Девонли. Нити судьбы

Быстро натягиваю кроссовки.

– Лили! – окликает меня Ливия, но я качаю головой и практически выбегаю из комнаты.

Никогда в жизни столько не плакала. А с момента, как оказалась в Девонли, реву словно истеричка. Нервы совсем ни к чёрту. И даже то, что мы выбрались, не помогает. Я всё ещё не видела своих родных. Моя жизнь всё ещё не принадлежит мне.

Я хотела выбиться в солистки, мечтала танцевать в Гала, а теперь… Разве Жнецы дадут нам жить свободно? Хотя правильнее будет спросить: разве они оставят нас в живых? Даже здесь мы не в безопасности, а когда Жнецы узнают, что мы выжили, они захотят от нас избавиться. Не только мы под ударом, но и наши близкие.

Моя семья не очень религиозна, отец так вообще заядлый охотник, но я с детства считала, что каждая жизнь – ценна. Даже насекомых – и тех спасала. А Жнецы не считают таких, как мы, за людей. Убить всех нас – для них проще простого. И они обязательно это сделают. Наша смерть – лишь вопрос времени.

Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что забрела в самый отдалённый уголок сада. Он давно зарос и выглядит немного унылым и будто обиженным. Тропинка, в конце которой я остановилась, сложена из серых каменных плит, и между ними обильно пробивается трава. Беседка, расположенная прямо передо мной, раньше явно блистала белоснежным великолепием, но теперь облезла. А ещё её обвивает плющ.

– Иронично, – бормочу себе под нос и захожу внутрь.

Здесь не лучше – кругом бетонная пыль и дикая поросль. Зато меня никто не потревожит. Да и одета я вполне к месту: на мне дешёвая футболка и треники. Испачкать не жалко. Люк купил их во время последней вылазки. Или это был Ник?

Всё-таки в одном Венди права: дурацкие имена. Да и внешне эти два истукана очень похожи: оба высокие, накаченные, темноволосые, мрачные и безликие. Такие лица не запоминаются, словно сливаясь с толпой.

– Вот ты где, – произносит она, нарушив моё уединение, и я подскакиваю, так и не успев сесть.

– Что ты здесь делаешь?

– Искала тебя. Ливия сказала, ты очень расстроена.

Молчу, и Венди вздыхает.

– Ты всё слышала, – не спрашивает, а утверждает она.

– Слышала что? Что Кристофер жив? Да, я слышала. Спасибо, что не сказали. Я получила огромное удовольствие, считая себя убийцей.

– Лили…

– Нет, – перебиваю её. – Сейчас я точно не хочу разговаривать. Просто уйди, пожалуйста. Мне нужно побыть одной.

– Ты и так была одна целый месяц. Жила с нами в одном доме, но тщательно избегала всех. Может, пора возвращаться к нам? Томми по тебе очень скучает. Каждый день порывался ворваться в твою комнату, насилу отговаривали. Мы дали тебе время, Лили. Но прошёл уже месяц.

– Почему Фред не сказал мне, что Кристофер жив? Почему ты тоже молчала? Вы ведь знали.

– Я узнала недавно.

– И всё равно не сказала.

– Хейз просил не говорить ничего.

Мои ноги слабеют, и я оседаю на грязную скамью.

– Как можно быть таким жестоким? – выдыхаю, отрешённо смотря на Венди.

Она хмурится, откидывает тёмную косу за спину, вздыхает и подходит ко мне.

– Не суди, не зная всех фактов. Он поступил так не для того, чтобы тебе навредить. Наоборот.

– С каких пор ты заделалась его адвокатом?

– У меня нет лицензии, – отрезает Венди, её чёрные глаза загораются непривычным блеском. – Но меня бесит, когда люди осуждают кого-то, даже не выслушав или не услышав, потому что уже сделали выводы. Когда навешивают на человека ярлыки и начинают охоту на ведьм. С тобой такое тоже было. Тебя осудили несправедливо. Так не повторяй их ошибок. Наших ошибок. Мы были тогда неправы в отношении тебя. И я раскаиваюсь. Мне до сих пор стыдно. Я ненавижу глупых людей, но сама была несправедлива к тебе. И это больно, Лили. Больно осознавать, что по твоей вине кто-то пострадал.

– Ты не виновата.

– Виновата. Я, Ливия и Энджи ничего не сделали тогда. Мы просто стояли и смотрели, как тебя избивают. Потому что тоже напридумывали себе всякого. Мы не знали, простишь ли ты нас. Но ты простила. А простит ли тебя Хейз, если ты обвинишь его во всех смертных грехах и отречёшься от него?

– Он хотел именно этого.

– Нет. Он хотел защитить тебя. Но никак не того, чтобы ты его возненавидела и начала презирать. Он не мог хотеть такого.

– Откуда ты знаешь?

– А разве ты сама не понимаешь, насколько он тобой дорожит? Хейз позволил тебе в него выстрелить. Он не стал даже вырубать тебя, хотя мог бы оглушить и просто притащить на взлётную площадку. Но он и этого не стал делать.

– Он вынудил меня выстрелить. Я думала, что убила его! Неужели Кристофер не мог просто рассказать правду?

– А зная правду, ты бы улетела? Или осталась бы, чтобы ему помочь? Хейз просил ничего не говорить тебе как раз по этой причине. Он хочет, чтобы ты сидела здесь и не пыталась сбежать или связаться с ним. Сейчас только здесь относительно безопасно.

– Но ты ведь не считаешь это место безопасным.

– За месяц ничего не произошло. Пока мы справляемся сами, но долго ли Фред сможет водить свою семью за нос? И где гарантии, что они до сих пор ничего не знают? Возможно, Жнецы давно в курсе и просто выжидают удобного момента. Надеюсь, Хейз скоро приедет. Мне надоела неопределённость. Если нам суждено сдохнуть, то так тому и быть. Но находиться в подвешенном состоянии очень выматывает. Мы все на взводе, Лили, не только ты. Я не обесцениваю твои переживания, но пойми и нас тоже. Мы все тут заперты. Никто не знает, когда и откуда грянет буря. А она грянет, Лили. Вопрос лишь в том – насколько скоро и с какой стороны.

С пару минут я молча обдумываю её слова. Затем поднимаю на неё глаза.

– Ты права. Всем сейчас непросто, и мы должны держаться вместе. Я больше не стану избегать вас. Но и вы не утаивайте от меня ничего, ладно? Как я поняла, Фред верит в Кристофера. Почему?

Венди усмехается и садится рядом.

– Этого я как раз не знаю. Фред так и не назвал причины. Но сейчас неважно, во что верит Фред, я или ты. Нам удалось покинуть Девонли – это главное. И помог нам именно Кристофер. Если кто и может сделать хоть что-то, то, видимо, это он.

– Но что будет дальше? Неужели ты думаешь, что Жнецы так просто это оставят и позволят нам жить? А другие артисты? Что стало с ними?

– Они под присмотром Хейза. И, конечно, я не думаю, что всё закончилось. Но Хейз на нашей стороне, Лили. Как и Фред. Не представляю, откуда в мистере КласснойЗаднице вдруг появилось столько крутости, но, возможно, он правда сможет противостоять Жнецам. Фред сказал, что у Хейза есть план, однако подробностями не делился.

– Вообще ничего не сказал? Даже не намекнул?

– Нет, но я в деле. Если смогу чем-то помочь, то сделаю это.

Хочу сказать, что я тоже, но приступ тошноты от осознания грядущей опасности накатывает слишком резко и сильно. Кристофер хочет противостоять Жнецам? Разве это не равносильно смерти? Я уже теряла его —и сама словно умерла. Если он и правда умрёт, я…

Инстинктивно зажимаю рот ладонью и подаюсь вперёд.

– Всё хорошо? – чуть повысив голос, спрашивает Венди.

Ответить получается не сразу, и сначала я просто машу свободной рукой, давая понять, что я в порядке.