Тихие омуты

По дороге подруга прихватила со скамейки ракетки для бадминтона и воланчик и, на ходу играя, бодро пошла к калитке. Я поплелась следом.

Глава 21

Дойдя до того самого участка на другой линии, к которому задней стороной примыкал мой участок, мы остановились. Лера вытащила ракетки и воланчик, и мы стали играть в бадминтон. Какое-то время игра шла слаженно, воланчик летал от меня к Лере и не падал на землю. Отбивая очередной раз, Лерка направила ракетку на нужный нам участок, и воланчик перелетел через забор.

Для достоверности мы поохали, побегали вдоль забора. Затем нажали на звонок. За забором долго не было ничего слышно. Через минуту дверь медленно открылась, и мы увидели маленькую старушку. Ее худенькое тело было одето в зеленый халат в горошек. На голове – белый платочек. Небольшое сморщенное личико выражало удивление. На мгновение мы остолбенели.

«Лет девяносто», – пронеслось в моей голове.

Она снова вопросительно посмотрела на нас. Мы поздоровались.

– Девочки, вы к кому? К Ане? – прошелестел ее голос.

Лерка очнулась первая.

– Бабушка, мы к вам случайно закинули воланчик, – Лера покрутила у ее лица ракеткой, – можно, мы его заберем?

– Ой, девочки, Вадик не разрешает никого пускать, когда его нет, – жалобно ответила старушка.

– Да мы быстренько, просто возьмем и сразу уйдем. Вон же он лежит! – Лерка указала куда-то рукой. Я с сомнением посмотрела не нее: долететь до дома воланчик точно не мог, и старушка должна это понимать.

Но подругу это не смущало. Она протиснулась между старушкой и калиткой и уверенно побежала к дому. Перед входом она оступилась и упала на землю.

– Ой-ой, как больно! Сейчас, бабушка, я встану. Ногу подвернула. Ой, прямо звезды в глазах от боли, голова кружится, – Лера схватилась за лоб, опустив голову.

Старушка озабоченно посеменила к ней.

– Ну, пройди, милая, в дом, посиди в тенечке немного, – неуверенно предложила она.

Я подбежала к Лерке, взяла ее под мышки, подняла, и мы пошли к дому. Лера натурально припадала на одну ногу. За дверью была небольшая прихожая, мы прошли мимо нее в большую комнату. Обстановка комнаты напоминала квартиру моей прабабушки, которой уже не было в живых: диван, застеленный пледом, старый сервант. В серванте расставлена посуда «для праздников» и разные фарфоровые статуэтки. У окна – комод. А на комоде фото. Улыбающаяся Анна Кирилловна, наш учитель истории. Только лет на десять моложе.

Мы с Лерой переглянулись.

– Какая красивая девушка! Это ваша… ээ… дочка? – спросила я.

– Внучка, Анечка. Она в школе работает учительницей, – с гордостью ответила старушка.

Мы снова переглянулись.

– Ой, точно, это же Анна Кирилловна! – воскликнула Лера. – Майя, ну мы с тобой даем! Учительницу любимую не узнали.

Старушка просияла:

– Правда, она ваша любимая учительница?

– Конечно! Ее весь класс обожает. Такая добрая, справедливая. А недавно ходила с нами в поход. С ней так здорово! – врала напропалую Лерка.

– Ой, как хорошо, что вы зашли, хоть послушаю от учеников про мою Анечку, – улыбаясь, сказала старушка.

– А кто такой Вадик, про которого вы у ворот говорили? – спросила Лера.

Старушка тут же переменилась в лице, видимо, вспомнила, что этот самый Вадик не разрешал пускать в дом посторонних.

– Это мой внук, он сейчас в отпуске. Я попросила его купить хлеба, он сейчас вернется, – забеспокоилась она, видимо, собираясь нас выпроводить.

Спасая ситуацию, я воскликнула, глядя в сервант:

– Ой, какая у вас изящная статуэтка балерины в серванте! Лера, посмотри, какая прелесть! – воскликнула я, подошла к серванту и вдруг под стеклом увидела маленькую черно-белую фотографию.

Меня как будто током ударило. Я стояла и не могла произнести ни слова.

Лера обеспокоено посмотрела на меня, перевела взгляд на фото и спросила:

– А кто эти две девушки на черно-белом фото?

– Это я в молодости, – торопливо ответила хозяйка дома. – Девочки, Вадик скоро вернется…

– Какая вы здесь хорошенькая! А кто это рядом с вами? – воскликнула я, глядя не на хозяйку дома в молодости, а на обнимавшую ее девушку. Ответ мне был не нужен, я его знала. Второй девушкой на фото была старшая сестра моей прабабушки, Зоя.

Точно такая же фотография была у моей прабабушки. Две девушки в светлых платьицах. Зоя с длинной косой и Вера с белыми бантами. Две подружки, две соседки по коммунальной квартире. Настолько близкие подруги, что Зоя решила ехать в эвакуацию не со своей семьей, а с Верой, чтобы помогать подруге в пути ухаживать за ее неходящей мамой. И поплатилась за это жизнью. Машина с семьей Зои, в том числе с моей прабабушкой Леной доехала до восточного берега Ладоги. А машина, в которой ехала сама Зоя, Вера и Верина мама, затонула, провалившись под лед озера.

Старушка, то есть постаревшая Вера, которая, как оказалось, была жива и относительно здорова, тоже подошла к серванту и взглянула на фотографию. В ее выцвевших голубых глазах появились слезы.

– Это моя подруга Зоечка, – сказала она то, что я и так знала. – Мы очень дружили в детстве. Она погибла, когда мы ехали в эвакуацию. А лед возле нашей машины попала бомба, и машина затонула. Я одна спаслась. Выплыла, схватилась за льдину. Что было дальше, не помню. Помню, как очнулась в больнице, меня долго лечили от воспаления легких. А Зоя утонула.

Мы смотрели на старушку, как на воскресшего призрака из прошлого. Я заметила, что Лера поняла, кто перед нами.

Между тем старушка продолжала. Было видно, что ее уже захлестнули воспоминания, и теперь ее, как и многих пожилых людей, будет трудно остановить рассказывать. Нам это было только на руку.

– Зоечка была юной актрисой. У нее было очень много поклонников, но она любила только одного и собиралась за него замуж. А его отправили на фронт. Они прощались и договаривались, как встретятся после войны. А получилось вот как. Зоя часто мне снится. Я, как сказку, рассказывала своим внукам, как мы с ней дружили, гуляли, делились секретами. Внуки слушали, открыв рты. Особенно про сокровища.

Лера напряглась. Я же сделала вид, что ничего особенного не услышала, чтобы не спугнуть старушку.

– Да уж, действительно сказки. Какие сокровища были в советское время, – ненатурально смеясь, сказала я.

Старушка хитро посмотрела на меня.

– Какие-никакие, а были, – ответила она, улыбаясь. – Владимир, жених Зои, был княжеского происхождения. Почему его родителей не расстреляли, как поступали со всеми дворянами в годы революции, я уж не знаю. Может, потому, что отец этого Владимира успел выучиться на врача, а врачи всегда и всем одинаково нужны: и царю, и советской власти. Ну а то, как они сумели сберечь фамильные драгоценности, я не знаю. Как-то сумели. Мать Владимира рано умерла, а потом и отец заразился от больного какой-то редкой болезнью и сгорел за месяц. Остался Владимир один. Однажды пошел в театр, увидел Зою и сразу потерял голову, стал добиваться ее внимания.

Через неделю Владимир залез в Зоину комнату по водосточной трубе. Лез с цветами в зубах. Зоя испугалась, что он упадет, если она не откроет окно, поэтому впустила. Пока выпроваживала его из квартиры, у них завязался разговор. Оказалось, что он и с юмором, и вообще многое знает и умеет. По пути к двери посетовал, что никто не починит им вешалку в прихожей, если она его выгонит. Она рассмеялась, он вешалку починил. Потом починил кран на общей кухне, повесил полку. Хорошо, что мамы дома не было. Она бы даже такого рукастого, но нахального парня от дочки быстро бы отвадила. Через месяц они не представляли жизни друг без друга. Решили пожениться, как только Зое исполнится восемнадцать.

А потом началась война. Владимира отправили на фронт. В последний вечер он принес своей невесте маленький мешочек. А в нем лежали драгоценности: колье, серьги и перстень. Зоя тогда очень испугалась и сказала, что не может их взять. Но Владимир ответил, что у него никого больше не осталось, кроме нее. С собой на фронт драгоценности не возьмешь, дома тоже не оставишь. Сказал, что когда вернется с войны, обязательно найдет Зою, и они поженятся.

Когда прорвали блокаду Ленинграда, по Дороге Жизни стали вывозить из города женщин, детей и стариков. Зоя поняла, что оставлять драгоценности в квартире нельзя. Она взяла мягкую куклу своей младшей сестренки, распорола ей сбоку живот и зашила украшения внутрь. Зоя решила, что никто не хватится этой куклы в суматохе сборов, а у сестренки есть и другие игрушки, которые можно взять с собой. Так и затонула та кукла вместе с нашим грузовиком, вместе с людьми.

Рассказывая внукам о той кукле, я не ожидала, что на них так подействует эта история. Вадик тогда заявил, что станет водолазом и обязательно найдет сокровища.

Мы с Лерой переглянулись.