Детектив в стиле нуар

Забор был высокий, метра два с половиной. Шершавые доски, плотно сбитые и густо покрытые зеленой краской, стояли сплошной стеной. Сверху тянулась двойная спираль из ржавой колючей проволоки. Виктор брел вдоль забора, но смотрел не вверх, а вниз. Вот это место. Еле заметный, заросший папоротником овражек под углом уходил под доски забора, давая возможность пробраться на четвереньках на другую сторону. Он так и сделал, и уже через несколько секунд стоял, отряхивая руки, на территории яхт-клуба.

Здесь шумела и качала ветками другая половина рассеченной забором рощи, однако под ногами почти не было лесного мусора: сухих веток, шишек, упавших листьев и слежавшихся пластов хвои – за территорией, чувствовалось, следили. А сразу за сосновыми стволами, поднимался уже другой лес – лес желто-коричневых мачт над белоснежными корпусами морских яхт. Он осторожно выбрался из рощи на неширокую полоску берега, почти целиком упрятанного под асфальт и бетон.

Порыв соленого ветра ударил с моря, заставив схватиться за шляпу. Он прижал шляпу рукой и огляделся. Прямо отсюда начинался сложный лабиринт деревянных причалов, разобраться в котором постороннему человеку было почти невозможно. Никаких указателей не было, зато повсюду стояли пожарные щиты с баграми и ведрами, на жестяных крюках висели красно-белые спасательные круги из твердого, как доска, пенопласта. Людей тоже не было видно. Серый осенний день никого не соблазнил морской прогулкой. Лишь вдалеке шагал вдоль берега какой-то человек в синем рабочем комбинезоне и катил перед собой железную тачку.

Ветер, нагулявшись, утих. Две жирные чайки шумно скандалили над самой водой из-за дохлой рыбы. Темная непрозрачная вода ритмично поднималась и опускалась, облизывая обмазанные смолой сваи, хлюпала и причмокивала под досками причалов, словно диковинное животное, живущее там внизу, среди медуз и зеленых водорослей. Куда идти и где искать торпедный катер Самуила Мозгана Виктор не имел ни малейшего понятия.

Он пошел наугад. Громко затопал по пружинящим доскам, с которых почти слезла облупившаяся коричневая краска. Он шел и крутил головой, разглядывая катера и яхты, стоящие в персональных боксах или пришвартованные лагом, борт о борт. Фантастически красивые парусники – с одной или с двумя мачтами, узкие, длинные, изящные, словно сабельные клинки. Комфортабельные моторные яхты – небольшие, для отдыха, прогулок и морской рыбалки; и огромные, безумно дорогие многопалубные посудины, на которых можно смело пускаться в трансокеанские переходы. Гоночные катера самых разных конструкций и размеров – легкие и стремительные, с мощными высокооборотными моторами, способные любого зарядить адреналином на неделю вперед. Вся эта армада лениво покачивалось у причальных стенок, сонно отражая лакированными бортами блеск мельтешащей воды, шурша и поскрипывая развешанными вдоль бортов плетеными кранцами и время от времени натягивая швартовые канаты, словно проверяя их прочность.

Выглянуло солнце, сделав мир радостным. Плавучая ярмарка тщеславия дружно засверкала латунью и хромом, как опереточная примадонна фальшивыми бриллиантами. Чайки тут же перестали драться и картинно зависли над водой, изображая благородство.

Торпедный катер он заметил внезапно, как замечают в набитом праздными щеголями трамвае, демобилизованного с войны солдата – хмурого, в грубой шинели и с вещмешком за спиной. Катер был самый обыкновенный, каких Виктору, в свое время, довелось повидать немало. То, что он вышел прямо к нему, несомненно, было удачей, но удачей определенной свыше.

Он медленно двигался вдоль причала, с интересом осматривая списанного вояку. Судя по размерам и высокой угловатой рубке с ветрозащитным экраном, в прошлой жизни это был один из так называемых больших торпедных катеров, волей случая ставший штатской забавой. Длинноносый приземистый корпус свинцово-серого цвета. Аккуратные, почти без вмятин и ржавчины борта. Ровные, как по ниточке, поручни леерного ограждения. Названия нет – только белый номер «96». Позади рубки, открытая пулеметная площадка. На ней, на специальном станке, зачехленный пулемет, – вероятно, муляж. Ближе к корме, вдоль обоих бортов, трубы торпедных аппаратов – без торпед, если верить Манлихеру. На палубе никого. Все двери и люки задраены. Тишина.

Посмотрев по сторонам, Виктор сделал пару быстрых шагов к деревянным сходням и в один миг очутился на выкрашенной бурым суриком, металлической палубе. Каблуки застучали раздражающе громко, но ходить беззвучно тут можно было разве что в войлочных тапках. Стараясь ступать как можно мягче, он шагнул к рубке. Открывать дверь не стал. По скобтрапу забрался на пулеметную площадку и приподнял край брезентового чехла. К великому удивлению, пулемет оказался не муляжом, а самым настоящим крупнокалиберным зенитным пулеметом. Более того, выглядел вполне исправным и ухоженным – хоть сейчас вставляй ленту и в бой. Через переходной люк Виктор заглянул в рубку. Вполне себе обычная картина: отполированный ладонями деревянный штурвал, сверкающие рукоятки управления двигателями, гирокомпас под чехлом, радиостанция, минимум приборов – ничего лишнего. Катер производил странное впечатление. Он не выглядел списанным ржавым хламом, но в то же время не был похож на вылизанную игрушку из коллекции эксцентричного миллионера. Это была исправная рабочая лошадка – инструмент, которым пользуются каждый день.

Он снова спустился на палубу и вдоль борта прошел к одному из торпедных аппаратов. Чуть приоткрыл крышку, сунул внутрь руку и… присвистнул от удивления. В аппарате была торпеда! Неужели Дядюшка Сэм и вправду использует катер по прямому назначению? Он открыл крышку полностью… Ерунда. Нет, конечно… То, что он сперва принял за торпеду, оказалось черным металлическим баллоном с редуктором и латунным вентилем. Никаких надписей на баллоне не было видно – что в нем, оставалось только гадать. Он закрыл крышку аппарата и прошел еще дальше на корму. Здесь, под брезентом, оказалась большая электрическая лебедка, намертво прикрученная к палубе дюжиной крупных болтов. Виктор сдвинул брезент. Плотно уложенные витки новенького стального троса лоснились от графитовой смазки. Для чего нужна на катере такая лебедка, было совершенно не понятно…

– Эй, шляпа! Какого черта здесь надо?! – раздался за спиной грубый окрик.

Виктор резко обернулся. Стоящего возле рубки человека рассмотреть было трудно – солнце слепило глаза – но кто бы это не был, момент он выбрал очень умело… Нет, кажется, это не Дядюшка Сэм. Тот маленького роста, коренастый. А этот тощий и длинный, как жердь… Неужели Берков?

– Я вас спрашиваю! Кто вы такой и что здесь делаете? – снова крикнул «тощий» не самым дружелюбным тоном и начал двигаться вдоль борта в сторону Виктора. Одет он был в свободный водолазный свитер, черные морские брюки с клапаном и черную же фуражку с потускневшим от времени «золотым» якорем.

– Прошу прощения! – сказал Виктор, прямо-таки источая миролюбие. – Я ищу механика с этого катера. Это случайно не вы?

– Я что, не ясно спросил? – продолжал наседать «тощий», и не думая сбавлять обороты. Свитер болтался на нем, как на вешалке, в растянутом вороте нервно прыгал кадык. – А ну-ка живо отвечайте – кто вы, черт возьми, такой?!

– Полегче, приятель! С какой это стати я должен вам отвечать? – запоздало огрызнулся Виктор.

– А с такой, что я начальник охраны яхт-клуба! Этого достаточно? Если нет, вот еще причина! – и в руке у «тощего» появился большой армейский пистолет, который он тут же направил Виктору в живот.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете? – глухо сказал Виктор, машинально отметив: сорок пятый калибр – игрушка не для психов.

– Я-то понимаю. А вот вы, господин в шляпе, похоже, нет.

«Тощий» подошел достаточно близко, и Виктор окончательно понял, что это никакой не Берков – высокий жилистый мужик лет сорока пяти с узким землистым лицом буравил его злыми глазами-щелочками. «С чего это он так психует?» – удивленно подумал Виктор.

– Объясняю для особо тупых, – противным голосом сказал «тощий». – Вы, господин как-вас-там, находитесь на территории частного яхт-клуба, и я хотел бы видеть ваше членское удостоверение. Служебный пропуск, заметьте, я у вас не спрашиваю – его у вас не может быть, потому что весь персонал я знаю в лицо.

– Ладно, ладно – не нервничайте… Нет у меня никакого удостоверения и я не член вашего клуба. – сказал Виктор, пытаясь перевести разговор в более спокойное русло. Он понял, что договориться с «тощим» будет непросто, и что сейчас придется врать, причем врать крайне осторожно. «Главное, когда врешь, не касаться пальцами собственного носа», – напомнил он себе первое правило знаменитого немецкого фрайхерра Иеронима Карла Фридриха фон Мюнхгаузена.

– Видите ли… – начал Виктор и поднял руку… к полям шляпы. Увидев, как следом нервно дернулся ствол пистолета, замер, медленно поднял вторую руку и повернул обе ладонями вперед, словно перед злобно рычащим псом, которого нужно хоть как-то успокоить. – Видите ли, мне просто нужен механик. Механик, который разбирается в военных катерах, – сказал он как можно спокойнее и посмотрел в глаза «тощего», оценивая его реакцию. Тот молчал с совершенно каменной физиономией, и Виктор продолжил: – Я случайно узнал, что здесь есть торпедный катер…

– Не опускайте руки! – рявкнул «тощий». – От кого узнали?

– Ну… Сейчас уже не помню. Может где-то в баре или еще где… Какая разница! – попытался замять этот момент Виктор. «Тощий» не стал настаивать. – Так вот. Дело в том, что я собирался купить точно такой же катер. Списанный. Для рыбалки. Мне тут предложили по случаю… Моторную яхту я не потяну, слишком дорого, а старый военный катер – в самый раз. Просто хотел посоветоваться. Насчет содержания и вообще. Но если вы не механик, то… – Виктор снова взглянул на «тощего» и по его кривой и узкой, как зарубка на чурбаке, ухмылке, понял, что врал он сейчас совершенно бездарно.

– Как вы сюда попали? – жестко спросил «тощий», поигрывая пистолетом.

– Прилетел на воздушном шаре, – сердито буркнул Виктор, все еще держа руки поднятыми к плечам.

«Тощему» шутка не понравилась. Он сделал быстрый шаг вперед и стволом пистолета ткнул сыщика в солнечное сплетение. Пока Виктор судорожно хватал ртом воздух, «тощий» уже был на прежнем месте.

– А обратно что – поплывете? – спросил он, ухмыляясь. – Надеюсь, господин шутник хорошо плавает? – добавил он с издевкой, и вдруг гаркнул: – А ну, живо кругом! Повернитесь!

Виктор медленно повернулся лицом к корме. Он окинул взглядом далекий свинцовый горизонт и подумал, что даже если вода сейчас ледяная, с пулей в голове это будет не слишком беспокоить…

– Выше руки! – прикрикнул «тощий» и легонько ударил Виктора пистолетом под локоть. Свободной рукой он стал шарить по карманам его пиджака.

Оборвет, скотина, карманы, подумал Виктор, изо всех сил давя в себе злость. И все же интересно, с чего он так психует? Может и правда больной? Маньяк какой-нибудь или… или просто идиот?.. Идиот, который командует охраной яхт-клуба? А почему собственно нет. Если вспомнить, тебе встречались идиоты и на более важных постах… Хорошо, что револьвер остался в машине – сейчас бы у него был лишний повод.

«Тощий» нащупал во внутреннем кармане пиджака бумажник, вытащил его и зашелестел содержимым.

– Та-ак… Виктор Катранжи! – радостно объявил он голосом циркового шпрехшталмейстера. – Господин частный сыщик!

Нашел, гад, копию лицензии, понял Виктор. Что там у меня еще? Записная книжка, водительские права, разрешение на оружие, пара фальшивых визиток, немного денег, кажется все… Контракт с Берковой и фотография ее брата остались в плаще, в машине. Может оно и к лучшему…

– И что же мы здесь вынюхиваем, господин платная ищейка? – глумливым голосом осведомился «тощий». – Только не нужно мне заливать про покупку катера. Судя по твоему бумажнику и шляпе, купить ты можешь разве что спасательный жилет, да и то не новый.

Сдалась ему моя шляпа, раздраженно подумал Виктор, про себя отметив, как быстро этот тип перешел на «ты».

– Ничего не могу добавить к тому, что уже сказал, – ответил он, стараясь чтобы голос звучал бесстрастно. – Разве только то, что вы нарушаете закон – но, думаю, вы и сами это знаете. Если вам не нравиться мое присутствие здесь, вызывайте полицию. Если нет – верните документы и дайте уйти.

– Хм… Документы… – задумчиво произнес «тощий». – Что ж… На, сыщик, держи свои документы, – он запихнул бумажник в боковой карман его пиджака. – А теперь повернись и двигай вдоль борта… Медленно… Руки не опускать!

Виктор повернулся и пошел вдоль борта к сходням. «Тощий» отступил, пропуская его мимо себя. Дистанцию он держал умело. Виктор уже поставил ногу на сходни, но «тощий» его одернул:

– Не туда! Прямо! Двигай на нос катера!

Виктор пошел дальше, гадая, что задумал этот психованный начальник охраны. С поднятыми руками он миновал рубку, вышел на узкую носовую часть катера и остановился возле привинченного к палубе плоского металлического обода – бывшего орудийного фундамента. Солнце ласково светило в лицо, и это опять было некстати. Он не видел тени «тощего» и не мог хоть как-то контролировать события.

– Шагай дальше, сыщик! – ствол пистолета ткнулся между лопаток.

– Говорите, что вам нужно – я дальше не пойду, – сказал Виктор, не очень понимая, куда собственно дальше. Впереди были только сходящиеся углом поручни лееров и квадратный люк форпика, задраенный на четыре винта-барашка. Он уже хотел повернуться лицом к «тощему», но тот, оказавшись вдруг совсем рядом, ловко пнул Виктора под правое колено. Нога подломилась, и Виктор потерял равновесие. Пока он, размахивая руками, пытался выпрямиться, на его шляпу обрушился сокрушительный удар…

Не понравилась ему моя шляпа, успел подумать Виктор и отключился.

ГЛАВА 7

Под плоским днищем десантной баржи хрустит прибрежная галька. Старенький дизель больше не надрывается, а ровно молотит на малых оборотах. До берега еще метров пятьдесят, и Виктор опускает аппарель прямо в воду. Грохоча каблуками по рифленому железу, морпехи гурьбой кидаются в открывшийся проем, зная, что неподвижная баржа отличная мишень. Держа винтовки над головой, они ломятся сквозь волны к берегу, где их ждет узкая полоска каменистого пляжа и отвесные, ощетинившиеся смертельной сталью скалы…

Вражеский берег молчит, и Виктор хочет одного: как можно скорее уйти назад в море. Он поднимает аппарель, включает реверс и дает дизелю максимальные обороты. Железный корпус мелко трясется и баржа начинает с мерзким скрежетом, неохотно сползать с камней. Дизель внизу судорожно стучит, охает и вдруг глохнет. Становится очень тихо. Только волны одна за другой накатывают с протяжным нарастающим шипеньем. Они играючи приподнимают корму и раз за разом колотят днище баржи о каменистое дно.

«Тук… Тук…»

«Марк! – орет Виктор в люк машинного отделения. – Что случилось, Марк?! Почему встали?!»