Остров дьволов. Часть 1.

– Почему? – спросил Алексей с неподдельным интересом.

– Почему? – повторила вопрос проводница и на миг задумалась. – Точно не могу сказать, я тогда маленькой была, но слышала от людей о дурной славе тех мест.

– В чём она выражалась? – продолжая удивляться, задал вопрос Алексей.

– Аномальная зона. Стали пропадать люди, скот, многие заболели. Поговаривали о летающих тарелках. Да шут его знает, от чего народ уезжал. Там сейчас много пустующих посёлков.

– Видел на карте, она у меня свежая. Удивляют и названия: озеро Дикое, река Чудова, посёлок Лешаков. Кстати, а ты, случайно, про Лешего не слышала? – не удержался от вопроса Алексей.

– Да кто ж про него не слышал? Его и видели много раз. А что вдруг он вас заинтересовал?

– Так, охотился в тех местах, слышал байки о нём. Местные охотники рассказывали.

– Его побаиваются и сейчас. Он может такое сотворить, что мало не покажется.

Глаза девушки таинственно заблестели.

– Что, к примеру?

– Допустим, поставить невидимый заслон.

– Это как? – непроизвольно вырвалось у Алексея.

– Ну, скажем, мужики заметят его издалека и захотят подойти поближе. Но не тут-то было. Натыкаются на что-то невидимое и не могут сделать дальше ни шагу. Походят туда-сюда, походят, и возвращаются назад. Потом у них голова болит.

– Ой, – спохватилась девушка. – Столько времени болтаем и не познакомились ещё.

– Действительно. Меня зовут Алексеем, – представился Кедров первым.

– А вас?

– Вера, – девушка протянула ладошку. – Можно на «ты».

– Хорошо, будем на «ты». Только взаимно, идёт? – Алексей почувствовал, как в нём поднимается радостное волнение, которое он давно не испытывал.

Молодая проводница нравилась ему всё больше и больше. Она была проста и доступна, без фальши, высокомерия и излишнего кокетства. Одним словом, свой парень.

– Идёт, – согласилась Вера. – Придётся внушить себе, что ты мой старший брат, иначе не получится.

– Лады. Скажи, Вера, а когда Лешего видели в последний раз? – Алексею не хотелось упускать возможность узнать о старце как можно больше.

– Этот Леший вечен, как Кощей Бессмертный. Его помнят деды, и даже прадеды с ним встречались.

– Интересно, а где он живёт?

– Вот этого не знает никто. Где-то в Чердынских болотах. И всё-таки, Алексей, почему ты им интересуешься?

– Понимаешь, – начал осторожно Алексей, – Всё дело в том, что я еду на встречу с ним. Так сказать, рассчитываю на последнюю схватку с недугом.

Алексей, сам не ожидая от себя и не понимая, почему-то доверился Вере, решил рассказать ей всё, как есть. Она словно птичка-говорунья впорхнула в его истомившуюся душу. Глядя на Веру, румяную, тоненькую, васильково-синеглазую, светящуюся нескрываемой радостью, он и сам вдруг преобразился. В поездах часто наступает как бы синдром доверия, люди позволяют рассказывать о себе самое сокровенное, зная наперёд, что их история не будет подлежать огласке никогда. Остановится поезд на нужной станции, пассажир возьмёт свои вещи и сойдёт в никуда, унося откровения с собой.

– Ой, давайте я вас чаем угощу, – предложила Вера. – А то стоим посредине вагона и создаём неудобства пассажирам.

Алексей безропотно согласился. Попутчицами в его купе были две бабки, и Алексею не очень-то хотелось оставаться в их обществе.

– Присаживайся, я скоро. Полустанок встречу и вернусь, – сказала Вера, пропуская Кедрова в служебное купе.

Девушка упорхнула, закрыв за собой дверь.

«Живчик, – с теплотой отметил про себя Алексей. – Насколько же лет она младше меня? На семнадцать, на двадцать?» Он глубоко вздохнул и облизнул пересохшие губы.

Вера действительно возвратилась быстро. Поезд лишь слегка притормозил и, издав гудок, понёсся дальше, разрезая могучей грудью влажный, напоенный тайгой воздух.

– Не успел заскучать? – поинтересовалась Вера. – Сейчас будет чай.

Она открыла дверцу настенного шкафчика, извлекла стаканы, налила кипяток.

– Вот тебе заварка, выбирай.

Алексей опустил в стакан пакетик «Липтона», подёргал за ниточку.

– Ну, рассказывай, – Вера отхлебнула из стакана и приготовилась слушать.

У Алексея мелькнула мысль прекратить исповедоваться, но он тут же рассудил по-другому. Возможно, Вера будет последним человеком, перед которым оттает его окаменевшее сердце. Пройдёт ещё месяц – другой, и всё будет кончено. Сейчас эта милая, чистая душой провинциалка являла собой единственную духовную отдушину, перед которой он мог открыться не таясь, излить всё, что наболело.

– Рассказывать, в общем-то, и нечего.

Алексей немного помедлил, помешал ложечкой в стакане и начал рассказывать. За тот короткий промежуток времени, в течение которого поезд шёл без остановки, Алексей успел поведать Вере всё, начиная от детдома и заканчивая сегодняшним днём. Не умолчал и о встрече с цыганкой, рассказал об удивительных и необъяснимых событиях в Афганистане.

– Чему тут удивляться? – спокойно произнесла девушка, когда Алексей закончил своё повествование. – В жизни сплошь и рядом происходят подобные вещи. Например, у папиной старшей сестры тоже был рак, врачи не могли помочь ей уже ничем. Она догорала, как спичка, исхудала и ничего не ела. Лежала, не вставала. Даже завещание на дом написала. Но однажды объявилась знахарка и вылечила её. Тётя Зоя, так зовут папину сестру, жива до сих пор. Только знахарка потом исчезла куда-то. Вот вам и неизлечимый недуг.

– Спасибо тебе, Вера, – почти прошептал Алексей. – Спасибо за то, что выслушала, обнадёжила и знаешь, мне стало намного легче. Только… – Алексей замолчал, стыдясь своих слов.

– Что, только? – длинные ресницы Веры дрогнули и неожиданно увлажнились. Она догадалась, о чём хочет попросить Алексей.

– Только сохрани, пожалуйста, в тайне мой рассказ. За всю жизнь я ни разу не слюнявился вот так, как сейчас. Почувствовал в тебе родственную душу и расплавился.

Вера смахнула накатившуюся слезу и заверила:

– Кому мне рассказывать? Для чего? А стыдиться вам совсем не нужно, и не терзайтесь, Алексей, попусту. Девушка снова перешла на «вы». – Простите, Алексей, сейчас будет станция, мне придётся покинуть вас на некоторое время.

Вера взяла флажок и направилась в тамбур. Через минуту вагон качнуло, и он остановился.

Алексей решительно встал и пошёл в своё купе. Обе бабки, прижавшись к своим узлам, дремали. Он тихо затворил за собой дверь.

«Что это со мной? – подумал Алексей, приземлившись на самый краешек нижней полки. – Совсем обалдел. Разнюнился перед какой-то сопливой девчонкой, смертишку, видите ли, почувствовал, страшно стало без покаяния. Испугался, что в рай не примут? – корил Алексей себя с сарказмом. – Где же твоя воля, отвага, смелость? Сломала костлявая, устрашила, замордовала? Ладно, хоть слезу не пустил».

Ему было стыдно признать, что его откровение, в прошлом офицера-разведчика, прошедшего войну, повидавшего смерть, ничем теперь не отличается от плаксивого монолога обычного смертного.