Взлом разума. Расследования Эбби Маллен. Комплект из 3 книг

У Эбби чуть не вырвалось: «Мне холодно». Стандартное начало разговора: вы мерзнете, упоминаете об этом, чтобы завязать беседу, и вот уже есть тема для общения. Но даже эта простая фраза может оказаться коварной. Ведь получается, что Эбби говорит о себе. Худший вариант развития событий в подобной ситуации.

– Сегодня холодно, – заметила Маллен. – Ты, должно быть, замерз.

Мужчина по-прежнему смотрел вдаль.

– И, похоже, настрадался… Что случилось?

Он сжал челюсти, словно разбередили рану, но в то же время немного отодвинулся от края и развернулся, чтобы исподтишка наблюдать за Эбби. Она ждала, надеясь, что мужчина снова заговорит. Нужна была любая зацепка, чтобы увести его внутрь. Лейтенант знала: Уилл делает сейчас все возможное, выясняя, как зовут этого парня и почему он оказался на пятьдесят втором этаже небоскреба, на краю лесов.

Маллен снова заговорила:

– Хочешь, зайдем внутрь, и ты расскажешь, что случилось?

Она не ждала, что самоубийца согласится. Лучше бы отказался. Тогда он решит, что контролирует ситуацию, и дело сдвинется с мертвой точки. Но мужчина снова промолчал с отсутствующим взглядом. Рассеянно и неуклюже опять ощупал карманы. Так делают алкоголики.

– Хочешь выпить чего-нибудь горячего? Могу принести термос с кофе или чаем.

Эта идея Эбби понравилась. Мужчине, несомненно, тоже, но он еще больше напрягся, словно заподозрил какой-то подвох.

Очевидно, похолодало еще сильнее. Лейтенант отпустила металлический шест и засунула и вторую руку в карман. Несмотря на то что она сидела и была в безопасности, стало неуютно. Эбби случайно глянула вниз, туда, где под ногами разверзлась темнота. Снова подкатила тошнота, даже сильнее, чем в первый раз; кровь отлила от лица. Маллен впилась ногтями себе в ладони, чтобы боль помогла прояснить мысли.

Она вскинула глаза и посмотрела на очертания небоскребов. Отсюда открывался потрясающий вид. Надо отдать парню должное – место он выбрал удачно. По мнению Эбби, мало что выглядело так же величественно, как панорама Нью-Йорка. Сверкающие шпили, бесчисленные крыши, залитый светом фасад Эмпайр-стейт-билдинг и голубоватый силуэт Башни Свободы. Их окружали многочисленные здания, испещренные десятками окон, сквозь которые можно заглянуть в чужую жизнь. Даже сейчас, в четыре утра, многие окна светились, а внизу по улицам проносились автомобили, сверкая красными и желтыми огнями.

– Откуда у тебя царапины? – спросила Эбби.

Она делала все новые попытки, задавала вопросы, пыталась понять, что чувствует самоубийца, нащупывала верный путь, стараясь, чтобы голос не выдал возрастающие отчаяние и тревогу. Мужчина, похоже, напрягся – начал ерзать, закрыл глаза, дышал быстро и поверхностно. Эбби его теряла. Пора звать спецназ.

Успеют ли ребята? Она сомневалась. Но все методы испробованы, и теперь очередь за силовиками.

И тут Маллен вспомнила об окурках и пустой пачке из-под сигарет, которые видела внутри на полу. Мужчина ощупывал карманы, словно в поисках курева. Эбби представила, как он стоял у этого окна и дымил в последний раз, прежде чем вылезти и ступить на леса.

Помня о реакции на предыдущее предложение, лейтенант Маллен не стала обращаться к самоубийце. Вместо этого она повернулась к окну и сказала:

– Умираю, как хочется курить. Кто-нибудь меня угостит?

Один из спецназовцев подал ей сигарету и зажигалку. Эбби осторожно потянулась за ними, прикурила. Она не курила очень давно, и вкус табака во рту вызвал отвращение. Но Маллен затягивалась так, словно испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, и медленно выдыхала дым.

Мужчина повернулся и смотрел на нее. Эбби продолжала свое занятие.

Наконец самоубийца произнес:

– Можно и мне?

– Конечно. – Эбби повернулась к окну. – Дайте еще одну, для этого парня.

Спецназовец протянул всю пачку.

– Бросай, – сказал мужчина.

Эбби надеялась, что он потянется, так ему придется придвинуться ближе. Ну хотя бы уже разговаривает… Она аккуратно бросила ему пачку. Порыв ветра чуть не сдул сигареты с лесов, но все-таки они приземлились на краю. Мужчина вытянул одну и прикурил от своей зажигалки. Это удалось лишь с четвертой попытки: пальцы дрожали, а ветер задувал пламя. Наконец он глубоко затянулся.

– Спасибо.

– Что-нибудь еще?

– Нет. – Он грустно улыбнулся. – Я Фил.

– Приятно познакомиться, Фил. Что тебя сюда привело?

Самоубийца снова затянулся.

– Жизнь.

Эбби привыкла к туманным ответам и умела вытянуть правду.

– Жизнь, – повторила она.

– Да, жизнь… Похоже, все пошло не так, как я хотел.

Теперь, когда она разговорила объект, нужно стараться, чтобы он не замолк. Маллен должна слушать. Хорошие переговорщики вообще не тратят много слов. Они превращаются в уши и стараются сделать так, чтобы собеседник изливал душу. Тянут время, собирают информацию. Пытаются понять, как можно воздействовать на человека.

– Как ты хотел? – эхом отозвалась Эбби. Зеркальное отражение – главный прием переговорщиков. Они повторяют сказанное, демонстрируют свое внимание и заставляют собеседника рассказывать дальше.

Мужчина пару секунд молчал, а потом выдал:

– Два дня назад умерла моя сестра.

– Мне очень жаль. Вероятно, это тяжелая утрата. От чего она скончалась?

– Рак. – Он бросил взгляд на зажатую в пальцах сигарету. – Рак легких. А ведь сестра даже не курила…

– Понятно.

– Я был на похоронах и понял, что все думают об одном… – Самоубийца выпустил облачко дыма. – Что на ее месте должен был быть я.

Эбби ждала. Она его разговорила, теперь нужно лишь слушать.

Фил снова затянулся.

– Последние двадцать лет я пил. Два года провел в тюрьме. Родители махнули на меня рукой. Но не сестра. Она уговаривала сходить на встречу анонимных алкоголиков, пообщаться со священником…

– Она была замечательным другом.

– Да. И такой же дочерью. Подарила моим родителям трех прелестных внучек. Прекрасная мать. – Фил потушил сигарету о леса. – Знаешь, о чем я подумал, когда гроб опускали в могилу?

– О чем?

– Что мне больше некого разочаровывать. Ужасно, правда?