Предел прочности. Трагедия АПРК СН к-141 «КУРСК»

Гаджиев. И мне очень приятно оказаться в теплой компании.

Халима. Замерзли?

Гаджиев. Не привычно. У нас сейчас самая жара, а у вас даже снег летает.

Тетя Шура. Где вы пропадали? Уже все здесь давно!

Садилин. Мамед, это моя мама.

Тетя Шура. Александра Петровна. (Мамед целует ей руку) Можно Тетя Шура.

Садилин. Это Дима, Саня, дядя Толя, жена дяди Толи – Галина Дмитриевна, Рашид, Халима, его жена, и…

Марина. Марина Барашкина.

Гаджиев. Я почти всех уже знаю.

Марина. Говорят, вы родственник того самого Гаджиева?

Гаджиев. Да. У нас даже инициалы одни и те же. Он – Магомед Имадутдинович Гаджиев, а я – Мамед Исмаилович Гаджиев. Правда, я – дальний родственник. В Дагестане живут его родные братья – Булач, Курбан, Гамид. Они тоже служили на подводных лодках.

Марина. Здесь, на Севере, почти в каждом городе в честь него названы улицы, и даже гарнизон – Гаджиево.

Беляев. Извините. Саша, ты оформил «штрафные»?

Садилин. Это, мужики, бардак! Все не слава Богу. Панарин уже загибается.

Беляев. Бедный парень.

Садилин. Единственный толковый инженер группы управления Б/Ч-2, так его и дергают. Со своей лодки – к нам, после нас – еще куда-нибудь. То ракета не исправна, то борт-разъем не отходит, то весь комплекс отказывается работать, то еще какая-нибудь залипуха!

Рогов. Еще торпеду грохнули!

Галина Дмитриевна. Как грохнули?

Беляев. Молча. Как у нас все делается?! Подошли к пирсу – крана нет! Не исправен. Подали другой – нет обслуги! Хай подняли – прибежали. Стали грузить – трос лопнул. Она со всего размаха на пирс! Очко у всех на ноль. Представь, минно-торпедная база!

Рогов. Еще не просто торпеда, а «толстуха».

Аряпов. Дурная торпеда. У нее в качестве окислителя пероксид углерода. Англичане их сняли с вооружения еще в пятидесятых годах.

Беляев. А мы на лодке первый раз будем стрелять. Двадцать первый век, едрен-батон!

Рогов. Хорошо, что не боевая.

Мамед. Чуть не забыл. Дима, Арнольд просил извиниться, он остался на лодке. Я его понимаю, да и вы, наверное. Он же на подводника учился, а его к нам в Дагестан. А по горам подводные лодки не ходят.

Садилин. Так, тост! Мы с Димой, с некоторых пор соседи…

Тетя Шура. Но стояки у нас разные.

Садилин. … И соседями мы стали благодаря одной особенности. Вернее, одной особе. Помнится, кто-то любил цитировать Чехова. «В квартире порядочного человека, как на военном корабле, не должно быть ничего лишнего. ни кастрюль, ни тряпок, ни женщин».

Колесников. Так… подводники – самая читающая нация в мире.

Садилин. Но квартиры у тебя не было. Теперь она есть. Потому что у тебя, наконец, появилась жена! Жаль, что Оли сегодня нет…

Колесников. Она у мамы в Бокситогорске.

Садилин. Пусть ей там по-хорошему икнется. Мы ведь с тобой еще соседи по отсекам. Так вот. Если раньше тебя и так все любили и уважали, то сейчас, когда заходишь в седьмой отсек, там всегда светло, потому что ты весь сияешь. За твою любовь, за тебя и за Олю!

Чокаются. Выпивают.

Колесников. Не вовремя эти учения. Сегодня еще День рождение у Димки Сафонова.

Аряпов. Вряд ли он вырвется раньше полуночи.

Марина. Так у вас с ним в один день!

Колесников. Нет. У него сегодня – восьмого, а у меня – десятого августа.

Марина. Ой, а я и не знала. Ты сказал. приходи восьмого… А ничего, что раньше?

Колесников. А когда? Десятого в Западную Лицу и в море. Хорошо, что сегодня небольшой промежуток образовался.

Беляев. Блин, а не учения! Профанация сплошная. С июля начали долбать. Проверка за проверкой. Главный штаб, штаб Дивизии, штаб Флотилии, штаб Северного флота. Все шиворот-навыворот. А толку от этих проверок, только лишний расход продуктов! Командующий Дивизии в отпуске, Командующий Флотилии в отпуске, топлива у надводных кораблей в обрез. Вместо полноценных учений – «комплексная боевая подготовка» на местном уровне. Короче, хотят в отпуск сходить и учения провести!

Галина Дмитриевна. Толя, а ты что так разоряешься, ты кок, готовь себе спокойно.

Беляев. Да не дают нормально День рождения человеку справить! «Готовь себе спокойно». Ведь море начинается с берега. А на берегу что?!

Галина Дмитриевна. А на берегу мы.

Халима. Теть Шур, пора курицу…

Тетя Шура. Ага, пойдем…

Уходят.

Аряпов. Тебе, Митька, в плане Дня рождения фартит.

Колесников. И не говори. В прошлом году в Норвежском море отмечали. (Мамеду) Мужики мне футболку подарили. Написали координаты и наш «Курск» нарисовали. А на этом раз – дома, в Баренцухе.

Гаджиев. Корабль у вас красивый. Огромный такой!

Аряпов. Это вы, Мамед, только верхушку айсберга видите. Основная часть под водой. Длина – сто пятьдесят пять метров, ширина – восемнадцать, осадка в крейсерском положении на миделе – девять и три. Высота от киля до верха ограждения рубки более восемнадцати.

Беляев. Это примерно две рядом стоящие шестиэтажки.