Ругать дитя?
Подумаешь, кувшин,
Кто здесь виновный?» —
Заметит мой читатель,
Наблюдатель.
Я соглашусь, в те времена
Ювенальная юстиция
Не имела четкой позиции.
Да и мальчик в долгу не остался,
Тут уж он постарался,
В этом никто не сомневался:
Он выдал все,
Что думал о старушке,
Сначала почесав…
Макушку.
Услышав пламенную речь,
Отплатил ей в той же валюте,
Хоть не был он широкоплеч,
Не смог он этим пренебречь.
Понять тот новый лексикон
Старушка не была готова,
Не от великого ума
Устроила она такое.
И напоследок
Сотворила «немую сцену»,
Кое-что показав супермену,
Подняв занавес
Своего убранства,
Не постеснявшись
Даже гражданства.
В то время Zоза,
Пребывая на балконе,
Грустила,
Считая тучки на небосклоне.
Увиденное так её позабавило,
И слова,
Что старушка накартавила,
И было это повеселее, чем
Укол шпагой в диафрагму,
И трава сардинская,
Как песнь гардемаринская.
Старушка в гневе, видя,
Как потешается принцесса,
От перенесшего стресса,
В продолжение пьесы
Наградила Zозу,
Вонзив под ногти занозу.
И проклята была сама принцесса
Любовью к принцу,
Спящему в гробнице.
Тем временем принцесса Zоза
По простоте душевной,
Толком так и не поняв,
То ли это брань старушки,
То ли какое-то заклятье,
Поправляя свои завитушки,
Завернув рукава у платья,
Пригласила ее во дворец,
Тем самым делу положить конец.
Старушка решила признаться
И сразу во всем разобраться,
Рассказав про князя Тадео,
Который,
Словно Ромео,
По заклятию некой феи
Ждет свою Джульетту,
Как подобает этикету
И соответствует сюжету.
Принцесса,
Увлеченная страстью
И наделенная властью,
Взяв монеты из ларца,
Убежала из дворца.
Блуждая по лесной галерее
Меж потерявшихся теней,