Девонли. Нити судьбы

На каждое извинение он склоняет голову. Как заведённый механический болванчик.

– Молчать! – рявкает Андерсон, а я не могу сдержать смех. – Что смешного?

– Это полный провал, Лео. Не ожидал от тебя. Мало того, что они ведут себя как дебилы, так ещё и двигаются неестественно.

А ведь Левингтон говорил мне, что сыворотка контроля уже давно проходит испытания и весьма успешно. Выходит, Андерсон врал ему вообще обо всём.

Но также глупо полностью полагаться на слова Генри. Он тоже мог солгать – о чём угодно.

– Всего лишь очередная неудачная проба, – зло цедит Лео. – Я снова усовершенствую формулу. Чёрт! Эти пробирки теперь на выброс. Мне нужны ещё люди! Ты мог не убивать никого из охраны?

– И погибнуть самому? Нет, Лео, не мог.

– Но ты уложил почти двадцать человек!

– У меня закончились усыпляющие дротики. А те, кто охранял взлётную площадку, были настроены радикально. Мне нужно было их расцеловать и сдохнуть? Сыворотка, может, и носит название «бессмертие», но таковой не является. Меня всё ещё можно убить. Скажи спасибо, что я не прикончил всех. У тебя же осталось много материала, – напоминаю, указывая на герметичные термосейфы, в которых хранятся… Нет, даже думать не хочу, что именно там находится. – Чего такой недовольный?

– Ладно, ладно, – вновь цедит Андерсон сквозь зубы, – спасибо тебе большое. Будем надеяться, что следующая попытка выйдет удачной. Не для того я целый месяц подготавливал всё, чтобы вот так облажаться. Хорошо, хоть другой препарат работает без сбоя.

– Пока он проверен только на мне. Если не считать этих шестерых, – «и Итана», – мысленно добавляю я. – А ты вколол им его только сегодня. Ещё рано делать выводы. И давай уже сменим название? Ты не знаешь наверняка, будет ли человек жить вечно, если станет постоянно принимать эту штуку. Сыворотка всё ещё тестируется – на мне. А меня убить вполне возможно. Сложно – да, но можно. Я не бессмертный, Лео.

– Наверное, после введения сыворотки контроля стоит подключить новых подопытных к аппарату, – бормочет Андерсон, проигнорировав мои слова.

– Хочешь докрутить вручную через нейрообруч? Они тебе что, роботы? Я уже говорил, что сделать из человека послушную собачку не так-то просто. Одно дело – выращивать людей в лаборатории и с самого начала задавать им нужные параметры. И совсем другое – пытаться изменить уже сформировавшуюся личность. Это не шутки, Лео. Ты уверен, что их мозг выдержит такое вмешательство и они не сойдут с ума, как твои прошлые подопытные?

– Не каркай. Просто… приходи ночью. Я исправлю недочёты. Сделаю две новые дозы.

– И мы вместе протестируем сыворотку контроля на Жнецах, так ведь?

– Да, да, – отмахивается он. – Вместе, раз ты так хочешь.

– Ну тогда я останусь здесь. Делать мне всё равно нечего.

– Как… как тебе будет угодно, – шипит он и возвращается к своим записям, формулам, микроскопам и пробиркам.

– А вы, – обращаюсь я к одурманенному персоналу, – идите на кухню и приготовьте мясной суп, запечённую курицу с картофелем и салат из свежих овощей.

– Да, хозяин, – в унисон отвечают они, и я морщусь.

– Не называйте нас так. Мистер Хейз, – говорю, указывая на себя, затем перевожу палец на Лео: – Мистер Андерсон.

– Да, мистер Хейз.

Они уходят, и я спрашиваю Лео:

– Это ты приказал им величать тебя господином и хозяином?

Он кивает.

– И это будет первое, на чём мы проколемся. Больше не делай так. Марионетки должны вести себя естественно.

Андерсон бубнит что-то под нос, но мне абсолютно нет дела до его ворчания.

Отхожу к дальней стене и присаживаюсь в кресло. Разумеется, мне есть чем заняться, однако я больше не выпущу Лео из поля зрения. Если он снова добавит в сыворотку контроля свою кровь, это усложнит задачу.

Наблюдать за Андерсоном – то ещё «веселье». Он настоящий фанатик и не отрывается от процесса, даже когда нам приносят еду.

Доев, отправляю шестерых подопытных на кухню готовить ужин, в том числе и для артистов, и продолжаю наблюдение. Спустя долгие часы ожидания Лео наконец объявляет, что формула доработана, и приступает к приготовлению пробных образцов.

– Сыворотка готова, – озвучивает он по прошествии ещё часа и демонстрирует мне две пробирки.

– Набери одну в шприц. Навестим нашего друга.

– Это так непросто – водить за нос целый орден, – задумчиво произносит Андерсон, усевшись на стул и по обыкновению проигнорировав меня. – Да и получилось ли у нас их одурачить?

– Никто не послал сигнал SOS, ты регулярно выходишь на связь, с телефонов Жнецов отправляются указания их оставшимся на материке подчинённым. С чего бы кому-то что-то заподозрить?

– Левингтон, – отвечает он одним словом.

– Я пока за него.

– Но получается ли у тебя играть его убедительно?

– Раз сюда ещё не нагрянула армия во главе со Жнецами, значит – да.

– Ты такой самоуверенный, Кристофер. И ты не удивился, когда узнал о сыворотке контроля.

Андерсон ждёт от меня ответа, но я молчу, и он меняет тему:

– Рассказывал ли я тебе, что изучил твоё дело?

– Нет.

– Ты не поверишь, если скажу, что тебя вырастили в лаборатории. Не верь, ладно. Считай, что я всё придумал.

Он прикуривает, жадно затягивается и расслабленно выпускает дым.

Никогда не понимал этой мерзкой привычки.

Лео готов убить каждого, кто без разрешения тронет его «игрушки», зато сам спокойно курит в лаборатории после работы. И пусть все биоматериалы хранятся в герметичных наглухо закрытых пробирках, сейфах и контейнерах, однако такая халатность – это странно.

– Жнецы убили того, кто тебя создал, и присвоили его заслуги себе, – продолжает он, глядя в потолок. – Им казалось, что он работает слишком медленно, что не даёт им того, чего они требуют. Но в нашем деле нельзя спешить. Жнецы думали, что смогут использовать эти наработки, однако им не удалось повторить его успех. Я досконально изучил все имеющиеся записи. Боюсь, меня постигнет та же участь. Поэтому я и принял твоё предложение. Я не предам тебя, пока ты на моей стороне. Как я и говорил, «не бояться смерти» и «прыгать к ней в объятия» – разные вещи. Я собираюсь всех пережить. И если ты пойдёшь против меня, Кристофер, я тебя уничтожу.

– Взаимно, Лео.

– И снова ты не удивился. Почему? – он переводит взгляд на меня.

– Чему я должен удивляться? Тому, что ты мне не друг? Так это не новость. Или тому, что меня создали? Но кто сказал, что я поверил в этот бред? А даже если поверил, в последнее время я уже ничему не удивляюсь. Насмотрелся всякого, – обвожу рукой лабораторию, затем встаю и подхожу к Лео. – Заканчивай перекур и набирай сыворотку в шприц. Пора навестить нашего друга.