В Государственной Думе (12 декабря 1993 г.– 16 января 1996 г.): выступления, статьи, интервью, документы, дневниковые записи

В прежнем парламенте Регламент носил силу закона, утверждался законом, сейчас же Регламент превратился в сугубо внутренний акт палаты. И норма, содержащаяся в нем, обязывает только палату, но не является общеобязательной, общегосударственной нормой. А как вы знаете, в законодательном процессе завязаны не только одна палата, допустим, Совет Федерации или Государственная Дума, но и субъекты законодательной инициативы, которые могут требовать соблюдения этой нормы, поскольку у них есть определенные политические и юридические ожидания того, когда закон вступит в силу. Поэтому я считаю, что такая норма должна быть определена в федеральном законе.

Туманов В. А. Пожалуйста, Борис Сафарович.

Эбзеев Б. С. Михаил Алексеевич, в отношении вашего ответа на вопрос коллеги Аметистова, вы сказали о том, что Регламент – это, по существу, внутреннее право самого Совета Федерации и что Регламент не порождает каких-либо обязанностей для иных субъектов конституционных правоотношений.

Может ли Совет Федерации для себя установить такое правило, что некоторые законы также подлежат обязательному рассмотрению в рамках Совета Федерации и требуют соответствующего одобрения или неодобрения? Причем я повторяю, что эта норма не порождает никаких обязанностей для иных субъектов конституционных правоотношений. Президент обязан будет подписать, обнародовать и так далее…

Митюков М. А. Уважаемый судья Конституционного Суда!

Как мне помнится из теории государства и права, Регламент – тоже нормативно-правовой акт, который занимает определенную нишу нормативно-правовых актов, и, следовательно, он должен следовать Конституции, федеральным законам, конституционным федеральным законам и не противоречить им. Если содержится норма, текстуально противоречащая Конституции в Регламенте, то с такой нормой нельзя согласиться.

Туманов В. А. Есть еще вопросы? Нет.

А у представителя заявителя есть вопросы?

Костоев И. М. Я хотел бы, уважаемый Михаил Алексеевич, выяснить одни вопрос. Если по ст. 105 Совет Федерации может, и мы не спорим с тем, рассмотреть все законы, принимаемые Государственной Думой, и в ст. 106 дан перечень по Конституции обязательного рассмотрения. Но если мы можем рассматривать все законы, а у нас в ст. 72 регламентируются вопросы взаимоотношений субъекта и федеральных властей, а в Совете Федерации сидят все руководители субъектов, мне непонятно, почему в нашем Регламенте нельзя акцентировать внимание нам, когда мы можем все рассматривать, почему нельзя записать, что мы можем рассмотреть те законы, которые исходя из состава депутатов Совета Федерации наиболее существенны, что мы акцентируем внимание на эти законы?

Митюков М. А. Дело в том, что формула «обязательному рассмотрению подлежат в Совете Федерации» – это формула конституционная. Поэтому в Регламенте необходимо следовать этой конституционной формуле.

Что же касается рекомендации рассмотрения и других актов, то она может быть изложена, но с точки зрения юридической техники, это должно быть изложено другим образом.

Туманов В. А. Еще вопросы есть? Пожалуйста.

Рудкин Ю. Д. Уважаемый Михаил Алексеевич, пожалуйста, ответив на такой вопрос: как вы считаете, ч. 4 ст. 105, где речь идет о 14-дневном сроке, она применима к ст. 106? И каковы будут правовые последствия, если законы, которые перечислены в ст. 106, приняты за пределами указанного срока Советом Федерации?

Митюков М. А. Я, уважаемый судья-секретарь Конституционного Суда, уже пытался в своем обосновании привести аргументы того, что 14-дневный срок рассмотрения обязателен для всех законов. Но юридические последствия разные для законов, которые предусмотрены 106-й и те, которые предусмотрены 105-й, поскольку термин «обязательному рассмотрению» двусмысленному толкованию не может подлежать.

Рудкин Ю. Д. Я хочу уточнить, Михаил Алексеевич.

То есть, если законы, перечисленные в ст. 106, приняты за пределами 14-дневного срока, то, по вашему мнению, они являются принятыми в пределах законодательной формулы?

Митюков М. А. Да, в пределах законодательной формулы Конституции, и такая практика, такой прецедент сложился с нынешнего времени, и этому следуют палаты.

Рудкин Ю. Д. Спасибо.

Туманов В. А. Пожалуйста, Марат Викторович.

Баглай М. В. Если я вас правильно понял, что, семантически толкуя термин обязательности, вы считаете, что он все равно требует 14-дневный срок?

Митюков М. А. Да.

Баглай М. В. Прошу прощения, а в этом случае какая, по вашему, разница между 105-й и 106-й статьей, где говорится обязательно, и слово «обязательно» не содержится?

Митюков М. А. Разница в том, что здесь мы уже связаны другими конституционными формулами, конституционной формулой одобрения.

Совет Федерации рассматривается как палата, которая не принимает законы, оговариваюсь, кроме федеральных конституционных законов. Ее задача – одобрить или отклонить закон, принятый Государственной Думой, высказать по этому вопросу свое мнение.

Поскольку Государственная Дума принимает большой поток законодательных актов, естественно, в Конституции предусмотрены те направления, на которых должен сосредоточить свою деятельность Совет Федерации. Эти направления и предопределены в ст. 106.

Но, чтобы весь поток законов не тормозился, и предусмотрен 14-дневный срок, который может применяться именно в сопоставлении со ст. 106.

Почему 14-дневный срок нужен для рассмотрения законов, непредусмотренных в ст. 106? Да, для одной цели – чтобы процесс законодательный не затормозился на месяца, годы в Совете Федерации, чтобы законы эти не откладывались и не ждали своей очереди.

В то же время я понимаю некоторую уязвимость своего толкования, чем и вызван ваш вопрос. Поэтому, здесь норма не в том, чтобы нарушить права Совета Федерации, эти законы подписывались президентом вопреки мнению Совета Федерации, не выслушав мнение Совета Федерации. Здесь нужно с этим сроком связывать ст. 106-ю по одной причине – по причине именно обеспечения более интенсивного законодательного процесса.

Баглай М. В. Разрешите?

Туманов В. А. Пожалуйста.

Баглай М. В. Но, продолжая наш разговор, не кажется ли вам, что уже вошло в обыкновение понимание того, что термин «обязательный» все-таки со сроками не связан? Посмотрите, был случай, как нам сказали, когда Совет Федерации вышел за пределы 14-дневного срока при рассмотрении вопроса, относящегося к перечню ст. 106, то президент счел, что все-таки должен рассмотреть. Получается, что своеобразный обычай сложился. Как вы думаете?

Митюков М. А. Да, обычай такой сложился. Если в 14-дневный срок законы, предусмотренные в ст. 106, не рассмотрены, то юридическое последствие таково, что рассмотренный такой закон за пределами 14-дневного срока рассматривается президентом, подписывается либо отклоняется. Но этот обычай во многом сейчас обусловлен именно аспектами организационного порядка.

Если же мы укажем (может быть, я несколько недипломатично выражаюсь) и дадим толкование 14-дневному сроку, не связанному с принятием законов, указанных в ст. 106, думаю, последствия организационные будут весьма отрицательными. Это приведет к растягиванию рассмотрения таких важных законов, как о федеральном бюджете, о войне и мире на месяцы.

Баглай М. В. А если будет разумный срок? Скажем, Совет Федерации считает возможным продлить это до 30 дней. Поначалу, не вдаваясь в оценку, представляется, что вроде бы разумный срок. Что в этом случае страшного по последствиям?

Митюков М. А. Границы между разумным и неразумными сроками весьма нечеткие, эти границы определяет все-таки человек, разум.

Баглай М. В. Но когда вы употребили выражение «будет растянуто на месяцы», то это заставило меня противопоставить с вашим предположением простой разумный срок – один месяц. Поэтому, и вы лишнее не говорите, и я не буду.

Митюков М. А. Я думаю, что касается конкретных сроков, здесь, к сожалению, Конституционный Суд, на мой, конечно, взгляд, толкований не может дать о конкретном сроке. А вот где решить вопрос об этом сроке по мнению Конституционного Суда – в Регламенте или в федеральном законе, – может быть. Тут я солидарен был с той точкой зрения, когда Конституционный Суд высказался о том, что этот вопрос подлежит разрешению в федеральном законе.

Баглай М. В. Спасибо.

Туманов В. А. Судья Гаджиев, пожалуйста.

Гаджиев Г. А. Уважаемый Михаил Алексеевич, мои вопросы будут продолжением тех вопросов, которые задавал коллега Баглай.

Если я вас правильно понял, вы считаете, что в том документе, который называется регламент, не могут регламентироваться сроки рассмотрения законопроектов, то есть сроки, касающиеся законодательного процесса.

Касается ли этот ваш вывод в равной степени и Регламента Государственной Думы, я имею в виду то положение Регламента Государственной Думы, которое устанавливает срок для правительства, если я не ошибаюсь, 14 дней для рассмотрения заключений?

Митюков М. А. Уважаемый судья Конституционного Суда!

К сожалению, я констатирую, что вы меня очень расширительно поняли. Речь шла о конкретном сроке, о конкретной ситуации, речь шла о сроке, который связан с Конституцией, в связи с чем возникла проблема толкования. А те сроки, которые не связаны с Конституцией, не вытекают из действующих федеральных или федеральных конституционных законов, естественно, они должны быть урегулированы в Регламенте.

Гаджиев Г. A. То есть вы считаете возможным в Регламенте Совета Федерации?

Митюков М. А. Естественно, то, что не связано с этой ситуацией.

Гаджиев Г. А. Я хотел бы и дополнить – определить сроки рассмотрения тех законопроектов, которые перечислены в ст. 106.

Митюков М. А. Нет. Проблема 106-й завязана сроком, указанным ст. 105 Конституции.

Гаджиев Г. А. То есть эти сроки могут устанавливаться только в том законе о законах, о котором вы говорили?

Митюков М. А. Да.