Девонли. Нити судьбы

Энджи делает многозначительную паузу, и я заканчиваю за неё:

– Ты найдёшь меня даже под землёй и перережешь мне глотку.

– Именно так. Спасибо за понимание, мистер Хейз.

– До завтра, Энджи, – говорю, вставая, затем направляюсь к выходу, но задерживаюсь в дверях. – А зачем ты обучалась балету? – спрашиваю, не оборачиваясь.

– Мне просто всегда это нравилось. Могу же я иметь хобби.

– И сколько вас таких?

– В смысле?

– Кто ещё был заслан Морга?ной под видом артистов балета?

– С чего вы взяли, что был кто-то ещё?

– Ты сказала «Мы уже заждались». Не «я», а «мы».

– Я имела в виду, что вас ждали все. Не стоит видеть подвох там, где его нет, мистер Хейз. Лучше идите к Лили. Она ждала вас больше всех.

Качаю головой и покидаю этот карикатурный домик белокурой Барби. Не верю я ей. Среди артистов явно есть ещё кто-то, связанный либо с Морга?ной, либо со Жнецами.

Дверь в комнату Брукс я открываю бесшумно. Она спит, отвернувшись к стене и выглядя при этом такой беззащитной.

Подхожу и присаживаюсь на край кровати. Мои пальцы сами тянутся к её щеке.

Мягкая. Нежная. Приятно пахнущая.

Моё обострившееся восприятие играет со мной злую шутку. Меня буквально раздирают противоречивые желания – всецело обладать ею и уберечь её от всего на свете, в том числе и от себя.

Относиться к ней как к безобидному младенцу – глупо. Брукс уже показала, что глубоко внутри неё есть стержень. И я это уважаю. Однако и считать, что она способна противостоять ордену, – верх безрассудности. Если Жнецы или Морга?на захотят надавить на меня, они используют Брукс. И она пострадает.

Мне всё равно, что обо мне думает весь мир и как он планирует со мной расправиться. Но её доверие я больше обманывать не хочу. Однако и всю правду я ей сказать не готов. Не хочу я обрушивать на неё информацию об объекте тысяча девятьсот пятьдесят шесть и всём происходящем. Не могу нацепить ей на палец кольцо и притащить на одобрение к Жнецам – я не имею никакого права подвергать Брукс такой опасности.

На что я рассчитывал, придя сюда? На что надеялся? Что мы поговорим, забудем обо всём плохом, сбежим на край света и проведём вместе остаток дней?

Смешно.

Я по уши увяз в опасной и грязной игре. Если отступлю сейчас – Лили сто процентов убьют.

Но находиться рядом со мной опасно. Я должен от неё отказаться и спрятать в надёжном месте. Это будет самым правильным решением.

Однако голос разума тонет в бурлящем шквале эмоций, что одолевают меня. И пока я ещё слышу его, я должен уйти.

– Мне тоже бывает страшно, Брукс, – шепчу я одними губами, продолжая касаться пальцами её щеки. – Я боюсь, что ты любишь меня не по своей воле, ведь вся твоя жизнь – это прихоть одного человека. Левингтон мёртв, но он словно всё ещё стоит рядом и наблюдает за мной, выжидая момент для нападения. Если я останусь с тобой, то подвергну твою жизнь опасности. Но если уйду – сдохну от этой чёртовой ломки. Однако ради тебя я готов умереть.

Наклоняюсь и целую её в висок.

– Мне жаль, что мы так и не станцевали вместе. Но больше всего меня тревожит вопрос: любила бы ты меня, если бы тебя для меня не создали?

Она тихонько стонет во сне, и я отстраняюсь. Затем встаю и отступаю на два шага. Мой голос в тишине комнаты кажется слишком громким, но последние слова скрывать шёпотом я не намерен:

– Прощай, Брукс. Если выживу, я найду тебя. Однако я не стану давать пустых обещаний и говорить, что обязательно к тебе вернусь. Я не знаю, как всё повернётся. Живи полной жизнью и не жди меня. Если найдёшь кого-то лучше, я не стану вмешиваться и всё рушить. Будь счастлива.

– Счастлива? – переспрашивает она, приподнимается на руках и поворачивается ко мне.

Её лицо припухло от сна, волосы спутались, и она выглядит очень милой. Я улыбаюсь, но нет в этой улыбке радости. Ведь я хочу большего, чем она способна вынести. Хоть я и не вижу в ней беззащитную жертву, однако мы никогда не были на равных, а теперь и подавно. Мои желания так эгоистичны.

– Я разбудил тебя. Прости.

– Счастлива? – снова переспрашивает она и откидывает одело, являя моему жадному взгляду тонкую шёлковую сорочку. – Так же счастлива, как когда выстрелила в тебя? Я думала, что ты умер! И убила тебя – я!

Брукс встаёт с постели, делает шаг мне навстречу. Её палец упирается в мою грудь.

– Вот сюда! Сюда я стреляла! Как ты можешь быть жив? Ты знал, что выживешь? Почему не сказал мне правду? Я даже не знаю, в чём эта правда заключается. Ты хотел уберечь меня? От чего именно? Что происходит, Кристофер? Кто ты, нахрен, такой?! Ты вообще человек?

Она смотрит на меня как на сложную задачку, которую никак не может разгадать и поэтому бесится. Вот только теперь я не досадная помеха на её пути, а чёртов торнадо или апокалипсис. И если она шагнёт туда, то сгинем мы вместе.

Злость в её зелёных глазах обжигает. Искрит молниями.

Напряжённые соски под тонкой сорочкой заставляют моё тело затвердеть.

Похоть и при обычном раскладе не поддаётся логике. Она вспыхивает под кожей и зудит в голове, застаёт врасплох и заставляет совершать настоящие безумства. А если всё это усилено манипуляциями Андерсона и помножено на побочный эффект от ND-1, то костёр получается нехилый.

Моё пальто распахнуто. Стоит Брукс опустить взгляд – и она увидит, что мои брюки не способны скрыть, как сильно я её хочу. Но Лили смотрит мне в глаза, продолжая задавать вопросы – теперь уже немые.

Я чувствую её тепло и запах. Она возбуждена и дрожит не только от ярости. Её тело тоже радо меня видеть. Но рада ли она?

Вряд ли. Хотя читать мысли я по-прежнему не могу. Досадно.

– Ты уверена, что хочешь услышать ответы? – спрашиваю нарочито низким голосом.

– Да.

– Правда способна убивать, мисс Брукс. Лучше оставайтесь в безопасности.

Я отступаю на шаг, и Лили повышает голос:

– Чёрт бы побрал эти твои «мисс»! Не хочешь говорить со мной? Тогда зачем ты сюда пришёл? Зачем вернулся? Говоришь, что оберегаешь меня, но это не так. Как я могу быть в безопасности, даже не зная, что мне угрожает? Жнецы? Ты? Или весь грёбаный мир? Молчишь? А знаешь, что? Это не я слабая для правды. Это ты слишком труслив, чтобы сказать мне это.

Брукс права. Мне страшно подпускать её слишком близко.

Способна ли она справиться с правдой?

Имею ли я право утаивать от неё информацию?

Имею ли право возложить этот груз на её плечи?