Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Мальчик: Не знаю, какой. Подъехал на чистокровном арабском мерине и говорит: «Передай, малец, вон тем стражникам».
Оставляет записку и убегает.
Пожилой стражник: Наверное, прошение.
Кладет записку на ящик.
Молодой: Это как пить дать. Вернется из города калиф, отдадим ему.
Пожилой: Не понимаю я нашего правителя. Казалось бы, сиди в своем гареме и занимайся делом в свое удовольствие, а он, поди ж ты, переоделся дервишем и потащился на базар. Чего он там, на базаре, не видел?
Молодой: Я бы не пошел.
Пожилой: И я бы не пошел.
Молодой: То-то и оно.
Пожилой: Пойми их, богатых. Говорят, во дворце три тысячи слуг. А всего, считая с наложницами, не меньше десяти тысяч.
Молодой: Ты-то откуда знаешь? Нас во дворце только в караулку и пускают, а больше мы там ничего и не видим.
Пожилой: Говорят.
Молодой (мечтательно): А что, может, и правда…
Пожилой: Говорят, у калифа даже специальный слуга есть, который ему задницу подтирает.
Молодой: Врешь!
Пожилой: Вполне может быть. Должен же калифу кто-нибудь задницу подтирать? Не с грязной же ему ходить?
Молодой: Интересно, сколько он получает.
Пожилой: Кто, калиф?
Молодой: Подтиратель его задницы.
Пожилой: Да уж побольше твоего.
Молодой: Думаешь?
Пожилой: Чего тут думать? Тебе за твой ежемесячный оклад в один динарий что доверили? Городские ворота. А тому человеку доверили задницу самого калифа, чувствуешь разницу?
Молодой (завистливо): Неужели два динария?
Пожилой: Может и три, откуда я знаю? А ты бы взялся за три динария подтирать калифу задницу?
Молодой (гордо): Нет, за три динария не стал бы.
Пожилой: А за четыре?
Молодой: И за четыре не стал бы.
Пожилой: А за тысячу?
Молодой: За тысячу, наверное, стал бы. Разве можно такие деньги упускать?
Из толпы выделяется Мамед. Он бросает в сторону стражников обернутый в бумагу камень. Камень попадает в нарды, опрокидывая и рассыпая их по земле.
Пожилой стражник: Эй, уважаемый, ты что делаешь?
Молодой: Зачем камни кидаешь? Зачем безобразничаешь?
Пожилой: Стой, тебе говорят!
Мамед убегает.
Молодой: Нет, ты видел, ты видел? Рассыпал партию, которую я почти выиграл.
Пожилой: Еще неизвестно, кто выиграл.
Молодой: Да я выиграл, я. Мне до победы пара бросков оставалось.
Пожилой: По одежде гончар.
Молодой: Пьяный, наверное, в стельку. Или просто хулиган.
Пожилой: Эти гончары в последнее время совсем распустились. Чуть что не по-ихнему, сразу начинают права качать.
Молодой: Моего свояка на базаре недавно избили, только за то, что арбуз на контрольных весах взвесил.
Пожилой: Это что, свободно могли и ножом пырнуть.
Молодой (оглядываясь): Я слышал, они на прошлой неделе ткачей на пустыре насмерть порезали. Человек пятнадцать, мне взводный рассказывал. Приезжают по вызову на пустырь, а там крови-ищи, тру-упов… И все ткачи. Своих-то раненных они с собой уволокли, а чужих кого добили, кого на земле умирать оставили. Взводный сказал, это гончары заварушку устроили.
Пожилой: Кто ж еще, как не гончары? У них с ткачами старые счеты. Не могут поделить территорию.
Молодой: Я слышал, в гончарную слободу даже регулярные войска заходить бояться. Их камнями из-за заборов забрасывают.
Пожилой: И налогов гончары не платят. Все сословия платят, даже ткачи платят – одни гончары не платят.
Молодой: О Аллах, что в стране делается!
Пожилой: Смотри-ка, а камень, которым этот гончар в нас швырнул, какой-то непростой. По-моему, он в бумагу обернут.
Молодой: Давай посмотрим.
Разворачивают бумагу и разглаживают ее на коленях.
Оставляет записку и убегает.
Пожилой стражник: Наверное, прошение.
Кладет записку на ящик.
Молодой: Это как пить дать. Вернется из города калиф, отдадим ему.
Пожилой: Не понимаю я нашего правителя. Казалось бы, сиди в своем гареме и занимайся делом в свое удовольствие, а он, поди ж ты, переоделся дервишем и потащился на базар. Чего он там, на базаре, не видел?
Молодой: Я бы не пошел.
Пожилой: И я бы не пошел.
Молодой: То-то и оно.
Пожилой: Пойми их, богатых. Говорят, во дворце три тысячи слуг. А всего, считая с наложницами, не меньше десяти тысяч.
Молодой: Ты-то откуда знаешь? Нас во дворце только в караулку и пускают, а больше мы там ничего и не видим.
Пожилой: Говорят.
Молодой (мечтательно): А что, может, и правда…
Пожилой: Говорят, у калифа даже специальный слуга есть, который ему задницу подтирает.
Молодой: Врешь!
Пожилой: Вполне может быть. Должен же калифу кто-нибудь задницу подтирать? Не с грязной же ему ходить?
Молодой: Интересно, сколько он получает.
Пожилой: Кто, калиф?
Молодой: Подтиратель его задницы.
Пожилой: Да уж побольше твоего.
Молодой: Думаешь?
Пожилой: Чего тут думать? Тебе за твой ежемесячный оклад в один динарий что доверили? Городские ворота. А тому человеку доверили задницу самого калифа, чувствуешь разницу?
Молодой (завистливо): Неужели два динария?
Пожилой: Может и три, откуда я знаю? А ты бы взялся за три динария подтирать калифу задницу?
Молодой (гордо): Нет, за три динария не стал бы.
Пожилой: А за четыре?
Молодой: И за четыре не стал бы.
Пожилой: А за тысячу?
Молодой: За тысячу, наверное, стал бы. Разве можно такие деньги упускать?
Из толпы выделяется Мамед. Он бросает в сторону стражников обернутый в бумагу камень. Камень попадает в нарды, опрокидывая и рассыпая их по земле.
Пожилой стражник: Эй, уважаемый, ты что делаешь?
Молодой: Зачем камни кидаешь? Зачем безобразничаешь?
Пожилой: Стой, тебе говорят!
Мамед убегает.
Молодой: Нет, ты видел, ты видел? Рассыпал партию, которую я почти выиграл.
Пожилой: Еще неизвестно, кто выиграл.
Молодой: Да я выиграл, я. Мне до победы пара бросков оставалось.
Пожилой: По одежде гончар.
Молодой: Пьяный, наверное, в стельку. Или просто хулиган.
Пожилой: Эти гончары в последнее время совсем распустились. Чуть что не по-ихнему, сразу начинают права качать.
Молодой: Моего свояка на базаре недавно избили, только за то, что арбуз на контрольных весах взвесил.
Пожилой: Это что, свободно могли и ножом пырнуть.
Молодой (оглядываясь): Я слышал, они на прошлой неделе ткачей на пустыре насмерть порезали. Человек пятнадцать, мне взводный рассказывал. Приезжают по вызову на пустырь, а там крови-ищи, тру-упов… И все ткачи. Своих-то раненных они с собой уволокли, а чужих кого добили, кого на земле умирать оставили. Взводный сказал, это гончары заварушку устроили.
Пожилой: Кто ж еще, как не гончары? У них с ткачами старые счеты. Не могут поделить территорию.
Молодой: Я слышал, в гончарную слободу даже регулярные войска заходить бояться. Их камнями из-за заборов забрасывают.
Пожилой: И налогов гончары не платят. Все сословия платят, даже ткачи платят – одни гончары не платят.
Молодой: О Аллах, что в стране делается!
Пожилой: Смотри-ка, а камень, которым этот гончар в нас швырнул, какой-то непростой. По-моему, он в бумагу обернут.
Молодой: Давай посмотрим.
Разворачивают бумагу и разглаживают ее на коленях.
Последний отзыв
Воля немногих
3.5
3.5
Интересный и захватывающий антиутопический Роман. Интересная анаграмма - Аркадий Ренн - Айн Рэнд, видимо автор почерпнул антиутопичный настрой из ее п...
Далее