Заговор

Никуда не годится!

Поэтому я спустился и потребовал другой номер.

На стойке регистрации не согласились поменять номер. Я на ходу придумал несколько причин, по которым мне это необходимо, но их посчитали совершенно безосновательными и отказали мне. Так как я не испытывал страха, то и голос мой от волнения становился все громче. Но сотрудник гостиницы вообще не испугался, он украдкой поглядывал на находившегося за моей спиной секретаря парткома и с презрительным молчанием игнорировал меня. В отчаянии я, совершенно не похожий на человека, наделенного тайной властью, стал запугивать его:

– Я – гость секретаря Вана, посодействуйте, пожалуйста. Хорошо?

В этот момент секретарь Ван как раз стоял рядом, он был утомлен длительным ожиданием и, услышав мои слова, отреагировал немного нервно, но вежливо спросил:

– Я секретарь Ван, позвольте спросить: а вы кто?

– Я из подразделения 701.

– Ваша фамилия Ань?

– Да, меня зовут Ань Цзяйтянь.

Он ахнул, мгновенно подскочил ко мне и крепко пожал руку. Сила его рукопожатия и внешний вид давали понять, что он хочет как можно скорее что-то рассказать, я не знал, что именно, но понимал, что некоторые вещи нельзя рассказывать здесь, это может доставить мне неудобство. Поэтому я очень умело перевел рукопожатие в теплые объятия и, когда моя голова оказалась у его плеча, тихо произнес:

– Здесь неудобно говорить, отведите меня в мою комнату.

05

Естественно, это был номер триста один.

Войдя в комнату, я первым делом подошел к окну, чтобы посмотреть на ту ветку финиковой пальмы. Она раскачивалась на ветру, и звук, который она издавала, напоминал морской прилив. Казалось, ветвь пытается ударить меня, но никак не достает, за метр-два до меня она отскакивала обратно. Я подумал, что кошка, возможно, смогла бы допрыгнуть, но из людей лишь у Ши Цяня из «Речных заводей»[28 - «Речные заводи» – китайский классический роман XIV века, автором которого является Ши Найань (1296–1372). В романе описываются подвиги и приключения 108 «благородных разбойников» – повстанцев лагеря Ляншаньбо. Одним из этих героев был Ши Цянь – вор, прозванный «Блохой на барабане» за его выдающиеся воровские способности.] была такая способность. Я верил в то, что я осторожный человек, но я также верил, что каждый сотрудник подразделения 701 должен был быть осторожным. Потому что, как говорил глава штаб-квартиры, «один сотрудник нашего подразделения стоит любого полевого командира».

И действительно, в то время радиостанция JOC каждый день вела трансляции для наших сотрудников в надежде на то, что мы перебежим на их сторону. За каждого предлагали определенную сумму, самая большая стоимость превышала несколько сотен тысяч долларов, самая низкая – несколько тысяч. Например, я, конечно, не стоил десятков тысяч, но моя цена была больше десяти. То есть тот, кто переправит меня в некую страну, получит эту сумму. Несомненно, на такие деньги всегда найдутся желающие рискнуть. Говоря по правде, во время командировок у меня всегда на душе было неспокойно, я подозревал всех и вся. Может, потому что я многое повидал, может, потому что ситуация была такая… Кстати, о ситуации – все знали, что положение серьезное, продолжает ухудшаться и неизвестно, до чего в итоге дойдет дело. Если подумать, ведь и правда, раньше никто не мог и представить, что наш былой «старший брат» СССР превратится в нашего противника, что две наших страны поссорятся и станут врагами, «меч будет вытащен из ножен и натянуты стрелы», ситуация будет крайне напряженной, что мы будем вести открытую и закулисную борьбу. А еще с каждым днем усиливающееся напряжение в Тайваньском проливе, Чан Кайши строит планы по «возрождению былой славы Китая»… В такой ситуации я четко ощущал, как уменьшается моя смелость, я становлюсь все более подозрительным и осторожным. Да, осторожным. Осторожным, а не трусливым. Но в моей осторожности была скрыта и трусость. Моя новая комната была намного лучше предыдущей, говорят, что в соседних номерах специально разместили двух охранников. Мне понравилось это ощущение. Ощущение безопасности. Судя по всему, товарищ секретарь парткома – не «ученый, который ничего не понимает в реальной жизни», как я про него слышал.