Тайна леди Одли

– В таком случае до свидания, и разрешите посоветовать вам не задерживаться долго в этом сыром месте, где сквозит изо всех щелей, чтобы не возвратиться на Фигтри-Корт с ревматизмом.

– Я возвращусь в город завтра утром, чтобы посмотреть письма.

– Тогда еще раз до свидания.

Она протянула ему руку. Она была такая тонкая и слабая, что казалось, одним небольшим усилием он мог сломать ее, если бы решил быть безжалостным.

Он проводил ее до экипажа и смотрел ему вслед: он поехал не к Одли, а в направлении Брентвуда, что был в шести милях от Маунт-Стэннинга.

Полтора часа спустя, когда Роберт стоял у дверей таверны и курил, наблюдая, как покрываются снегом окрестные поля, экипаж вернулся, на этот раз без пассажирки.

– Вы отвезли леди Одли обратно в Корт? – спросил он кучера, который решил выпить кружку горячего эля.

– Нет, сэр. Я только что со станции в Брентвуде. Госпожа отправилась в Лондон поездом двенадцать сорок.

– В город?

– Да, сэр.

– Госпожа уехала в Лондон! – размышлял вслух Роберт, возвращаясь в маленькую гостиную. – Тогда я последую за ней следующим поездом, и если я не ошибаюсь, то знаю, где найду ее.

Он упаковал свой чемодан, заплатил по счету, который аккуратно выписала Феба Маркс, надел на собак ошейники и прицепил их к одному поводку, и сел в тряскую пролетку, что держали в таверне «Касл» для удобства жителей Маунт-Стэннинга. Он успел на экспресс, который уходил из Брентвуда в три часа, с удобством устроился в уголке пустого купе первого класса, укрылся огромными пледами и закурил сигару, спокойно пренебрегая запретом. «Компания может принимать сколько угодно правил и запретов, – пробормотал он, – но пока у меня есть хоть полкроны, чтобы заплатить служащему, я воспользуюсь свободой и буду наслаждаться своей манильской сигарой».

Глава 19. Ошибка кузнеца

Ровно пять минут пятого Роберт Одли сошел на платформу Шередит и терпеливо ожидал, пока его собак и чемодан не доставят к служащему, вызвавшему кэб и распоряжавшемуся багажом с безликой учтивостью так присущей той категории слуг, которой запрещено принимать дань от благодарной публики. Роберт Одли ожидал довольно долго с покорным терпением, но так как экспресс – это длинный поезд и из Норфолка приехало множество пассажиров с ружьями, охотничьими собаками и другими подобными атрибутами, то понадобилось много времени, чтобы обслужить всех претендентов, так что даже ангельское терпение адвоката к мирским делам подверглось искушению.

«Может быть, когда тот джентльмен, поднявший шум вокруг своего пойнтера с красновато-коричневыми пятнами, получит наконец ту самую собаку и те самые пятна, что ему нужны (хотя такое счастливое стечение обстоятельств едва ли произойдет), тогда они, быть может, выдадут наконец мне багаж и позволят уйти. Эти мошенники поняли с первого взгляда, что я лопух, и что даже если они прибьют меня на этой самой платформе, у меня никогда не хватит духу возбудить дело против железнодорожной компании». Неожиданно его поразила какая-то мысль, и оставив свои вещи под присмотром служащего, он перешел на другую сторону станции.

Он услышал, как звенит звонок и, взглянув на часы, вспомнил, что в это время отправляется поезд до Колчестера. Со времени исчезновения Джорджа Толбойса он узнал, что значит неуклонно идти к достижению цели, и успел добраться вовремя до противоположной платформы, где пассажиры уже занимали свои места.

Одна дама, очевидно, только что приехала на станцию и спешила на платформу, и как только Роберт подошел к поезду, она почти налетела на него.

– Прошу меня извинить, – церемонно начала она, затем, подняв глаза от жилета мистера Одли, который находился на одном уровне с ее лицом, она воскликнула:

– Роберт! Вы уже в Лондоне?

– Да, леди Одли, вы совершенно правы, гостиница «Касл» – тоскливое место и…

– Она вам надоела – я знала, что так и случится. Откройте мне, пожалуйста, дверь в вагон – поезд тронется через две минуты.

Роберт Одли озадаченно посмотрел на жену своего дяди.

«Что это значит? – подумал он. – Она так отличается от той несчастной, беспомощной женщины, которая на минуту сбросила маску и жалобно смотрела на меня в маленькой комнате в Маунт-Стэннинге всего четыре часа назад. Что же вызвало эту перемену?»

Размышляя об этом, он открыл ей дверь и помог устроиться в купе, накинул на колени меха и укутал в огромную бархатную накидку, в которой ее хрупкая фигурка совсем скрылась.

– Большое спасибо, вы так добры ко мне! – поблагодарила она. – Вы, наверное, думаете, зачем я путешествую в такую погоду, а мой муж даже не знает об этом; но я приехала в город, чтобы уладить ужасный счет от модистки, о котором моему супругу лучше не знать, поскольку, несмотря на свою снисходительность, он может подумать, что я слишком расточительна, а даже мысль об этом заставляет меня страдать.

– Боже вас упаси от страданий, леди Одли, – мрачно промолвил Роберт.

Она взглянула на него с улыбкой, в которой было что-то вызывающее.

– Да, упаси боже, – прошептала она. – Едва ли они выпадут на мою долю.

Прозвенел второй звонок, и поезд тронулся. Последнее, что увидел Роберт, была ее сияющая, вызывающая улыбка.

«Что бы ни привело ее в Лондон, это было успешно завершено, – подумал он. – Удалось ли ей сбить меня с толку своими женскими фокусами? Суждено ли мне приблизиться к истине, или всю жизнь я буду мучиться неясными сомнениями и страшными подозрениями, которые будут преследовать меня до тех пор, пока я не сойду с ума? Зачем она приезжала в Лондон?».

Он продолжал мысленно задавать себе этот вопрос, поднимаясь по лестнице на Фигтри-Корт, держа собак под мышками и перекинув дорожный плед через плечо.

В его комнатах было все как обычно. Герань была полита, канарейки устроились на ночь под зеленым мягким покрывалом, что свидетельствовало о заботе добросовестной миссис Мэлони. Роберт поспешно окинул взором гостиную, затем, опустив собак на коврик у камина, он прошел прямо в маленькую комнату, которая служила ему гардеробной.

В этой комнате он хранил старые чемоданы, коробки, чехлы и другой хлам; именно здесь Джордж Толбойс оставил свой багаж. Роберт поднял чемодан с крышки большого сундука, и склонившись к нему со свечой, внимательно осмотрел замок.

На вид он был в том же состоянии, в каком Джордж оставил его, сложив свои траурные одежды в это дряхлое хранилище вместе с вещами своей покойной жены. Роберт провел рукавом своего пальто по изношенной, обитой кожей крышке, на которой большими медными буквами значились инициалы «Д. Т.», но миссис Мэлони, прачка, была, должно быть, самой аккуратной из всех домохозяек, так как ни на чемодане, ни на сундуке не было пыли.

Роберт Одли послал мальчишку за своей ирландской служанкой и мерил шагами гостиную, с беспокойством ожидая ее прихода.

Она появилась минут через десять и, выразив восторг по поводу возвращения своего хозяина, смиренно ожидала его распоряжений.

– Я послал за вами, только чтобы узнать, был ли здесь кто-нибудь, то есть, обращался ли к вам кто-нибудь за ключом от моих комнат сегодня – какая-нибудь дама?

– Дама? Нет, ваша честь, дамы не было, но приходил кузнец.

– Кузнец!

– Да, которого вы вызывали.

– Я вызывал кузнеца! – воскликнул Роберт. «Я оставил в шкафу бутылку французского бренди, – подумал он, – и миссис Эм, похоже не теряла времени даром».

– Ну да, ваша честь велели ему осмотреть замки, – ответила миссис Мэлони. – Он живет в конце маленькой улочки у моста, – добавила она, довольно толково объяснив ему, где находится дом этого человека.

Роберт приподнял брови в безмолвном удивлении.

– Если вы присядете и соберетесь с мыслями, миссис Эм, – сказал он (Роберт сокращал таким образом ее имя, следуя принципу, что нужно избегать лишних затрат труда), – то, возможно, мы сможем понемногу понимать друг друга. Вы говорите, что здесь был кузнец?

– Да, сэр, так и было.

– Сегодня?

– Совершенно верно, сэр.

Шаг за шагом мистер Одли узнал следующее. Днем в три часа к миссис Мэлони зашел кузнец и попросил ключ от комнат мистера Одли, чтобы он мог проверить замки, которые, по его словам, сломались. Он заявил, что действует по распоряжению самого мистера Одли, о котором ему стало известно из письма, полученного из провинции, где этот господин проводил Рождество. Миссис Мэлони, поверив ему, впустила его в комнаты, где он оставался около получаса.

– Я полагаю, вы были с ним, пока он осматривал замки? – спросил мистер Одли.

– Конечно, сэр, я, если можно так сказать, все время была поблизости, входила и выходила, так как в тот день я мыла лестницу.