Сиделка

Сиделка
Мелисса Н. Лав

Какое благородное стремление – помочь человеку, который оказался в тяжелой жизненной ситуации! Светочка даже представить себе не могла, насколько сильно её затянут в свои цепкие сети сердоболие и сострадание! Постепенно, ухаживая за парнем-инвалидом, который лишён даже возможности говорить, девушка начинает угадывать его желания. Но чем больше она понимает его, тем сильнее путается в дебрях собственных мыслей и желаний. Пугающих, диких, запретных желаний! Но как же это сложно – сражаться с самою собой! Бороться с собственными стремлениями и страстями, которые приносят столько блаженства!

I

На обшарпанных стенах подъезда, окрашенных в светло-зеленый цвет, отражались солнечные лучи, приникающие сюда сквозь грязное, покрытое пылью, паутиной и испражнениями мух окошко.

Татьяна Николаевна, женщина лет примерно пятидесяти, спускалась по лестнице, держась рукой за перила. Она была погружена в раздумья, что отчетливо читалось на её лице.

Переступая ступеньку за ступенькой, и, наконец, завершив спуск, Татьяна Николаевна позвонила в дверь квартиры, что располагалась на один этаж ниже её собственного жилища. За дверью послышалась протяжная звенящая мелодия и быстрые приближающиеся шаги.

Тишину подъезда разбавил еле различимый шуршащий звук открывающейся крышки глазка. Давно не смазанные петли истошно заскрипели и дверь отворилась.

– Здравствуйте, Татьяна Николаевна! – с улыбкой на лице ответила молодая рыжеволосая девушка, открывшая дверь.

– Ой, здравствуй, Светочка! Так неудобно тебя беспокоить! – протараторила женщина, поправляя очки, сильно съехавшие на нос.

– Ну что вы, Татьяна Николаевна, вы меня совершенно не побеспокоили, проходите, пожалуйста!

Женщина семенящим шагом прошла в квартиру и застыла на пороге.

– Что же вы не заходите? Идёмте, попьём чаю, я как раз приготовила шарлотку! – с неподдельной искренностью в голосе и с не сходящей с лица улыбкой сказала девушка, забегая на кухню.

– У вас уже есть яблоки? – спросила женщина, но не потому, что её это сильно интересовало, а с целью немного растянуть разговор и не переходить сразу к делу, так как это было с её точки зрения не очень вежливо.

– Да, привезли с дачи. Они ещё зелёные, но для шарлотки в самый раз! – с ноткой гордости в голосе произнесла Света, гремя в кухне кружками.

– Умница ты какая! Вот твоему мужу то повезёт!

– Спасибо, Татьяна Николаевна! А что вы не проходите?

– Светочка, благодарю за приглашение, но совсем нет времени, я по делу зашла.

Света вышла из кухни и вопросительно посмотрела на женщину, которая по-прежнему стояла на пороге квартиры не двигаясь, словно вкопанный в землю фонарный столб. Лицо девушки приобрело некоторые черты задумчивости.

– Ой, Светочка, так неудобно, даже не знаю, как начать…

Света ничего не ответила, продолжая вопросительно смотреть на Татьяну Николаевну. Казалось, что женщина сильно волнуется и не может правильно подобрать слова, чтобы не обидеть девушку.

– Света, тут такая ситуация… Извини, но мне просто больше не к кому обратиться. Меня сегодня пригласили на собеседование, и за Аркашей теперь некому присмотреть. Сиделка уволилась, а я пока не успела найти новую. Светочка, ты не могла бы пару часов посидеть ним?

– Конечно, Татьяна Николаевна! Вообще не вопрос! – всё с той же искренностью в голосе ответила девушка и мило улыбнулась.

– Ой, Светочка, дорогая моя, я даже не знаю, как тебя благодарить! – с видимым облегчением сказала женщина.

– Да бросьте вы, мне же не сложно! У меня всё равно каникулы, свободного времени у меня масса.

– Не каждый бы согласился…

– Я сейчас найду ключи, и мы поднимемся к вам, – сказала Света и начала шарить по карманам своего пиджака, висящего в гардеробной. – Вы мне расскажите о том, что мне нужно будет делать.

Пока девушка искала ключи, Татьяна Николаевна не переставала сыпать эпитетами в адрес Светочки, восхищаясь, какой она прекрасный и отзывчивый человек. От такого ежесекундного восхваления, девушке стало неудобно и на её щеках выступил чуть заметный румянец.

Закрыв дверь, Света в компании с соседкой поднялись на этаж выше и сейчас настала очередь Татьяны Николаевны греметь ключами и ковыряться в замочной щели.

Могло показаться, что женщина просит посидеть с её маленьким ребёнком. Хотя возраст Татьяны Николаевны явно диссонировал с подобным умозаключением. Если у неё и были бы дети, то они уже должны быть взрослыми. Но Света прекрасно знала, что Аркаша – это не маленький ребёнок, и вообще не сын Татьяны Николаевны. Это был её племянник, которого женщина воспитывала с момента его рождения. Сестра Татьяны Николаевны умерла при родах, а её муж, едва узнав об этом, поспешно сбежал, и больше о нём никто ничего не слышал. Малодушный подлец просто испугался ответственности. Своих детей у женщины не было, и она воспитывала Аркашу как родного. «Не каждый бы согласился», – сказала Татьяна Николаевна Свете. Точно так же не каждый бы согласился вырастить и воспитать не своего ребёнка. Близкого по крови, но всё же не родного. Но Татьяна не раздумывала ни минуты, принимая двадцать лет назад такое решение. В то время она жила одна. Муж трагически погиб в автокатастрофе, а общих детей они нажить не успели. Аркаша стал для Татьяны по-настоящему родным, как и она для него. Парень знал, что Татьяна – это не его биологическая мать, что это его тётя, но воспринимал её как самую настоящую маму, которую женщина ему в полной мере заменила.

Аркаша не доставлял никаких проблем, рос, как говорят, хорошим и послушным мальчиком. Он отлично учился, окончил школу с серебряной медалью, поступил в университет, мечтал выучиться на программиста. У Аркаши была любимая девушка Инга, которую ненавидели лютой злобой все остальные представительницы прекрасного пола, имевшие свои виды на молодого человека. Увы, никаких шансов у них не было, потому как Аркаша по уши был влюблён в Ингу и всерьёз раздумывал сделать ей предложение, как только он окончит учёбу.

Света тоже влюблёнными глазами смотрела на Аркашу, но он воспринимал её лишь как маленькую соседскую девочку, и уж точно не как девушку, с которой можно закрутить любовный роман.

Хотя разница в возрасте у них была не такая уж большая – чуть меньше четырёх лет. Возможно, если бы Аркаша не встретил Ингу, он бы со временем обратил внимание на Свету. Наверняка бы обратил! Светочка в свои 17 лет была настоящей красавицей. Стройная фигура, милое лицо с правильными чертами, ослепительные по красоте тёмно-рыжие волосы, которые были длинной почти до пояса.

Света поступила в аграрный институт, желая стать врачом-ветеринаром, а в будущем (если повезёт) открыть собственную клинику для животных.

Экзамены закончились, результаты ЕГЭ позволили без проблем поступить в высшее учебное заведение. Каникулы продолжались уже две недели, Света отдыхала от учёбы и экзаменов, накапливая силы для штурма новых институтских высот.

Войдя в квартиру Татьяны Николаевны, Света ощутила сильный запах лаванды. Не иначе, хозяйка развешивала в жилище ароматические подушечки с этими благовониями, которые, как считается, успокаивающе действуют на нервы.

– Идём, Светочка, проходи! Аркаша в своей комнате.

Пройдя в комнату, где находился молодой человек, девушка немного испугалась. Она много раз видела, как Татьяна Николаевна или бывшая сиделка гуляли с Аркашей во дворе, толкая его инвалидную коляску, но одно дело, видеть этот процесс издалека, и совсем другое, самостоятельно ухаживать за больным человеком.

Решимость помочь, которая переполняла девушку несколькими минутами ранее, улетучилась, словно утренняя дымка под лучами поднявшегося в небе солнечного диска. Света никогда не отказалась бы помочь, просто сейчас её начал терзать страх. Вдруг она не справится? Ведь ещё никогда в жизни ей не приходилось ухаживать за инвалидом!

Аркаша неподвижно сидел в своей каталке, немного опустив голову на плечо. Ноги неподвижно стояли на подставке, а руки лежали на подлокотниках.

Одна случайность перечеркнула всё, превратив здорового молодого парня в калеку, который прикован к инвалидному креслу. Странное, чудовищное стечение обстоятельств! Около года назад, Аркаша, выйдя из кафе вместе с Ингой, стоял на автобусной остановке и дожидался маршрутки. Молодые люди смеялись и шутили, целовались и обнимались. Ничего не предвещало беды. За поворотом уже показалось маршрутное такси, на лобовом стекле которого красовался номер нужного направления. Вдруг Аркаша похлопал себя по карманам и понял, что забыл в кафе свой мобильный телефон. Заведение общепита находилось буквально в нескольких десятках метров от остановки. Он забежал внутрь и забрал у официанта свой телефон, но, когда вернулся обратно на остановку, маршрутка уже уехала, увезя с собой всех ожидающих пассажиров, кроме Инги, которая дожидалась молодого человека, чтобы вместе с ним уехать.

Вновь расположившись на остановке и обняв друг друга, влюблённые стали ждать новую маршрутку. Не прошло и двух минут, как со встречной полосы на остановку вылетела легковушка, за рулём которой находился малолетний недоумок, угнавший автомобиль из гаража отца и не справившейся с управлением.

Кроме Аркаши и его девушки на остановке в это время никого не было. Молодой человек успел оттолкнуть Ингу в сторону, но сам угодил прямо под колёса неуправляемой железной коробки… Если бы он не вернулся за этим несчастным телефоном! Он бы уже в компании своей возлюбленной сидел в маршрутном такси… Ничего бы не произошло, прежняя жизнь продолжалась бы, со всеми мечтаниями и грандиозными планами на будущее. Какие-то две минуты решили всё! Теперь течение жизни избрало совершенно иное русло. Тяжелое, исковерканное русло…

Аркаша получил ужасные травмы. Рёбра и конечности были сломаны, по всему телу кровоточили глубокие рваные раны. Но самое главное – это его голова. Автомобиль буквально впечатал его в каменную стену автобусной остановки, глубоко проломив череп и повредив головной мозг.

Усилиями эскулапов Аркаша выжил, но сейчас представлял лишь бледную безмолвную тень себя самого. Он почти утратил способность передвигаться самостоятельно. Ноги и руки его практически не слушались. С посторонней помощью он мог сделать несколько шагов на трясущихся ногах, но не более того.

Его голова после операций приобрела неправильную форму – череп был сильно сплюснут сзади. Рот был постоянно приоткрыт, а глаза больше не выражали ничего – лишь пустоту. Даже врачи не могли с уверенностью сказать, понимает ли Аркаша то, что происходит вокруг, или нет. Повреждения мозга были настолько серьёзными, что сам факт того, что парень выжил, уже был чудом. Никаких утешительных прогнозов относительно восстановления умственных способностей врачи так же не давали… Оставалось полагаться на судьбу, которая, возможно, на сей раз сжалится над изувеченным парнем.

Лишь Господь знает, что пережила Татьяна Николаевна, положившая жизнь на воспитание Аркаши. Она не показывала на людях ту невообразимую душевную боль, что рвала на части душу. Её единственный родной человек, которого она так холила и лелеяла, на глазах превратился в обездвиженную физическую оболочку, в которой хоть и сохранялось подобие жизни, но жизнью как таковой более не являлось.

Женщина молила всех святых, чтобы они вернули ей того Аркашу, которым он был прежде. Но небожители либо не слышали её молитв, либо сами были не в силах изменить последствий злого рока. Татьяна Николаевна с маниакальным упорством искала всё новые и новые способы реабилитации, заботилась и ухаживала за молодым человеком, как и прежде, только с учётом его настоящего состояния. Ей приходилось совмещать присмотр за Аркашей с работой, поэтому не оставалось ничего, как нанять профессиональную сиделку. Денег на оплату её услуг и на дорогостоящие лекарства катастрофически не хватало, поэтому Татьяна Николаевна активно искала новую работу, с более привлекательной заработной платой.

Очень некстати сиделке пришлось уволиться, потому как она вместе с семьей переезжала в другой город. Глафира, сиделка Аркаши, была порядочной и внимательной, чем очень нравилась Татьяне Николаевне. Не хотелось с ней расставаться, но мужа Глафиры переводили в другой филиал компании, в которой он работал, а потому никакой возможности остаться в городе у неё не было.

Найти опытную сиделку для инвалида оказалось делом непростым. Татьяне Николаевне пришлось даже взять отпуск, чтобы самой сидеть с Аркашей, но её вызвали на собеседование, именно поэтому она и обратилась к Светочке с просьбой о помощи.

– Вот, девочка моя, мой красавец, – с явно читающейся грустью в голосе сказала женщина и вновь поправила очки.