Путешествие за Края Мира, или Невероятные приключения медвежонка Ганса и его друзей

Деревья скинули Плюшевую Подмогу со всей поклажей в самый центр неприветливой полянки и в считанные мгновения исчезли, как сквозь землю провалились.

– Ситуация выходит из-под контроля, – заметила белочка Зоя.

– Что-то я не припомню говорящих и бегающих деревьев одновременно, – добавил, потирая помятый бочок, волк Утюжок. – Вот отдельно говорящие деревья видел, но они были стоящие – говорящие, и то, всего несколько штук, ну, помните, эти наши знаменитые Древа – Старцы?

– Да помним мы, – нетерпеливо отмахнулся медвежонок, – только сейчас это мало чем поможет, мы попали в агрессивно-настроенную среду.

– Специфическую, – подытожила лисичка Тонечка.

– Но…, – начал было Утюжок.

– Ты хочешь обсудить Древов – Старцев с этими…? – медвежонок махнул лапкой в сторону ушедших деревьев.

– Понял, – сказал волчонок и замолк.

Сова-Совушка и зайчик Толик сидели, прижавшись друг к другу, и клацали зубами, то ли от холода, то ли от страха.

– Совушка, – обратился к ней Ганс, – ты знаешь что-либо про этот лес?

– Кажется, нет, – промямлила она, – я вообще смутно помню свою прошлую жизнь, только общие впечатления страданий и лишений.

Плюшевые звери почему-то поверили ей только отчасти, но настаивать с расспросами не стали, так как были тактичными зверьми.

– Что делать будем? – спросила белочка.

– Попробуем вести переговоры, – предложил медвежонок, – в конце концов, мы ничего плохого не сделали, у нас добрая задача, нам нужен совет и, возможно, даже их помощь, – медвежонок говорил мягко, спокойно, словно отрабатывая дипломатический стиль беседы.

– Да! Мы абсолютно чисты! – рявкнул недипломатично волчонок и так испугал зайчика.

– Кто сказал «чисты»? – эхом раздалось по поляне.

– Я сказал, – прошелестел Утюжок.

– Слишком опрометчивое заявление, уважаемый зверь! – продолжало греметь эхо. – Вы уверены в словах?!

На поляну медленно выползало что-то несуразно большое и неприятное на вид. Двигалось оно не самостоятельно, на внушительной с виду подставке его бережно волокли несколько ходячих деревьев. Остальные торжественно шли чуть позади.

Плюшевые звери инстинктивно вжались друг в друга, образовав, таким образом, плотный плюшевый комочек. Ничего безобразнее они в жизни своей не видели. К ним выползало дерево, но разве можно было его так называть?!

Огромное, покрытое гнойными коростами, с налипшими повсюду затвердевшими чагами; с одной стороны обрубленные ветки, с другой – желтые иголки на лапах; заскорузлые пересохшие корни торчат во все стороны, угрожая пронзить первого попавшегося насквозь, – все это сложно было бы называть деревом, если бы не реальность. Это было оно. Это было Дерево!

Плюшевая Подмога молчала. Страха не было. Ужас перебил страх и освободил от внутренней суеты. Потом медвежонок спросил:

– Простите, пожалуйста, как к Вам обращаться?

– Они еще собираются обращаться к Нему?! Вот глупцы! – шелестели деревья.

– А вы сообразительны! – отреагировало Дерево.

– Просто учтивы, – поправила личика Тонечка.

Стало тихо.

– Как следует из увиденного, Вас давно не поливали? – продолжала она.

Дерево удивленно хмыкнуло.

– И не ухаживали за Вами как следует! – подхватила белочка Зоя.

– Неслыханно! Неслыханно! – зашипели деревья. – Они смеют разговаривать с Ним! Они делают предположения!

От злобного шипения воздух вокруг Плюшевой Подмоги стал колким, но звери не показывали страха и продолжали беседовать изо всех плюшевых сил.

– Так как нам к Вам обращаться? – повторил вопрос Ганс.

– У меня нет имени, – сурово отчеканило Дерево и резко выбросило острую ветку перед собой так, что она почти вонзилась в горло медвежонка.

– Что ж, – тихо ответил храбрый медвежонок, каждую секунду рискующий оказаться пронзенным, – это плохо. Имя должно быть. Хотите, я Вам его дам?

Деревья перестали шептаться и замерли от дерзости непрошеного гостя.

– Учитывая Ваш солидный возраст, внушительную устрашающую внешность и огромный жизненный опыт, – продолжал Ганс, – я буду звать Вас Древосилом. Не возражаете?

Все молчали.

– Вот и хорошо. Уважаемый Древосил, позвольте представиться. Меня зовут Ганс Топтыгин, но Вы можете называть меня просто Ганс. Очень приятно! – завершил свою речь медвежонок и потряс в рукопожатии ветку, что торчала у его горла.

– Как ты сказал? Дре-во-сил? – переспросило безобразное Дерево.

– Не слушай его! Не слушай! – завизжали ходячие деревья. – Убить их! Сжечь их! У тебя нет имени! Ты – боль! Наша боль! Наша злость! Сжечь их! Сжечь!

Старое Дерево на мгновение замерло, словно припоминая что-то, но потом, подхваченное общей яростью, стало угрожающе раскачиваться перед Гансом.

Ходячие деревья похватали плюшевых зверей, подняли над землей вверх тормашками и стали злобно трясти, словно желая выпотрошить их легкие тельца.

Деревья в мгновение ока собрали костер и теперь яростно раздували пламя. Отпускать с миром Плюшевую Подмогу никто не собирался. Что уж тут говорить о дипломатических беседах, тем более, о советах?!

Зайчик Толик пребывал в настоящем обмороке, в который упал, как только Дерево выбросило ветку в сторону Ганса.

Сова-Совушка рыдала, моля деревья о пощаде.

Белочка и лисичка тихо дергались в лапах деревьев – убийц, а Утюжок висел над костром.

Медвежонок по-прежнему стоял напротив безобразного Дерева, его била мелкая плюшевая дрожь.

– Твои друзья сейчас погибнут, – медленно заключило Дерево.

– Но почему? – спросил медвежонок.