Под властью пугала

Скэндер в растерянности зашагал по комнате, потом сел. Машинально достал сигарету, но, вдруг вспомнив, где находится, нерешительно взглянул на отца.

– Ну и что ты надумал? – спросил отец, поднося ему зажигалку.

– Хорошо, отец, но…

– Никаких по, Скэндер. Давай лучше обсудим, куда ты поедешь, что будешь изучать и как нам поскорее получить паспорт. А для этого, хочешь не хочешь, придется нам еще раз постучаться к господину Зетиру. Я сегодня же ему напишу…

На другой день Скэндер встал поздно, потому что заснул только под утро. Шпреса принесла ему кофе и растворила окно.

– Ну и накурил же ты! Почему окно не открыл?

– Хорошо, что ты мне напомнила. Пошли Агима, пусть купит сигарет.

– Его дома нет.

– А где он?

– Не знаю. Куда-то ушел с приятелями. Что же вы с отцом решили? – спросила она, присаживаясь на краешек его кровати.

– Поеду учиться на деньги семьи.

– Как хорошо!

– Ничего хорошего, Шпреса.

– Почему?

– Ты представляешь себе, что значит для отца посылать мне каждый месяц по четыре-пять наполеонов?[49 - Золотая монета в довоенной Албании.] Это все, что имеет наша семья. Чтобы содержать меня, вам придется экономить на всем.

– Ну что ты расстраиваешься, Скэндер? Еще год-другой, я кончу институт, стану учительницей. Буду тебе посылать все свое жалованье.

– Знаешь, Шпреса, – сказал он, протягивая ей пустую чашку, – я постараюсь найти какую-нибудь работу, может, хоть часть денег сам заработаю.

– Не беспокойся об этом. Главное – учись. А мы как-нибудь проживем.

Он погладил ее по руке.

– Знаю, что проживете, но… Вот что, принеси-ка мне теплой воды, я побреюсь.

– Сейчас.

Он встал, оделся и достал из тумбочки бритвенный прибор.

Шпреса принесла в тазике теплую воду.

– Вот и сигареты нашла. – Она положила на стол пачку «Диаманта».

– Где ты их раздобыла?

– У мамы в шкафу.

– Спасибо, сестричка!

Она присела на стул и некоторое время молча смотрела, как он бреется.

– Скажи, Скэндер, почему ты отказался пойти на офицерские курсы?

– Тебе мама велела меня спросить?

– Нет, я сама хочу знать.

Он внимательно поглядел на нее и отчетливо произнес:

– Потому что не хочу быть орудием в руках Ахмета Зогу и его прихвостней.

Она оглянулась вокруг.

– Что, испугалась?

– Нет.

– Так-то, сестричка, не хочу быть орудием его высокого величества, этого предателя, который давным-давно продал Албанию фашистской Италии. Ну и обрадовал же меня господин Зетир! Это мне стать жандармом, пугалом для народа!

Она вскочила со стула, выпрямилась и глядела на него удивленно и растерянно.

– Тебе, видно, еще никто такого не говорил, а, сестричка? Да, да. Вы, девушки из института «Мать-королева», – любимицы режима. Вы находитесь под покровительством этих распутниц, сестер Ахмета Зогу! А ты читала, что пишут газеты? «Счастливы родители, чьи дочери пользуются высокой привилегией общения с сестрами августейшего суверена!» Вот уж действительно есть чему радоваться! Ведь вы же прелестные девы, цветы королевства, будущие матери нации. Вот такими сказками вас потчуют, а в других школах молодежь мыслит, спорит, живет полной жизнью.

– Потише, – сказала она, – не кричи так.

– Как подумаешь, до чего докатилась наша страна, до какой беспросветной жизни дошел наш народ, хочется выкричать все, что накопилось на душе.

Он умылся и стал вытираться.

– Я удивляюсь вам, Шпреса, – продолжал он, бросив полотенце на кровать и усаживаясь напротив нее. – Неужели вы не видите, прелестные девы, цветы королевства, кто правит нашей страной? Вы этим не интересуетесь?

– Нет.

– А ведь нашей страной, сестричка, правят люди, которым до Албании никакого дела нет и никогда не было. Это те самые люди, которые преследовали, бросали в тюрьмы и пытали наших патриотов. Знаешь ли ты, что министр Фейзи-бей Ализоти, приближенный Зогу, был турецким префектом в Корче и собственноручно избивал патриотов, которые боролись за свободу Албании? Разве отец тебе не рассказывал? Ведь и его тогда били эти подлецы. А про Мехмет-бея Коницу не слыхала? Когда он был турецким консулом на Кофру, шпионил за Фемистокли Гэрмени.[50 - Видный деятель национально-освободительного движения Албании в начале XX в.] А Кочо Котта в своих заявлениях и статьях, которые он публиковал в греческих газетах, требовал присоединить Корчу и Гирокастру к Греции? Об этом ты тоже не слыхала? А уж об остальных и говорить нечего. Одни шпионы и предатели! И ты еще спрашиваешь, почему я не хочу быть жандармским офицером! Зачем? Чтобы служить предателям?

Она промолчала.

– Но король не такой, – начала она робко. – Он…

– Он самый грязный из всех, реакционер до мозга костей. Да он продался Италии с головой…

– Прошу тебя, Скэндер, не занимайся политикой, – умоляюще произнесла она.

– Да разве возможно в наши дни не заниматься политикой? С ней связано абсолютно все. А те, кто утверждают, будто далеки от политики, на деле поддерживают политику предателей, которые нами правят. А им только того и надо. «Пусть каждый занимается своими делами, – говорят они, – а мы за вас, мол, будем заниматься политикой».