Убойная командировка

– Не поверишь, – отозвался Рудаков. – Размышляю о месте человека в жизни.

– Во как! – удивилась Полина. – А мне показалось, коришь меня за все грехи, которые я совершила.

– Кори, не кори – что от того? Жизнь вспять не вернётся, чтобы вновь предоставить тебе право выбора.

– Это точно, – с сожалением вздохнула Полина. – Бог всё продумал за каждого человека, когда даровал ему жизнь. И путь в этой жизни только в одном направлении. К младенчеству возврата уже нет.

– Только вот путь этот у всех людей, почему-то, разный, – с грустью заметил Алексей. – У кого-то дорога жизни прямая и широкая, а кто-то до конца своих дней должен идти по узкой тропинке с колдобинами. Вот я и размышляю: если Бог подарил жизнь, определил в ней для каждого человека своё место, то почему он не вложил ему в разум смысл этой жизни? Почему человек должен шарахаться из стороны в сторону, чтобы постичь хотя бы маленькую долю этого смысла?

– Ой, Лешак, неужели и ты стал верить в существование Бога? Ты ведь был ярым атеистом, насколько я помню.

– Жизнь течёт, мировоззрение человека меняется с каждым прожитым годом, – неопределённо высказался Рудаков. – Церковь не посещаю, дома не молюсь, икон святых не имею, религиозные праздники не соблюдаю, Библию в руках не держал. Но в судьбу, начертанную человеку свыше, с некоторых пор стал верить.

Полина задумалась на несколько секунд, затем проговорила:

– Почему вдруг?

– Ты сегодня исповедалась передо мной и считаешь, что теперь настала моя очередь? – рассмеялся Рудаков.

– Не хочешь – не рассказывай, я ничуть не обижусь, – ответила Полина.

– Отчего же – сделаю кое-какие признания, раз у нас с тобой сегодня день откровений. – Алексей повернул голову к любимой женщине, посмотрел на неё в полумраке внимательно и рассказал о прожитых десяти годах жизни в одиночестве.

На несколько минут воцарилась тишина. В полумраке были видны две пары неподвижных глаз, устремлённых куда-то в угол. Всё было высказано, они размышляли каждый о своём.

– Значит, у меня теперь и душа чёрствая и сердце студёное? – улыбнувшись, спросил Рудаков. – По-иному я смотрю на жизнь?

– Не-ет, Лешак, с душой и сердцем у тебя по-прежнему всё в порядке, – рассмеявшись, ответила Полина. – Ты щедро делишься теплом и радостью, и сострадать можешь. Просто за десять лет твоя защитная скорлупа стала слишком прочной, с наскока её не пробить, чтобы добраться до горячего сердца…

Она поднялась, подошла к выключателю включила свет, её качнуло.

– Я, кажется, на сей раз действительно перебрала, – рассмеялась Полина. – Пора укладываться спать.

– Да, ты права, – сказал Рудаков и поднялся со стула. – В гостях хорошо, но пора и честь знать. Отдыхай, Полюшка, набирайся сил, тебе они ещё пригодятся, а мне надо возвращаться восвояси.

Он подошёл к Полине, привлёк её к себе, поцеловал в щёку.

– Может, останешься переночевать у меня? – спросила она, уставившись пронзительным взглядом. – Диван хоть и один, но он двуспальный.

– Нет, Полинушка, не могу, извини, отправлюсь в гостиницу.

– Брезгуешь оказаться со мной в одной постели, после того, что узнал? – спросила Полина с вызовом.

– Нет, не брезгую. Просто нам эту ночь лучше провести отдельно друг от друга, – сказал Рудаков.

Через два часа он вернулся в гостиницу «Дельта», быстро разделся и лёг спать.

Глава 7

На следующий день с утра Алексей отправился в Управление полиции на встречу с другом. Подойдя к окну приёмной, назвал свою фамилию и попросил дежурного сообщить о своём прибытии подполковнику Верховодову.

Дежурный офицер внимательно посмотрел на Алексея, спросил:

– По какому вопросу?

– По личному.

– Подполковник сейчас занят, придётся немного подождать.

– Сколько?

– Не могу знать, он сейчас на совещании у начальника.

Ждать пришлось недолго. Совсем скоро его фамилия прозвучала в разговоре дежурного по телефону – тот докладывал Верховодову о прибывшем посетителе.

– Проходите, подполковник Верховодов ждёт вас.

Поднявшись на второй этаж, Алексей уже через минуту был в кабинете друга.

– Рудак, дружище! Какими судьбами? Проходи, проходи, дорогой! – проговорил хозяин кабинета, встал из-за стола и вышел навстречу вошедшему. – Давненько ты не переступал порог моей халупы.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, затем крепко обнялись.

– Чай, кофе? – гостеприимно предложил Верховодов.

– Ты же знаешь, Ваня: кофе я не пью, а вот от чая, пожалуй, не откажусь, уважаю этот напиток.

– Чай, так чай, пусть будет по-твоему, сейчас сварганю.

Подполковник включил чайник, приготовил заварку, расставил кружки.

– По лицу вижу: неспроста ты ко мне пожаловал, – проговорил он, устраиваясь за столом напротив Рудакова. – Давай, рассказывай, что привело тебя ко мне. В Москву мотаешься часто, а вот повидаться с другом у тебя никогда не находится свободного времени.

– Это верно, – признался Рудаков. – Горю на работе. Но с днём ВДВ, братишка, ты получаешь мои поздравления регулярно.

– Ладно, проехали, говори, какую помощь хочешь от меня заполучить?

– Понимаешь ли, Ваня, вопрос у меня очень деликатный, – начал издалека Алексей. – Одна хорошая женщина влипла в нехорошую историю, и я обязан ей помочь.

Алексей взял паузу, соображая, как лучше донести до друга ту ситуацию, в которой оказалась его Полина. Он молчал и пристально смотрел в глаза бывшего сослуживца.

– Ну, что умолк? – спросил Верховодов. – Боишься, что не впрягусь в твою проблему? Совсем хреновые дела, да?

– Наверно, мне лучше рассказать тебе всё по порядку, – проговорил Рудаков. – Иначе ты не врубишься в суть происходящего.

Верховодов взглянул на часы, потом перевёл взгляд на Алексея, сказал:

– Готов выслушать, есть немного времени.