Каролина

Я вцепилась пальцами в дверной косяк.

– Что с оплатой?

Хозяйка быстро зыркнула на меня и тут же отвернулась.

– Там своё получишь, выходи.

Один глубокий вздох, два удара сердца, и я переступила через порог. Пар в комнате ещё не развеялся. Тёплые клубы молочного цвета кружились и обволакивали тёмные силуэты.

– Удачный у тебя сегодня день, – лениво протянул тот, что стоял ближе ко мне. – И работа сделана, и платить не надо.

У меня за спиной хозяйка что-то промычала, затем тихо, по стеночке обошла комнату и юркнула в боковую дверь.

Стражи Нуррингора не походили городских и наверняка отличались от королевских. Дело было не в форменном мундире, удушливо чёрном и застёгнутом на все ремни от паха до подбородка. Нуррингорские псы каждый день видели смерть и причиняли смерть. На их лицах была скука.

Тот, который заговорил первым, выглядел молодо, даже привлекательно. Три металлические нашивки на рукавах выдавали в нём капитана, но в другой одежде и с причёсанными, а не растрёпанными волосами он мог бы притвориться принцем. Осанка соответствовала, и походка – горделивая, вальяжная…

А что мне ещё было делать, пока он приближался? Смотреть.

– Ты накидку набрось на плечи. – Широко улыбаясь, он ласково погладил мою щеку тыльной стороной ладони. – На улице прохладно, а ты тут разгорячилась, вспотела. Не приведите Боги, ещё простудишься. Тварь.

Айвор

Та же тюрьма, в которой я уже побывала вчера. Вчера ли?

Камера другая: маленькая, без койки, только стол в центре и твёрдая лавка.

Безвольный охранник, который позволил мне уйти с Мэрг, куда-то подевался, и тех мечтателей, любителей выпивки и азартных игр, отпустили. Сегодня тюрьма казалась тихой и безлюдной, словно не осталось в городе иных преступников.

– Вставай.

Нос чесался. Рассказать бы кому – не поверят. За последние сутки я съела пару кусочков вяленого мяса, и желудок не уставал напоминать об этом тошнотворными спазмами; рёбра ныли, щека саднила, а больше всего беспокойства мне доставлял нос.

Я выплюнула сгусток крови.

– Вставай.

Не такая простая задача со связанными за спиной руками. Я оперлась плечом о край стола, подтянула к груди колено, оттолкнулась и как-то смогла подняться.

Капитан был терпелив – ждал, пока я распрямлю спину и посмотрю ему в глаза. Он также был великодушен: иногда не бил, а только замахивался.

– Как и зачем ты убила младшего Лосано? – Он небрежно засунул руки в карманы, но я знала, что игра ещё не закончена.

– Как? Железным штырём между рёбер. Зачем… а зачем меня об этом спрашивать? Мой ответ как-то повлияет на благоустройство клетки в Нуррингоре?

– Вряд ли ты доживёшь до клетки, – вставил другой страж. Подпирая боком стену, он крутил в пальцах маленький нож и при этом неотрывно наблюдал за мной. Наверное, тоже хотел поиграть. – Герцог пожелал быстрый результат.

– Что-то вы не спешите, – посетовала я.

Не то чтобы я торопилась умереть. Пусть время от времени приходилось сжимать зубы, чтобы не рычать от тоски и бессилия, обычное любопытство не позволяло мне сдаться. Узнать, что будет. Узнать, что было. Но если другого выхода отсюда для меня не предусмотрено – палачами, Богами, собственной глупостью, – то пусть это случится раньше.

Третий, он стоял у меня за спиной, вдруг развеселился.

– И правда, Миро, – послышался его немного гнусавый голос, – давай заканчивать. Пока в городе, хоть пообедаем прилично, развлечёмся.

Миро, значит. Мидфордец? Нет, не похож.

– Я не голоден. Да и не придумал пока развлечения забавнее этого. – Чуть склонив набок голову, капитан улыбнулся мне, как будто мечтательно. – Герцог Лосано дал нам ответственное поручение: найти и наказать.

Он подошёл ко мне вплотную и прошептал на ухо:

– А ещё отдельно доплатил, чтобы ты при этом скулила.

Приподнявшись на носочки, я тоже потянулась к его уху, но не шептала – сказала, чтобы все расслышали:

– Скулить – твоя прерогатива, пёс.

Он скрыл удивлённый возглас смешком. Я почувствовала его ладонь на затылке, кулак сжался и закрутил волосы. Под одобрительные выкрики товарищей он рывком развернул меня к себе спиной. Понюхал макушку – наверное, вчерашний розовый шампунь не выветрился.

Удар грудью о крышку стола выбил воздух из лёгких. Я хотела вздохнуть, но несколько рук надавили мне на плечи и спину. Пыталась вырваться, но могла только мелко вздрагивать. Юбку рванули вверх, я ощущала каждый дюйм оголившейся кожи. Треск одолженного дорогого белья. Холод. Бряцанье пряжки. Его пальцы на моих бёдрах.

Кто-то расхохотался. Я закрыла глаза. Сейчас попросить Богов? А чем они помогут… быстрой смертью? Нет, не сегодня, не это моё желание.

Всё внезапно прекратилось. Меня резко поставили на ноги, кто-то одёрнул платье. Пока капитан торопливо застёгивал штаны, так и не успев спустить их, другой грубо усадил меня на скамью. Сквозь шум в ушах и стучащие зубы я расслышала одну фразу: он идёт.

Скука разом сошла с лиц моих тюремщиков, самоуверенность развеялась. Если псы так засуетились, то кого мне ждать? Волка? Охотника?

Справившись с ремнём, капитан наклонился и рукавом стёр кровь с моих губ. Я отвернулась. Он погладил меня по щеке.

Шуршание, возня, невнятные ругательства. Через минуту я осталась одна. Думала, что слушаю стук своего сердца, но то были шаги. Тяжёлые, неспешные, от них стены будто бы вибрировали, а мои зубы стучали ещё громче.

Чудовищем Нуррингора его называли. Королевский судья, тюремщик, палач. Ориентир жестокости. Одна его подпись… может, небрежный взмах рукой – и заключённый становился приговорённым. Имя его произносили с тем же благоговейным ужасом, с каким боялись вспоминать межей. А я уже израсходовала на сегодня все запасы страха, поэтому уставилась на дверь с любопытством.

Он едва прошёл в проём. На голову выше самого рослого мужчины, в плечах шире великанов, которые, если верить легендам, бродили по миру тысячу лет назад. На его мундир ушло больше кожи, чем понадобилось бы для формы троих его людей.

– Госпожа Каролина.

Его низкий хрипловатый голос вывел меня из оцепенения.

– Гранд Айвор? – спросила я зачем-то. Разве ж тут спутаешь.

Этот точно не успеет меня изнасиловать – если прижмёт к столу, позвоночник сломается, и всё быстро закончится.

Он обошёл вокруг. Я почувствовала, как сгустился надо мной воздух, сдавленный под его тяжестью, а потом верёвка на руках лопнула. Кажется, он разорвал её пальцами.

Маленькая свобода возымела странный эффект: перед глазами поплыло, тошнота подступила к горлу. Онемевшие руки едва слушались, но я смогла схватиться за край стола, чтобы не упасть.

– Мои люди с утра были заняты вашими поисками и упустили некоторые новые обстоятельства.