Тихие омуты

– Думаю, что сегодня был отличный день для завершения учебы, – уверенно заключила подруга. – Было бы нелогично после такого триумфа приходить еще раз.

Я засмеялась:

– Я тоже так считаю, а то ведь завтра я из принцессы снова превращусь в Золушку. Пусть до осени меня помнят такой, как сегодня.

– Кто это сказал, что ты превратишься в Золушку. Я этого не позволю. Завтра пойдем к моему знакомому парикмахеру, тете Юле. Это моя соседка, она стрижет дома. Она придаст форму твоим волосам, так что они и прямые будут смотреться на все «сто».

Лерка тут же принялась звонить своей соседке и договариваться о стрижке. К нашей идее не ходить завтра в школу бабушка отнеслась с пониманием. Поэтому полночи мы с Лерой праздновали окончание учебного года: смотрели музыкальный канал и в полный голос подпевали звездам.

Глава 20

Следующим утром, напившись кофе с молоком, к десяти часам мы пошли на стрижку. От тети Юли я вышла как на популярной телепередаче о преображениях простых девушек в иконы стиля. Не знаю, откуда у Лериной соседки было столько сведений о модных стрижках и на ком она оттачивала свое мастерство, но ощущала я себя одной из тех селебрити, что мы ночью видели по телевизору.

Дома у Лерки мы обрезали мои джинсы, сделав из них ультрамодные шорты, а подруга подарила мне свой красный топ, который был ей мал, а мне в самую пору. Я повертелась перед зеркалом и пришла в восторг. Нужно было заметить, что мой активизировавшийся в последние недели аппетит пока только пошел на пользу: у меня вдруг появился какой-то намек на женские формы, а шорты и топик это выгодно подчеркивали.

После бутербродов с чаем Лера заявила, что теперь мы в полной боевой готовности.

– Теперь, когда наш мозг свободен от учебы, давай обсудим насущные дела. Все время быть с тобой рядом я не смогу, а твоя безопасность меня беспокоит. В воскресенье, я надеюсь, приезжает мама, и она не поймет, почему я живу не дома, – проговорила Лерка.

Что мы имеем – продолжала подруга. – В походе тебя ночью кто-то похищает, везет на другой берег, и я застаю этого кого-то с ножом в руках. Это может быть историчка, физрук или кто-то неизвестный третий. Далее историчка, наставив тебе двоек, берет выходной за свой счет по каким-то неведомым семейным обстоятельствам, приходит в твой дом якобы поговорить о твоей успеваемости и почему-то ее царапает Зевс, и возможно, не просто так. Возможно потому, что она сунула свой нос и свои руки туда, куда не надо. Далее тебя запирают в классе. Предположительно физрук. При этом, по твоему мнению, он как-то странно себя ведет. Но в тот день из твоей сумки ничего не пропадает, и те же ключи остаются на месте. Можно ли было сделать дубликат ключей за час? Не знаю. При желании можно.

– Но дубликат, видимо, не сделали, потому что дальше у меня из сумки ключи вытаскивают, и появляется еще некто, – вступила я. – Это не историчка, потому что в это время она была на уроке. Хотя теоретически она могла вытащить ключи на перемене, когда выгнала нас из кабинета и кинуть их в окно. Кому кинуть? Физруку или кому-то третьему. Лешка говорит, что видел, скорее всего, водолаза, который раньше часто встречался ему на берегу. А может, и нет. Может это был и физрук, которого Леха выгораживает, потому что это его брат.

– Как могут быть связаны историчка и физрук? Или историчка и водолаз? – размышляла Лерка. – Или же ключи вытащил физрук во время физкультуры и сам пошел к твоему дому: тогда никакого водолаза нет в принципе, так как Лешка его придумал. Далее вы ставите камеру над входом. Но через несколько дней ночью ты чувствуешь, что на участке есть посторонний. Камера ничего не зафиксировала. Вопрос: как он туда проник? Давай вспоминай, что еще кажется тебе странным, чего я сейчас не озвучила.

Я задумалась.

– Я иногда думаю, почему я так быстро заснула в походе. В незнакомом месте, с незнакомыми людьми… это на меня не похоже.

Лерка насторожилась.

– Думаешь, тебе подсыпали снотворное? – напряженно спросила она.

Я кивнула.

– А что ты ела, пила в тот вечер?

Я напрягла память. Есть мне в тот вечер не хотелось. Вспомнилось, как я видела у костра, кто-то справа протянул мне стакан с чаем, я взяла. Всплыл в памяти голос. Голос рассказывал о событиях войны…

Голос Анны Кирилловны, учительницы истории. Это она протянула мне стакан.

Я посмотрела на Лерку широко открытыми глазами.

– Но зачем? – тихо спросила я.

– Майя, кто??? – нетерпеливо рявкнула Лерка.

– Анна Кирилловна…

Лерка выдохнула. Видимо, подруга боялась, что я назову Сергея Олеговича.

– То есть тебе подсыпали снотворное, чтобы была возможность отвезти тебя на остров? Но зачем?

– Я не знаю, Лер.

Я снова попыталась вспомнить события того вечера в походе. Снова рука Анны Кирилловны, в руке стаканчик. Она протягивает его Полине Петровой, но та отказывается. У Полины с собой термос с чаем для похудения. Его она и пьет.

– Его она и пьет, – повторила я вслух.

– Что? Кто пьет? – не поняла Лерка.

– Полина. Она пьет чай для похудения, от чего ночью все время внезапно просыпается и бежит в туалет. Это Данька из седьмого «Б» рассказывал про свойства чая. А ИМ нужно было, чтобы она выпила чай со снотворным и крепко спала. Мы же втроем спали в одной палатке.

– Поэтому тебя выволокли из палатки и скорее повезли на остров?

– Видимо, да. Только зачем? – снова задумчиво проговорила я и вопросительно посмотрела на Лерку. – Хотели бы убить, подсыпали бы тогда яду в чай.

– Ох, Майя, хватит говорить такую жуть, – передернулась Лерка. – Хорошо, получается, Анна Кирилловна достала тебя, крепко спящую из палатки, связала, погрузила в лодку, привезла, потом я ее огрела фонарем. А потом она очнулась и вплавь вернулась к месту нашего лагеря? Лодку-то мы с острова угнали.

– Странно такое представить. Анна Кирилловна не в лучшей форме, честно говоря. И спортивных способностей никогда у нее не замечала. Как бы она плыла в холодной воде? К тому же утром на ней была сухая одежда. Та же самая, что и вечером.

– Значит, физрук, – хором произнесли мы. У Лерки это получилось горестней, чем у меня.

– Он был так же одет утром? Что-то я не помню, – пробормотала подруга.

Я пожала плечами. На Сергея Олеговича я утром вообще не смотрела.

– Хорошо, а кто тогда залез тогда ночью к нам на участок? – спросила я. – Тоже физрук?

– Майя, – осторожно произнесла Лерка, помявшись. – А ты уверена, что кто-то залезал? Что тебе это не приснилось?.. У вас из трехметрового забора такие штыки острые торчат, что только самоубийца на него полез бы.

– Это да. Дед постарался обеспечить нашу безопасность, – вздохнула я. – Честно говоря, я уже ни в чем не уверена.

– Давай, еще вспоминай, что было странного в последние дни.

Я стала напряженно вспоминать.

– Да как-то все было спокойно. В субботу мы все вместе ходили к озеру на шашлыки. Ушли рано утром, вернулись вечером. И это хорошо, а то пока нас не было, здесь какая-то звуковая атака была с соседнего участка, – вспомнила я жалобы соседки, – то ли сверлили, то ли копали.

– Это с какого участка?

– С того, на котором я никогда не видела хозяев. У них вход с другой улицы. А у нас забор высоченный и дом одноэтажный.

– Надо при случае сходить, посмотреть, что там такое, – задумчиво произнесла подруга, – да что тянуть, пойдем, прогуляемся.

Я лениво замычала и попыталась уговорить подругу остаться и посмотреть телевизор.

– Пойдем – пойдем, – потянула меня за руку Лерка, – сама говорила, что набрала три килограмма. После еды полезно гулять.