Полностью сливаясь с интерьером,
Эти музыкальные ребята
Всем хорам могли бы стать примером.
Нет, что б вечерочком перерваться,
Поискать чего-нибудь по вкусу.
Намертво держась, что б не сорваться,
Поддалися певчества искусу!
И поют, окрестность оглашая
Истинно своими голосами.
Видом проходимцев устрашая,
Кто «фанерит», а поют не сами!
Сон
А я «небо, цвета крем,»
Аж, столовой ложкой ем!
Разошёлся поутру,
И к обеду всё сожру!
Распрекрасные дела,
Окоём как ширь стола,
В целом, надо поспешать,
Люди могут набежать!
Жрать моё на шермака
Массой станут, а пока
Мне раздолье в сна тиши,
Машка! Пятку почеши!
Польские гусары
Чёрные мундиры
На траве,
С саблей командиры
Во главе.
Был приказ к атаке
И «На пшут»!
Всех почти во мраке
Ангелы несут!
Не считает жизни
Пулемёт,
За любовь к Отчизне
В Рай намёт.
Маки Монферино
И луга Полесья
Не затянет тина,
И заплачет песня!
Смерть козла
Какие могут быть дела
У трясогузки и козла?
Вопрос ребром,
Ответа нет,
Коза колом,
И гаснет свет.
Так вот, теперь,
Как результат,
Вот морга дверь,
И в жизни мат.
Распалась дружная семья,
Коза в тюрьме, и нет козла.
Открытость полная была,
Ведь флирт у птички не со зла.
Природа вертит здесь хвостом,
А все инстинкты – на потом!
Сундуки
Как у нашего Нафани
Был со сказками сундук.
А во граде Епифани
На дубу огромном сук.
На суку висел, качался
С колдовским яйцом сундук,
И Кащей сюда примчался
Нудный, словно ультразвук.
Колданул он, было мненье,
Проявляя ловкость рук.
Поменял места храненья
Без каких-то там докук.
И теперь Нафаня прячет
Смерть Кащееву в яйце,
Детвора без сказок плачет,
Сказки в сундуке в ларце!
Что в далёкой Епифани
На цепях и на суку,
Плачьте Тани, Мани, Вани.
Нечем вам прогнать тоску!
Парад 7 ноября 1941