Тайна горы Бесов

– Может быть, и страдаю, но никогда не сожалею о своих поступках, – с гордостью изрёк Ермаков.

Друзья допили коньяк, Корчёмкин засобирался домой. Оба были навеселе. Ермаков решил проводить друга до остановки троллейбуса. От подъезда его дома до Комсомольской площади было пятнадцать минут ходьбы.

– Вот ты назвал меня авантюристом, – нетрезвым голосом проговорил Егор на улице. – Назвал, да?

– Ну, назвал. И правильно сделал. Потому что привык говорить правду в лицо. А ты что? Обиделся на меня? Ну, извини друг, – Корчёмкин громко икнул, его качнуло. Проходящие мимо девчонки резво отскочили в сторону и, посмотрев на подвыпивших седовласых мужчин интеллигентного вида, тут же прыснули от смеха.

– Тогда усвой для себя: если бы я не был авантюристом – мне бы не удалось достичь тех высот, о которых ты, Миша, даже не догадываешься, – Ермаков резко остановился и, взяв друга за рукава, притянул его к себе вплотную.

– Ты знаешь, сколько экспериментов я провёл на себе родимом, прежде чем достиг этих высот? – шёпотом спросил он, прошипев, будто потревоженная змея.

– Откуда ж мне знать? – испуганно произнёс Корчёмкин. – Ты ни разу не обмолвился об этом.

– Бесчисленное количество, Миша, – Егор, не мигая, смотрел в глаза друга. – Скажи: а я могу полностью тебе доверять?

– Несомненно, дружище, ведь я единственный человек, который знает о тебе всё. К тому же, у тебя была возможность убедиться не раз, как я умею хранить тайну.

– Тогда слушай сюда, – Ермаков потянул друга за угол дома, словно опасался, что проходящие мимо них люди могут подслушать его сообщение.

– Ну? – проговорил Корчёмкин тихо, освобождаясь от цепких рук Егора. – О каких экспериментах ты хотел рассказать?

Ермаков вначале огляделся по сторонам, потом выпалил:

– Я подвергал свой эпифиз точечному воздействию электромагнитных волн различных частот. И, наконец, достиг невероятного результата.

– Ты говоришь так, будто положил на лопатки самого Энштейна, – вяло произнёс Корчёмкин и в очередной раз икнул.

– Можно сказать и так, – в глазах Ермакова на секунду сверкнул блеск одержимости. – Опытным путём мне удалось подобрать такую частоту излучения, при которой электроны в эпифизе принимают состояние покоя, а потом начинают вращаться вокруг атомов в противоположном направлении.

– Бред. Полный бред, – заплетающимся языком пробормотал Корчёмин. – Всё, что существует во Вселенной – галактики, звёзды, планеты и элементарные частицы, – всё вращается в одном направлении с момента создания. И никакая сила не в состоянии заставить их вращаться в противоположном направлении.

– В записях моих давних снов есть рисунки, на которых изображено вращение каких-то частиц. Сбоку поставлена стрелка двухстороннего вращения. Я уверен, что это и есть принцип перехода в другое измерение, – заявил Ермаков. – В этом измерении все величины имеют равное, но противоположное значение.

– Это всего лишь твоя гипотеза.

– Нет, Миша, это реальность. Дело в том, что я успел побывать в другом измерении. Я видел совершенно другой мир.

– Ха! У тебя были всего лишь галлюцинации, – пьяно рассмеялся Корчёмкин. – Высокочастотное излучение вызвало возбуждение тех центров головного мозга, которые отвечают за наслаждения. Эффект получился как от воздействия наркотика, и обычные галлюцинации ты принял за действительность.

– Думай, что хочешь, но я уверен в правильности своих рассуждений. И я тебе это докажу, – твёрдо заверил Ермаков.

– Как ты это сделаешь? – осклабился Корчёмкин.

– Я направлю тебе промеж глаз пучок волн с частотой десять в тридцатой степени, – со злостью ответил Ермаков. – У меня есть такой приборчик, я сам его создал. А когда ты вернёшься из параллельного мира – я подвешу тебя к цепям эфирных хромосом для пущей убедительности и заставлю левитировать. Думаю, после таких убедительных процедур твоё мировоззрение сразу изменится.

– Ха-ха! – пьяно рассмеялся Корчёмкин. – Я согласен, Егор. Ты гений. Лучшего способа переубедить меня не существует. Он схватил ладони Ермакова и долго их тряс.

Потом друзья крепко обнялись и направились к остановке. Подобревший от похвалы Егор шагнул к краю проезжей части и поднял вверх руку, чтобы тормознуть такси. Летящая на большой скорости машина без промедления вильнула вправо и через несколько секунд плавно прижалась к бордюру. Опустилось стекло передней дверки, Ермаков разглядел улыбающееся лицо молодого водителя и громко произнёс:

– Слушай, боец, ставлю перед тобой задачу: нужно доставить моего друга в полной сохранности по указанному им адресу. – Отставной подполковник протянул в форточку две сторублёвых банкноты. – Надеюсь, этого будет достаточно?

– Вполне, если учесть, что я знаком с вашим другом.

– Ты знаком с Корчёмкиным? – удивился Егор.

– Да. В недалёком прошлом я захотел стать физиком и учился у него. Физиком я всё-таки стал, но … на кусок хлеба приходится зарабатывать иным путём.

– Михал Петрович! – обернувшись к Корчёмкину, крикнул Ермаков. – Что же ты стоишь, когда карета для тебя уже подана? Тебе, дружище, очень повезло: за рулём твой бывший студент. Вам есть о чём вспомнить по дороге.

Корчёмкин поспешил к машине, Егор распахнул перед ним дверь.

– Спасибо, Егор, – поблагодарил Михаил друга рукопожатием и забрался на переднее сиденье. – Жду в понедельник у себя на кафедре.

Дверь захлопнулась, старенькая «Ауди», замигав лампочкой левого поворота, выехала на проезжую полосу. Ермаков помахал рукой и направился в обратный путь. С этого дня для него начался отсчёт нового этапа жизни в гражданском обществе.

Глава 3

Подготовка к экспедиции в недра горы Волчьи Клыки заняла ровно два года. За это время Егор Ермаков довёл работу изобретённых им приборов до совершенства. Составленный план изучения таинственных подземных пустот был отточен до мелочей. Продолжительность экспедиции намечалась сроком на один месяц.

У Ермакова и Корчёмкина совсем неожиданно появился ещё один единомышленник. Это был тот самый таксист по фамилии Шишкин, который два года назад подвёз Корчёмкина после новоселья у Ермакова. Звали его Иваном. По образованию он оказался геофизиком, окончил институт с красным дипломом и получил распределение в «Уралгеологию».

Карьера Ивана Шишкина, как, впрочем, и сама жизнь, не задалась. Поскитавшись с экспедициями по стране, он через несколько лет потерял одновременно и работу, и красавицу жену. В институте совсем неожиданно грянула реорганизация с сокращением профилирующих направлений. В новой структуре для Ивана места почему-то не нашлось, его уволили по сокращению штата. Инженер-геофизик Шишкин нежданно-негаданно стал безработным.

Через месяц его жену увёл бизнесмен из Армении, соблазнив дорогими подарками и безбедной жизнью.

Обладая сильным характером, Иван, стиснув зубы, плюнул на всё и уехал на Дальний Восток к родному дядьке. Тот служил в морском пароходстве каким-то начальником и без труда устроил племянника на сухогруз.

Два года Иван ходил под российским флагом простым матросом, побывал в нескольких странах мира. Потом судно перешло в частные руки, и совсем скоро начались проблемы. Хозяин кому-то задолжал, сухогруз был арестован в одном из портов Африки.

Полгода экипаж не имел возможности вернуться на Родину и выживал, как мог. Наконец, после вмешательства российского правительства, удалось покинуть берега Африки. Иван снова возвратился на Урал. Работы по специальности, как и следовало ожидать, не оказалось, пришлось сесть за баранку, чтобы зарабатывать себе на хлеб.

В тот памятный вечер изрядно хмельной Корчёмкин признал бывшего студента, и, расчувствовавшись, пригласил к себе на работу в качестве стажёра-исследователя с последующим переводом в младшие научные сотрудники.

В руках Шишкина появилась его визитка.

Вначале Иван не придал разговору серьёзного значения, посчитав это обычным бахвальством нетрезвого человека. Однако, спустя месяц, он все же позвонил бывшему преподавателю и был немало удивлён, когда в телефонной трубке услышал слова подтверждения о трудоустройстве на кафедре физики.

Так Иван Шишкин стал научным сотрудником.

В первый рабочий день Ермаков шутливо окрестил его «студентом», на что Иван ничуть не обиделся. Он был младше своих коллег почти на двадцать лет.

Узнав о готовящейся экспедиции, новоиспечённый научный сотрудник загорелся той целью, которую ставили перед собой его наставники, и упросил включить его в состав группы.

Просьба Ивана была удовлетворена, он стал полноправным членом команды.

Егор Ермаков был доволен молодым коллегой. Ему нравилась напористость Шишкина, его трудолюбие и полная отдача делу, которое тот избрал для себя. Они быстро подружились. Иван охотно согласился участвовать в экспериментах по испытанию приборов Ермакова на собственном организме. Он верил Егору и восхищался его достижениями.

Наступило лето. Закончилась студенческая сессия, преподавательский состав практически в полном составе покинул стены института на период отпусков.