Лохматый театр. Том 1

Хоть священник и был свиноносой летучей мышью, летать он не умел от рождения, а его пурпурные перепончатые крылья, больше напоминавшие короткую церковную рясу, являлись кукольным рудиментом. Отец Бэт обладал пушистой серой шерстью, а между двух его острых ушей торчал выразительный хохолок черных волос. Настоятель никогда не расставался со своим набором длинных фиолетовых перчаток и сапог. На шее Бэта красовался маленький римский воротник.

«Все мы прекрасно знаем, с чего началась эта история. – произнес Бэт с неподдельным трепетом. – Кошмар прошлого способен вернуться в нашем будущем, если об этом кошмаре все хорошенько забудут. Поэтому мы обязаны помнить, как бы больно это ни было…» – священник перевел на Лису свой холодный стеклянный взгляд.

В храме пахло ароматным ладаном, в воздухе витала пыль, проливной дождь барабанил по окнам. Отец Бэт начал свой рассказ:

«1948—1968 года: серия военных конфликтов на почве нехватки природных ресурсов и территорий поражает человечество. Как результат: бесчисленное количество стран и государств были превращены в руины и стерты с лица земли ударами тактического ядерного оружия.

Последние оплоты человечества сбиваются в стаю. Три теневые фигуры – самопровозглашенный Графский Совет под бюрократическим прикрытием Ходячего Короля берет власть в свои руки и организует мировое государство – Коловрат.

1968—1970 года: светлый ум нового настоящего, гений биологической инженерии, профессор Джонатан Волкер, используя собственные наработки и артефакт, попавший ему в руки от таинственной сущности – Гудини Фокса, создает новую форму жизни – кукол, биологических роботов, одержимых осколком человеческой души. Первое поколение кукол тут же начинает познавать мир и обучаться… не по дням, а по часам!

Вопреки заветам Волкера, люди, с официального одобрения правительства страны, получают жестокое право использовать новый разумный организм исключительно в развлекательных и трудовых целях, словно самых настоящих безвольных рабов. Шли года, ненависть вскипала в сердцах плененных кукол. Вскоре им надоело, что с ними обращаются, как с вещами, не воспринимая истинных потребностей и страдания всерьез.

Счастье гнусных рабовладельцев не продлилось долго. Спустя три года куклы подняли кровавый бунт. Повстанцы перешли к радикальным мерам и развязали войну с людьми.

Программируя бионические мозговые отделы своих солдат, отчаянные куклы отсылали жестокие машины для убийств на сторону людей для кровавых расправ и запугиваний. Такой же подлостью не брезговали и люди, взламывая и отсылая на сторону кукол их же разведчиков.

Спустя год ожесточенных сражений война, унесшая жизни десятков людей и кукол, подошла к концу. Ради того, чтобы не раскачивать лодку в суровое постапокалиптическое время, Графским Советом было принято решение подписать мирный договор между двумя видами, а большую часть убийств списать со счетов…»

Наконец Отец Бэт завершил свою долгую и горькую историю. Все, о чем он говорил, было абсолютной правдой, и, что самое пугающее, большую часть всех этих событий проповеднику пришлось пережить самому.

Тут Бэт медленно перевел тоскливый взор на продуктовый каталог, который кто-то из прихожан оставил на скамейке. Священник выпучил глаза и, схватившись за журнал, принялся жадно вглядываться в страницы.

– Ты это видела, Лиса?! – воскликнул Бэт, не отрываясь от каталога. – Сегодня день сумасшедших скидок в супермаркетах!

Отец Бэт переменился в лице, деловито прищурил левый глаз и широко разинул рот, в экстазе оголив свои острые зубы. Священник словно и вовсе забыл, о какой тяжелой и темной теме рассуждал минуту назад.

– Чего, еще раз? – с недоумением переспросила Лиса.

– В сети продуктовых магазинов ???????? бананы уходят поштучно всего за двадцать пять центов! – объяснил Бэт – Но это не все! Сегодня за десять центов можно купить карамболу! – проповедник еле выговорил непонятное для себя слово. – Эм… – Бэт поджал уши и почесал затылок. – А что такое карамбола?

– Карамбола – это «звездный фрукт», – объяснила Лиса, как вдруг осознала, что тоже переключилась на странную тему. – Отец Бэт! – Лиса захотела внести в диалог немного ясности. – И после этого вы еще удивляетесь, что на ваши проповеди никто не приходит!

Лиса демонстративно развела руками в разные стороны, подчеркнув абсолютную пустоту и безлюдность церковного зала. Эхо громкого кукольного голоса пошатнуло старые и хлипкие каменные стены.

– Лично ты, Лиса, зачем сюда приходишь? – спросил Бэт, не теряя бодрости и возбужденности тона.

Лиса выпрямила спину, прикрыла глаза и расслабленно сложила ладони за головой.

– Очевидно! – сказала рыжая кукла. – Чтобы послушать ваши бредни… ОЙ! – Лиса сделала вид, будто оговорилась. – Я хотела сказать, ради того, чтобы внимать вашим учениям, конечно! – кукла важно нахмурила брови, встала в торжественную позу и ткнула пальцем в потолок.

– Отлично! – воскликнул радостный и гордый священник. – Ты – праведник, Лиса! В отличие от этих безбожников! – Бэт с карикатурным отвращением взглянул на многочисленные пустые места. – Как можно не хотеть знать собственного происхождения?! – проповедник откашлялся. – Так вот, о чем это я? Вначале было слово! – хоть Бэт и являлся католиком, по непонятной причине священник принялся проговаривать вслух первую строку «Евангелия от Иоанна». – И слово было…

Бэт запнулся, после чего с ужасом посмотрел в пустоту. Отец выглядел так, будто совершил какой-то ужасный поступок и только сейчас осознал это в полной мере…

– Бог… – произнес настоятель. – Бог… ты мой! Как я мог забыть, какое вначале было слово?! – Бэт в отчаянье схватился за голову и вновь перевел опустошенный взгляд на недоумевающую Лису.

***

25 октября 1994 года

Полдень. Гробовую тишину в служебных коридорах разбавлял глухой шум легкого дождика, доносящийся из-за открытых окон. Как выяснилось, лишь глубоким вечером Лохматый театр представлял собой отличную наживку для посетителей и лакомый кусочек для любителей зрелищного искусства.

Лиса находилась в своем маленьком уютном кабинете с желтыми стенами и большим книжным шкафом. Сидя за столом, часто позевывая от усталости, кукла-экономист заполняла налоговые отчеты.

Лиса оставила дверь в офис открытой, чтобы проветрить помещение. Тут в дверном проеме появился Ай-Ай. В руках арт-директор держал клипборд.

– О, привет… – Лиса оторвалась от однообразной работы и переключила внимание на своего коллегу.

После Лиса сделала длинную паузу, безрезультатно попытавшись вспомнить имя творческого руководителя, совершенно вылетевшее у нее из головы.

– Ай-Ай! – пушистик напомнил Лисе свое имя и показал клипборд с пачкой документов. – Тут у меня нечто, что Директор назвал социологическим опросом. Ты не могла бы уделить мне немного времени?

– Конечно… – Лиса поставила локоть на стол и прилегла на свое запястье.

– Итак! Первый вопрос…

До конца не ясно, в чем именно заключался первый вопрос. Зато наверняка известно, что на половине соцопроса Лиса прервала Ай-Айя и выхватила документы из его рук, после чего с остервенелым от злости выражением лица интенсивно зашагала в сторону кабинета номер четырнадцать, чтобы высказаться о чем-то самому Лохматому Директору.

В очередной раз Лиса остановилась напротив таинственной тринадцатой двери. Директор строго-настрого запрещал персоналу открывать эту дверь, хотя никто не понимал почему.

Кабинет основателя театра оказался весьма скромным: желтые стены, несколько одиночных книжных полок, длинный рабочий стол из серого гладкого камня и высокое арочное окно с хорошим обзором на проулки улицы Лофф.

– «Какими будут ваши последние слова?» – Лиса громко процитировала первую строчку социологического опроса и переключила взгляд, полный презрения и недоумения, на своего начальника.

Директор сидел в кресле, сгорбившись и беззаботно держа подбородок на внешних сторонах своих ладоней, с абсолютным равнодушием выслушивая недовольства Лисы.

– Ага… а что-то не так? – чуть ли не с очевидной насмешкой спросил Директор, улыбнувшись и приподняв брови.

– Вы считаете нормальным задавать такие вопросы?

Директор промолчал, но продолжал ехидно улыбаться.

– «Ваш рост и длина носков ваших ступней?» – Лиса прочитала второй вопрос. – Вы, что, мне в бонус к жалованью хотите гроб подарить?

– Ну, зачем же гроб? – Директор поднялся с кресла, усмехнулся и развел руками. – К чему эти условности?

Лиса выпучила глаза и жутко посмотрела на своего начальника. Директор явно был большим любителем неоднозначных шуток.

– Что? – переспросила кукла в шоке.

– Ничего! Что там тебя еще не устраивает?

***

Сонный короткий осенний день близился к закату. Вездесущий облачный кластер, нависший над Восточным графством, начал приобретать светло-оранжевый оттенок. Работа в Лохматом театре продолжалась без пауз и промедлений.

Лиса вновь оказалась в кабинете Лохматого Директора, только на этот раз кукла рассказывала своему работодателю о налоговых денежных тратах за последний месяц.