Чтоб знали! Избранное (сборник)

И тут же Мадлен поняла, что не надо было оправдываться, что этим она только ещё больше выдаёт себя.

Но ничего не поделать, Ли уже отъезжал от дома.

Мадлен проникалась к Рексу и Дику всеобъемлющей любовью. И до того, как они стали её мужчинами, она отдавала им всю свою душу. Теперь же она отдавала им и всё своё тело.

Раньше, мечтая подле спящего мужа, формально исполнившего свой супружеский долг, она видела сцены из порнофильмов, которые потреблял муж. Особенно ей мечталось о двойном проникновении в её влагалище и анус. Но где было ей взять двух да ещё умелых мужчин, да ещё которые бы заинтересовались ею, да и где, и как, когда – то есть абсолютная невозможность воплощения мечты. Но пути Господни поистине неисповедимы, и Бог послал ей Рекса и Дика. Она научила одного из них ложиться на спину, и Мадлен садилась на прекрасную кость, обтянутую жаркой плотью Рекса, а Дик уже умело забирался сзади. Мадлен заранее подготавливала свой анус обильной смазкой и направляла косточку нетерпеливого Рекса себе в зад. Она наклонялась над Диком, и он шершавым языком лизал ей грудь, которую она смазывала мёдом.

«Только с животными можно себя почувствовать человеком, и в особенности – женщиной», – восхищалась Мадлен накануне очередного оргазма. Она только жалела, что не может, как сука, зажать мышцами влагалища члены своих любовников и не отпускать после того, как они изливались в неё. Ей нравилось, что Рекс и Дик, вытащив из неё члены, усердно облизывали их, поглощая все её выделения, вытащенные наружу – это не мужики, которые с отвращением смотрят на жидкости и густоты своей любовницы. К тому же Рекс и Дик могли совокупляться с ней десять и более раз в день, и это было настоящим чудом.

Мадлен делилась с этими любовниками всеми своими мыслями, без боязни, что она может сказать что-то лишнее и тем ранить их самолюбие или выказать свои слабые места, которые при случае человек-любовник использовал бы ей в ущерб. Рекс и Дик всё понимали и принимали, их глаза светились преданностью вне зависимости от того, что бы Мадлен им ни сказала. Собаки уместно подвывали, сдержанно лаяли. Они не прерывали Мадлен своими речами, а только желаньем, что было ей всегда лестно. Её ещё никто так не хотел, с такою немеркнущей, поистине животной страстью.

Поначалу Рекс и Дик играючи дрались друг с другом за первенство погружения в Мадлен, но потом, обнаружив, что Мадлен доступна для них одновременно, лизали два её отверстия и проникали в них, радостно поджидая направляющую руку Мадлен.

Мадлен решительно воспротивилась соблазну разрешить собакам спать вместе с ней в кровати или в одной комнате. Острота чувств от этого обязательно ослабла бы, и она не хотела повторять ошибок, сделанных с людьми-любовниками. Зато по первому зову Дик и Рекс мчались к ней из своих конур, и их не приходилось отрывать от телевизора, газеты, соблазнять, использовать косметику, тщательно подмываться, спринцеваться, надевать чистое нижнее бельё. Здесь было всё наоборот, если её бельё несло следы её выделений, то собаки не давали ей прохода, и только абсолютно чистое бельё, сильные духи и косметика ошарашивали собак своей искусственностью, и они держались на пристойном расстоянии.

Во время менструаций псы совершенно зверели и не могли нализаться её крови и удовлетвориться. Именно в это время желания Мадлен были особо обострены. Муж в период менструаций к ней не прикасался, и Мадлен поэтому стыдилась своего кровотечения. Теперь же её желания буквально расправили крылья. Каким это было счастьем видеть таких не брезгливых, а восторженных и всё радостно приемлющих любовников! Они поистине не брезговали ничем: они с жадностью вылизывали даже её невытертый после испражнений анус.

Это была настоящая идиллия – нескончаемая страсть, полное взаимопонимание, общность интересов, жизнь на природе, любовь и преданность.

Пришлось, правда, купить цепь, чтобы сажать на неё псов, когда Мадлен ехала в магазин в город. Теперь псы не желали расставаться с ней ни на минуту и хотели её сопровождать везде. В городе, куда она брала их раньше, они могли бы скомпрометировать её своими стоящими членами и посягательством на её тело.

Открыв такой надёжный источник наслаждения, Мадлен поняла, что может черпать из него до конца жизни и вести такую яркую половую жизнь до глубокой старости, испытывать наслаждения, которые недоступны никаким старым женщинам, разве что лишь исключительно богатым, способным покупать любовников. Но даже богатым невозможно купить страсть любовника, а страсть кобелей будет всегда.

Несмотря на свою любовь к собакам, Мадлен без всякой боли представляла смерть Рекса или Дика – и здесь разница между женщиной и мужчиной определена природой: мужчины-кобели и должны жить значительно меньше женщины-суки, и у неё всегда будет возможность приобрести новых псов, выдрессировать их и сделать своими любовниками. «Кстати, надо бы купить щенков сейчас, – подумала Мадлен, – чтобы они были готовы для меня, когда эти состарятся и их придётся убить». Она вспомнила, что у неё есть пистолет, и она не задумываясь застрелит состарившихся псов. Ей противно было слово «усыпить», которым пользовались любители животных, избегающие использования честного слова – «убить», хотя именно это они и делали с больными и старыми животными. Так скоро и приговорённых к смерти преступников будут не убивать, а усыплять. Ничтожные и малодушные люди таким способом делают вид, что они, мол, не убивают животное навсегда, а благородно усыпляют, будто бы на время. До Страшного суда. О, как ненавидела Мадлен фальшивых и трусливых людей, которые окружали её всю жизнь. Наконец-то она нашла истинные отношения между живыми существами!

Однажды её приехала навестить старая подруга. Хорошо, что Мадлен догадалась в день приезда подруги посадить кобелей на цепь, ибо чуть её подруга вышла из машины, как псы с вытянувшимися членами бросились в её сторону, душа себя ошейниками. К счастью, та была подслеповата и не увидела их мужской готовности, а лишь среагировала на их движение по направлению к ней, и хотела было подойти их погладить, но Мадлен вовремя увела её в дом, возведя поклёп на своих кобелей, что они, мол, ужасно злые и чужих могут искусать. В сердце Мадлен шевельнулась ревность к своей подруге. Но тут же она вспомнила, что, когда она приказала кобелям отправиться в конуры, они повиновались, а это самое главное. Конечно, если бы её не было здесь, они бы бросились на её подругу, но это общее свойство всех кобелей, в том числе и мужчин, но человеческая особь не повиновалась бы ей с такой покорностью, а продолжала бы крутиться рядом с подругой, делая вид, что это только гостеприимство, вежливость и невинная дружба. Собаки же и не думали прятать своих готовых членов.

Мадлен поняла, что женщин ей лучше к себе не приглашать, и она постаралась сократить пребывание подруги под предлогом своего внезапного недомогания.

И вот в один из моментов счастья, когда Мадлен насаживалась на Дика лежащего и на Рекса стоящего, она увидела ошеломлённое лицо Ли, появившееся в окне. Мадлен была в самой сладкой точке оргазма, ощущая радостные движения своих любовников, и даже не испугалась явления незваного гостя. Но чуть волны спали, как она в ужасе поняла, что ее тайна раскрыта. Собаки не почувствовали приближения Ли, потому что дверь комнаты и окна были закрыты. Но тут и собаки заметили Ли, выскочили из Мадлен и с лаем бросились к двери. Лицо Ли исчезло. Мадлен распахнула дверь, и защитники бросились из дома вслед за врагом. Кроме Ли, там было трое полицейских, которых Мадлен вовремя увидела, чтобы приказать собакам вернуться к её ногам.

Мадлен судили за издевательство над животными и за совокупление с ними. Получалось, что совокупление с животными и было издевательством над ними. Мадлен сказала судье, что это он издевается над ней и животными, за что она получила дополнительный срок изоляции от леса и животных.

Рекс и Дик не ведали человеческих предрассудков насчет любовной верности своей хозяйке и теперь возбуждались от всякой женщины. Женщины не смели признаться себе в радости от зрелища вечно готовых членов и предпочитали впадать в ужас или в истерику. Когда собаки без всяких ухаживаний, после лёгкого обнюхивания тыкали свои верные члены в женские тела, буквально лапая их, то этого уже не могли потерпеть мужчины, почуявшие укор своим ограниченным человечьим способностям.

Посему суд, при безоговорочной поддержке Общества защиты животных, приговорил собак к усыплению.

Сказка о русско-французских связях

Владимиру Б.

Жила-была красивая-красивая принцесса Маня. Отец её – старый-старый царь – совсем память потерял и всё путался, принцесса она или принц. Все дни читал он одну и ту же книжку. Дочитает её до конца, а к тому времени начало забудет, тогда он берётся снова за книгу, чтобы вспомнить, чем она начиналась. Но, читая начало, он снова конец забывает и дочитывает книжку, чтобы потом опять за начало взяться. И так все дни подряд читал он по кругу. Книжка-то интересная была – не оторваться, про шпионов в его царстве.

Проживала принцесса Маня с отцом-царём в огромном замке, была очень богата, и умом её Бог тоже не обделил. Но никак не могла она жениха найти, хоть и охотников на неё было видимо-невидимо. Со всех стран принцы-пиздари притаскивались, чтобы попытаться на принцессе жениться. Приезжали свататься к ней из Средних веков знаменитые рыцари в доспехах и великие любовники из Возрождения, и всем она отдавалась на одну ночь для пробы. А загвоздка состояла в том, что ни один жених не мог ублажить принцессу, и поэтому утром она выгоняла из спальни очередного жениха в шею и даже завтраком не кормила.

Приезжал к ней сам Дон Жуан и Каменного Гостя с собой притащил в помощники. Так их она среди ночи выгнала, даже утра не дождавшись. Спускается Каменный Гость с лестницы, а с него камешки сыплются. Дон Жуан его для этого с собой и возил, чтобы по камешкам к бабам дорогу обратно находить.

Ну а когда к принцессе Мане явился Казанова, тот что знаменитые воспоминания потом написал под несколько нескромным названием: «Из пизды в пизду», так она его не только выгнала, едва они в спальню вошли, а ещё и гитару, на которой он ей пел козловским голосом «Санта Лючия», об его голову сломала.

Челядь и первый министр дивились, что же такое Казанова сделал или, вернее, не сделал, чтобы такое отношение заслужить. Но спросить принцессу боялись. А Казанова бросился к своей повозке, взобрался на козлы и укатил свои воспоминания дописывать.

Однажды к принцессе на караване верблюдов приехал китайский принц, о котором ходила слава, что он может подряд десять женщин ублажить. А всё началось с того, что жили-были четыре брата Ли, разных назначений. Один то ли в огне не горит, другой то ли в воде не тонет, третий то ли дерьмоед, а четвёртый-то Ли не кончает, и всё тут. Первых двоих Мао Цзэдун уморил: того, кто в огне не горел, он утопил, а того, кто в воде не тонул, он на костре сжёг, третий брат, дерьмоед, при Мао Цзэдуне его личным кравчим сделался, а четвёртый убёг посредством хуя через баб. Наврал он им, что сможет двадцать штук подряд вместо десяти ублажить, если за границу его отпустят подучиться. Ну и китаянки через своих мужей организовали ему поездочку на всём готовом, караван верблюдов согнали. Точнее, верблюдиц. Так что, когда они через пустыню Гоби шли, принц Ли весь караван ёб для тренировки.

Закатила принцесса Маня китайцу грандиозный ужин перед ночной проверкой. Повара приготовили снедь не просто, а с уловкой и намёком. Поднесли они заливного поросёнка, да не одного, а двух, да не порознь, а скрестенившись. В такой же позе были положены и индюк с индюшкой, и барашек с овечкой. А каждый помидорчик, каждый баклажанчик был свеженький, как огурчик.

Китаец привёз с собой палочки из слоновой кости и всё ковырял ими еду, время от времени выкрикивая: «Риса и зрела!» Подумали, что рис недоваренный подали, прибежал повар выяснять, но потом оказалось, что китаец хотел риса и зрелищ.

Принцесса Маня повела застольный разговор с дальним прицелом:

– А почему у китаянок ноги короткие?

А сама свои длиннющие ноги на стол кладёт. Китаец уставился на ляжки и объясняет:

– Результат естественного отбора. У нас в Китае так много людей, что если бы у женщин были длинные ноги, то не хватило бы места для проживания граждан, когда все женщины по ночам ноги разводят. Они бы просто вынуждены были бы отпихивать друг друга своими длинными ногами.

И стал принцессе Мане её длинные ноги разводить, намекая тем самым на низкую рождаемость в её стране.

Когда же они наконец удалились в покои принцессы, там начался странный шум. Так как это был первый жених из Китая, да ещё с такой громкой репутацией, челядь не выдержала и скучковалась было у замочной скважины спальни, но тут явился первый министр, и челядь разбежалась по своим норам. Тем временем первый министр сам склонился к замочной скважине и увидел, что китаец с хуем величиной с шелковичного червя бегает вокруг круглой кровати, на которой лежала принцесса. Кончилось тем, что утром принцесса выбросила китайца с балкона своей спальни. Упал он на свою верблюдицу и так ударился о горб, что сразу помер. А будь это обыкновенная лошадь Пржевальского, то жив остался б. Вот к чему ведут восточные выверты. В ер блюд их пришлось на мыло пустить, потому что в королевстве с мылом перебои были.

Однажды на слоне приехал королевич из Индии. На чалме кобра сидит, а сам в руке книжку какую-то держит. Ну, стащили его крюком со слона, кобру мангуста закусала до смерти.

А принцесса взяла у индийского королевича книгу из рук, полистала и говорит:

– Да эти «Ветви персика» у меня каждая блядь в королевстве наизусть знает. Тоже мне книголюб хуев.

Засмущался королевич из Индии. Ну а принцессе жалко его стало, она его за стол, дала водки выпить. Тут из индийца ещё одна кобра выползла и шуршать начала. Стали кричать мангусту, но она с местными крысами спуталась и не откликалась. Так что на кобру вылили жбан кипятку, и она хвостовик отбросила. Принц потом плакал по змее, мол, дрессированная была, сама во двор какать выползала…

Пошли молодые в опочивальню, а челядь – опять к замочной скважине. А первый министр бросился государственную тайну от народа охранять – разогнал челядь, приложил глаз и видит: сидит индийский королевич в позе лотоса, сосредотачивается. Сидит час, другой сидит, весь в нирване. Тут принцесса Маня из себя вышла, схватила его за бока, как самовар, и в окошко выбросила. Но тут индийцу повезло – слон его, что под окном стоял, подцепил хозяина хоботом и себе на спину посадил. И пошёл со своим принцем по улицам города. Потом придворный поэт написал оду, которая начиналась так: «По улицам слона водили, как видно, на показ…» За то, что поэт так дипломатично описал беззаконное появление слона на улицах города, принцесса одарила пиита породистой моськой.

Прослышала принцесса от одного француза-жениха про знаменитого преступника де Сада. Жениха этого она, как всегда, в окно выбросила. Но де Сада запомнила: и что сидит он в тюрьме – под названием не то Бразилия, не то Башкирия, и что сидит он там ни за что ни про что. К тому же Главный Библиотекарь королевства раздобыл ей де Садову книгу, под названием «Словоблудие в опочивальне». Он сам перевёл её с французского и вскоре свихнулся от обилия впечатлений – ночью ему стали сниться разные познавательные кошмары.

Главбибл в вопросах пола – голова, а тут приковылял к принцессе с пенкой у рта (по утрам любил парное молоко испить) и показывает открытие – таблицу размножения:

2 ? 69 = 4

96 = 0

1 + 1 = 3

1 + 1 = 69

2 + 1 > 1 + 1 + 1

1 + 1 = 11

А когда его спросили, где здесь мужчина, а где женщина, он ответил вообще невпопад: «Одна женщина в постели, две в уме». А потом помолчал и глубокомысленно заключил: «Дамы и короли спят валетом».

Затем он заявил, что открыл основополагающие законы Вселенной. Первый закон: всё зависит от всего! А второй, что мир состоит их трёх вещей: из «да», из «нет» и из «ни да, ни нет».