.

– Что это значит? Объясни.

– Ну, не знаю. Придурошный. – Мальчик с опаской взглянул на директрису.

– Поподробней, Андрей. Неужели из тебя все придется клещами вытягивать?

– Шутки глупые любит, смеется как больной. Пристает ко всем.

– С кем он дружит?

– С Валькой Щупловым.

– А еще?

– Больше, по-моему, ни с кем.