Таица

Дом стих.

Дети попадали на пол. Все трое тяжело дышали. Мальчики вытирали пот ладонями, размазывая магическую сажу по лицу. Люцена промокнула щеки и лоб платком и так и осталась с ним в руках. Милена опустилась на пол за племянницей и обняла за плечи. Эрен отдал свой платок Обатуру и встал на одно колено между мальчиками.

– Ведьма в доме, – пробормотал он.

– Одна из лучших ведьм, – мягко поправила Милена. Эрен фыркнул и потрепал старшего, Коловрата, по темным кудрям.

– Вы хорошо справились.

– Нас мама учила, – пояснила Люцена.

– Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, – предположила Милена. – А где младшие дети?

Все разом поднялись и поспешили в обеденную, где Люцена оставила брата и сестру. Коридоры были спокойными и тихими… Слишком тихими. Эрен и Коловрат прибавили шаг.

Дядя и племянник первыми вошли в обеденную. Мебель и посуда стояли на местах, фотошары висели на люстре – ни единого признака порчи. Но детей нигде не было. Наконец, Корхан уловил слабый голос маленькой сестры – он подошел к обеденному столу и поднял край скатерти. Сивена тихо, прикрыв глаза, продолжала петь «Веселый полдень», а Корхан спал, примостив голову на коленях сестры.

Глава 2.Пироги и оладьи

Милена погладила самую маленькую из племянниц по голове. Девочка глубоко вздохнула и перестала петь. Тетя успокаивающе ей кивнула. Затем погладила по плечу спящего Корхана, и еще раз, и еще – пока он не хлопнул сонными ресницами и не скривил ротик, готовый расплакаться.

– С пробуждением, солнышко, – проговорила Милена, и ее голос, как всегда, навел порядок в доме и мыслях. Мальчик обнял тетю и отказался слезать с ее рук.

Все уселись по местам, старшие дети молча ополоснули пальцы, вытерли остывшими полотенцами. Эрен несколько раз позвонил в служебный колокольчик, приглашая домашнюю официантку, Алмель. Давно поданные на стол оладьи, пицца и бутерброды с ветчиной остыли. Не пострадали только десерты, фрукты, нарезка и вода, которые и так подают холодными.

Алмель вошла, поправляя чепец-кокошник, который носила вместо платка или кухарского колпака. Она была гордостью острова Терезы.

Раньше официанткой в доме работала Тэль-эль, быстроногая, черноглазая, кругленькая и кудрявая, как овечка, которую забыли остричь на лето. Тэль-эль была весёлой и ужасно суетливой. Взрослые ее недолюбливали, зато дети обожали. Стоило немного раззадорить, и официантка разражалась бесконечной чередой увлекательных историй о магах, эльфах и драконах, которые, по ее словам, жили в ее родных краях. Детям даже не мешало, что Тэль-эль постоянно всё путала и регулярно сжигала обед вместо того, чтобы подогреть.

Столовые колпаки в замке Терезы были увиты заклинаниями, которые включались прикосновением. Нужно было вывести пальцами правильный узор, и колпаки охлаждали, подогревали или подсушивали блюдо. Черноглазой эльфе эта наука давалась с каким-то невероятным трудом, видимо, потому что она больше рассказывала истории, чем упражнялась с колпаками. Однажды она что-то такое нажала, подавая обед главе дома, что заклинания засияли мерным сероватым светом – как светлячки в летнюю ночь. Когда девушка робко подняла колпак над блюдом… Там шел снег. Мягкие хлопья падали в суп и таяли, на полях тарелки собрались крохотные сугробы. Дети пришли в неописуемый восторг, Тэль-эль покраснела и пробормотала: «Простите, Мастер». Герцог Ратэ сухо заметил:

– Вам будут больше рады в Белой академии.

Вскоре Тэль-эль вручили какое-то письмо с печатью мастера тонкой магии Лесиастрата Ратэи выпроводили.

Прощаясь с детьми, девушка то плакала, то смеялась. Оказалось, что герцог Ратэ, которого в Мире чаще называли просто Мастер – поскольку он был одним из самых могущественных мастеров тонкой магии, – дал ей рекомендацию и оплатил год учебы в магической академии. Девушке было страшно до дрожи, жалко расставаться с маленькими хозяевами, к которым она привязалась всем сердцем, но она просто лопалась от гордости, что ее магический талант отметил сам Мастер.

Теперь в доме работала другая официантка. Дети каждый раз пристально следили за руками Алмель, но у нее всегда-всё-получалось. Пальчики с перламутровыми ноготками быстро пробегали по изгибам и лепесткам, так что дети не успевали запомнить. Каждый раз они спорили между собой – кто сумеет повторить движения. И каждый раз проигрывали.

Кроме того, Алмель была очень доброй, вкарманах ее передника всегда находилось блестящее яблоко, горсть конфет, пастилок или других сладостей. И она угощала своих«остроносиков». Когда дети допытывались, почемуАлмель называет так, официантка таинственно улыбалась и переводила разговор на будничные темы.

– Это из-за ушей? – требовала ответамладшая из девочек, Сивена. Алмель просила маленькую хозяйку не беспокоиться:

– У вас самые очаровательные ушки из всех пятилетних девочек на этом острове!

– Они не такие уж острые, – соглашалась Сивена. У нее, братьев и сестрыуши были самую малость заострены, но уж точно не могли сомкнуться кончиками на затылке, как у отца или самой Алмель, чистокровных эльфов из Лианских земель. – И нос у меня красивый!

– Невероятно красивый! – поддерживала Алмель. – Вот бы еще умыть его перед сном.

Когда порча охватила замок, Алмель испугалась до слез. Девушка прибыла на остров только летом, и это была первая порча, которую она видела. Одна из горничных успокоила ее: «Это просто сильная порча. Это никакие не призраки. Сейчас господа поколдуют, и все пройдет». Та же горничная объяснила Алмель, что порча случалась и раньше, но ни разу не была такой сильной.

– Ты разве не чуяла всю неделю, тот тут, то там как будто дымом пахло?

– Я думала, может, трубы засорились…

– Нет. Это значит, тревога в доме была большая. Ну, и эта телеграмма с Севера, нервы госпожи и не выдержали. Видимо, очень плохие новости там. Ну, приведи себя в порядок и давай еще в библиотеке Мастера поищем.

Алмель оправила передник, запретила себе плакать, и пошла за горничной.

Когда все разрешилось, Алмель наскоро умылась из фонтанчика для питья и пробежала в обеденную. Теперь официантка разогревала пиццы, оладьи и бутерброды. Глаза ее припухли, на фартуке виднелось мокрое пятно, но пальцы двигались легко и проворно. Девушка взглянула на детей своих остроносиков. Трое старших были немного бледными, но не испуганными. Толстая няня Фиель тоже выглядела спокойной. Она пересадилаКорханас колен Милены на детский высокий стульчик. Мальчик не возмущался, но делал строгое лицо и собрал губы в дудочку. Алмель улыбнулась, от сердца отлегло. Она передумала уезжать с острова Терезы.

Глава 3. Не-бабайка

Дети доедали десерт, когда в столовую с напускным спокойствием вошли мать и отец. Алмель поклонилась и замерла так. Остальные встали со своих мест, все, кроме Корхана в его высоком стуле. Коловрата поразила городская рубашка под домашней зеленой мантией отца. Люцена заметила, как дрожит на самой границе видимости мана вокруг матери. Обатур и младшие не обратили внимания.

– Что случилось, дорогие? – спросила Милена у брата и невестки. Лесиастрат и Мелисса переглянулись.

– Неприятные известия, – ответил герцог. – Спасибо каждому, что позаботились о доме. – Алмель, няня Фиель, вы свободны до ужина. Отдохните.

Официантка присела в книксене и выскользнула в коридор. Няня помедлила, но поклонилась и вышла, не споря. Как только дверь закрылась, Мастер повел рукой по кругу – наложил заклинание тишины. Внешне ничего не изменилось: не колыхнулся воздух, не вспыхнули завитки, как от заклинаний Эрена. Но теперь никто не мог услышать то, что происходит в столовой. Магия отца вызывала мурашки у детей – Корхан засунул в рот кусок десерта вместе с вишенкой, а Сивена откровенно поежилась.

– Ты наложил тишину? – уточнила Милена.

– Да. Нам нужно обсудить то, что касается только нашей семьи.

– Что-то случилось? – дипломатично спросил Эрен. В комнате каждый понимал, что порча не возникает без причины, особенно такая сильная.

– Дядя Санкэ попал в трудное положение и просит о помощи. – Несколько секунд Милена, Эрен и младшие дети вспоминали, кто такой Санкэ и почему он «дядя». – Ему нужна моя помощь, – продолжил Мастер. – Мне придется провести некоторое время вне дома.

– Ты справишься, – уверенно заявил Обатур, второй из сыновей, и отец ответил ему теплой улыбкой.

– Это надолго? – уточнил Коловрат, и Мастер нервно качнул головой.

– Очевидно, на пару месяцев.

– Так надолго… – пробормотала Милена, а Люцена тревожно пискнула:

– Что-то совсем плохое?

– Обязательно ваше личное присутствие? – уточнил Эрен и тревожно взглянул на жену. Милена пожала его пальцы.

– Да.

Мастер достал из кармана смятую телеграмму и передал зятю. Эрен прочитал и посмотрел вопросительно.

– Санкэ нужна именно моя помощь, – пояснил Мастер. – Теперь ты не мой ученик или управляющий, но я прошу тебя задержаться в Замке-на-острове и помочь Мелиссе.

– Я помогу. – Вид у Эрена был хмурым и недовольным, как и всегда, когда он сталкивался с тем, чего не понимал.