Дубровский 2.0. Перезагрузка

Владимир подошел к Маше, которая не принимала участия в ужине и безучастно сидела на кожаном диване спиной к гостям.

– Ты, кажется, не рада, что я приехал?

– Я не рада, что я приехала.

Дубровский-младший потянул ее за руку:

– Пойдем в зимний сад, там никто нам не помешает.

Они пересекли гостиную и вошли в зимний сад. Освещался он светом, проникающим через стеклянные двери, и подсветкой небольшого фонтана в центре. Растения размещались рядами и полукругом, в основном это были кактусы – к ним, как ни странно, питал слабость Брикс, он и ухаживал за колючками.

Они подошли к окну, и Владимир предложил присесть на скамейку, но Маша отказалась. С минуту молодые люди молчали, потом Владимир глухо произнес:

– Что случилось? Почему ты избегаешь меня?

– Ты хорошо знаешь, что случилось.

– Я обещал, что брошу.

– Пока я не вижу этого.

– Клянусь, что бросил.

– Это правда?

– Да! – Дубровский-младший притянул Машу к себе и стал целовать ее в шею.

– Подожди, – прошептала она, – мне кажется, на нас кто-то смотрит.

– Кто? – Владимир повернул голову, и увидел, что тень мелькнула за стеклянной дверью. – Это, наверное, Бэрримор прошел на кухню. Не обращай внимания.

– Кто? – она невольно улыбнулась.

– Я иногда так Брикса называю, уж очень напоминает одного известного персонажа.

Он вновь сильно притянул ее к себе и, задыхаясь, прошептал:

– Я скучал по тебе.

– Не так сильно, Володя.

– М-м-м, мои любимые духи… – руки Дубровского гладили Машу по спине, он все сильнее сжимал ее в объятиях.

– Пусти, больно, мне нельзя так, – задыхаясь, ответила она. – Мне надо сказать тебе кое-что серьезное. Я…

– Кирила Петрович,– раздался громкий голос Брикса, – Шабашкин Леонид Вячеславович пожаловал.

Маша выскользнула из рук Дубровского-младшего, покинула сад, а Владимир все стоял на месте и думал, что же хотела сказать его невеста.

* * *

Меж тем в гостиной вновь образовалась компания. Гостям во главе с Дубровским-старшим, привлеченным возгласом Брикса, пришлось прервать познавательную экскурсию и покинуть кабинет, чтобы встретить Шабашкина.

– О, кто к нам приехал! – широко разводя руки для объятий и притворно улыбаясь, воскликнул генерал. – Ну, здравствуй, дорогой, здравствуй! Как доехал?

– С приключениями, застрял, еле вырулил, дороги не видно, перемело, погодой сам черт ворожит.

– Ничего, доехал же! – Дубровский-старший покровительственно похлопал полковника по плечу. – А теперь по стопочке. Надо, надо, не возражай…

Гости вновь собрались возле стола. Однако Дубровский-младший повел себя странно. Вместо того чтобы присоединиться к компании, он скрылся в кабинете, поманив за собой Брикса. Что они там между собой говорили, неизвестно, только Брикс вышел из кабинета с лицом человека, которому предстоит решить трудную задачу. Он подошел к Дубровскому-старшему и что-то сказал ему на ухо.

– Что еще за дела? – раздраженно произнес генерал. – Не видишь, занят.

– Очень просит, – вздохнул Брикс.

– Черт знает что, выпить не дают! – Дубровский-старший поставил рюмку на стол и пошел к кабинету.

Вскоре оттуда донеслись громкие голоса.

– Нет, я сказал, нет и еще раз нет! – Командирский бас генерала пробивался через плотно закрытую дверь. – Сколько можно, сколько раз я тебя выручал! Хватит, мое терпение лопнуло. Ничего не получишь! Сам выкручивайся!

Дверь резко распахнулась, словно ее открыли пинком, и в гостиную, весь багровый, в ярости влетел генерал. Подскочил к столу и с размаху тяпнул рюмку водки. Гости замолчали.

– Что случилось? – наконец решился спросить Троекуров.

– Не обращай внимания, Гаврилыч, порядок в танковых войсках.

Но было видно, что до порядка далеко, потому что следом из кабинета вышел бледный Дубровский-младший. Он схватил со стола бутылку виски и, ни слова не говоря, скрылся в зимнем саду. Стоявшая рядом с отцом Маша, помедлив, вышла вслед за Владимиром.

– Что произошло, Володя? Ты поругался с отцом?

– Все кончено. – Дубровский-младший отхлебнул из бутылки. – Я пропал.

Он упал на диван.

– Да что кончено, почему? – Она выхватила бутылку из рук Владимира и требовательно затормошила его. – Говори!

– Я проигрался. По-крупному. Мне дали три дня, чтобы отдать долг. Я попросил денег у отца, но он отказал. Категорически. Не знаю, что делать. Меня убьют. – Дубровский-младший говорил отрывисто, словно в бреду. – Что делать, что делать, Маша? Я погиб.

– Не говори так! – воскликнула девушка. – Выход всегда есть.

– Какой?! Ты не понимаешь, это страшные люди, для них убить человека – раз плюнуть. Ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь! – Глаза Дубровского-младшего сделались совершенно безумными. Он схватил Машу за локти и начал ее трясти. Она вскрикнула, и тут же открылись стеклянные двери зимнего сада. На пороге стоял Троекуров. Он все слышал.

– Отпусти мою дочь! – закричал он. – Не смей ее касаться!

Дубровский, пошатываясь, повернулся к Троекурову. Только сейчас стало понятно, как он пьян.

– О, папенька пришел! – издевательски засмеялся он. – За своей девочкой, а девочка уже и не девочка. Она моя, хочу коснусь, хочу… – последовало нецензурное выражение. – Правда, Маш?