Ничего личного. Книга 5

– Ближе к делу.

– Да я только и видел, как тому длинноволосому мешок на голову накинули! И в переулок утащили – я осторожненько подсмотрел, там у них фургон стоял. Отсюда не видать никак. А второй, мальчишка, бросился на помощь, один из тех бугаев закричал что-то вроде «У него пушка!», а потом грохот… Выстрел, наверное. Я и свалил от греха подальше.

– И не удосужился в полицию позвонить. – Ксавьер сломал сигарету между пальцами и в раздражении отбросил в сторону.

– Ну, тут все время кого-то убивают. – Бомж развел руками. – Мое дело маленькое – ничего не видел, ничего не слышал. Мне терки с копами не нужны.

Ксавьер заставил себя успокоиться. В принципе, старик не сообщил ничего нового – в том, что Амадео похитили, он не сомневался. Но с какой целью? Требований выкупа не поступало, а если бы его хотели убить, то бросили бы там же в переулке.

– Как выглядел фургон? – спросил он.

Бомж задумался. Затем оскалил гнилые зубы и протянул руку.

– Темно было… Но, может, пара монеток и осветит дорожку к моей памяти.

Ксавьер скрипнул зубами.

– Йохан.

Тот схватил старика за шею и ткнул красным носом в стену клуба. С хрустом сломались зубы, мужик завопил.

– Послушай, мразь, – прошипел Ксавьер, склонившись к нему. – Мне сейчас не до твоих выкрутасов. Каждая минута на счету, и если из-за тебя мой друг умрет, ты ответишь за это перед самим сатаной, то есть передо мной. Я доходчиво объясняю?

Бомж захныкал. Более мерзкого звука Ксавьер в жизни не слышал.

– До… доходчиво…

– Что это был за фургон?

– Не… небольшой такой… В фильмах обычно за преступниками из таких следят…

– Цвет.

– Белый… Или желтый, светлый какой-то!

– Номер ты, конечно же, не запомнил.

– Темно было! И далеко! Он вон за тем углом стоял, боком… Я не видел!

– Куда он поехал? В каком направлении капотом стоял?

Старик махнул рукой влево.

Ксавьер выпрямился, едва скрывая разочарование. Таких фургонов пруд пруди, но теперь он может дать Кейси примерное описание. В Старом квартале видеокамер не было, но зная время похищения, можно сузить круг поисков.

Рикардо Торрес и несколько охранников подтвердили, что Амадео вышел из «Чабакано» в десять сорок. До машины принц дойти не успел – та стояла запертой в переулке, ключи нашли в кармане Киана.

– Отпусти его, Йохан. – Ксавьер выудил телефон. – Кейси. Светлый фургон. Выехал из Старого квартала в направлении порта. Время ты знаешь.

– Ага. – Хакер кинул трубку, не попрощавшись.

– Что будем делать? – спросил Йохан. Парень давным-давно не спал, но каким-то чудом держался на ногах. Страх за Амадео и беспокойство поддерживали его в вертикальном состоянии.

– Ждем результатов от Кейси. Пока это наша единственная зацепка.

Ксавьер захлопнул дверцу машины и поднял тонированное стекло. Телефон почти разрядился, но на один звонок хватит.

– Ребекка. Мне нужен список всех судов, вышедших из порта в ночь похищения принца.

– Считаешь, его увезли из страны?

– Все может быть. По крайней мере, появился шанс… – Телефон разрядился. Ксавьер в раздражении бросил его на сиденье и закурил.

– Приехали, – коротко бросил Тито, снимая с колен автомат.

Амадео разлепил глаза и потер затекшую шею. Скай выбросил бычок и встал, умудрившись треснуться лбом о переднее сиденье. Ругаясь на весь салон, распахнул задние дверцы фургона.

Они ехали всю ночь из Веракруса в Мехико, остановившись всего раз в погруженном во тьму городке. Работала только заправка, угрюмый кассир даже не взглянул в их сторону. Впрочем, он все равно ничего не увидел бы сквозь наглухо затонированные стекла. Амадео же с переменным успехом боролся с клаустрофобией, еще и Скай подливал масла в огонь – то и дело тыкал его пистолетом, не давая засыпать, а потом отрубился сам, свесив голову на грудь. Вскоре Амадео тоже удалось заснуть, но спал он плохо. Фургон то и дело подпрыгивал на ухабах – по понятным причинам главной трассой похитители не пользовались.

– Мы что, пригнали к боссу прямо домой? – Скай вдруг занервничал, и Амадео это подметил.

– Совсем тупой? Когда мы возили товар прямо ему в дом? – Тито подтолкнул Амадео. – Поднимайся и на выход.

Амадео выбрался из фургона и с наслаждением потянулся – руки ему больше не связывали, но от долгого сидения тело затекло. Было пять часов утра – с одной стороны небо посветлело, с другой пока оставалось темным. Воздух еще хранил прохладу ночи, но в скором времени все здесь зальет солнце.

Вокруг громоздились грубо построенные лачуги. Они нависали одна над другой, как неумело поставленные ребенком кубики, плотно прижимались друг к другу, образуя хаотичные узкие улочки и переулки. Всюду валялись использованные шприцы и прочий мусор, невдалеке протрусила тощая собака. В этот час на грязных улицах никого не было, но с тем же успехом работорговцы могли приехать сюда посреди дня и расставить свой товар у стены – никто бы и внимания не обратил.

Рядом с фургоном припарковался черный «мерседес», совершенно неуместный среди уныния и нищеты. Дверца распахнулась, и на разбитый асфальт ступил невысокий коренастый человек в надвинутой на глаза соломенной шляпе. Одет он был в рубашку с коротким рукавом и светлые брюки.

Он зажег сигару и степенно, слегка клонясь на левый бок, прошел мимо Тито и Ская к Амадео.

Чтобы взглянуть на него, мужчине пришлось поднять голову, и Амадео неприятно поразил его взгляд. Колючий, изучающий, оценивающий, он оказался таким пристальным, что невольно захотелось отвести глаза. Однако Амадео этого не сделал, чем заслужил усмешку.

– Строптивый красавец, – проскрипел мужчина, потирая приплюснутый нос. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, а по голосу и того больше. – Но ничего, исправим.

Что именно следует исправить, он не уточнил. Только кивнул Тито, и тот подтолкнул Амадео к «мерседесу».

– Внутрь. Помни, что тебе сказали про татуировку. Бежать бесполезно.

Рука безотчетно потянулась к шее, которую все еще покалывало после нанесения неизвестного рисунка, и Амадео одернул себя. Он безропотно сел в машину как можно дальше от хозяина «мерседеса». Тот сдвинул шляпу на затылок и нагло пялился, не скрывая восхищения.

– Ребятки притащили отличный экземпляр, – довольно приговаривал он трескучим голосом. – Выпишу им премию. Первым делом запомни вот что. – Он наклонился к Амадео. – Меня зовут Марсело Флавио, но ты теперь называешь меня «хозяин». Ясно?

Амадео фыркнул и промолчал, но это ничуть не огорчило мужчину.

– И второе: забудь свое имя, каким бы оно ни было. Теперь ты – раб, и никак иначе.

Шершавая рука погладила его по щеке, и Амадео едва сдержался, чтобы не прокусить чертовы пальцы. Вместо этого отвернулся и уставился в окно. Флавио захихикал и похлопал его по колену. Амадео стиснул зубы, борясь с тошнотой, и сосредоточился на залитом лучами раннего солнца Мехико.