Жрица

Жрица
Матильда Старр

Кара стремится стать верховной жрицей и ее не пугает то, через что для этого нужно пройти. Она готова на убийство, предательство и ложь. Но готова ли она к тому, что ждет ее у цели. В оформлении обложки использованы изображения с сайта shutterstock.

Глава 1

Кара лежала на каменном пьедестале, не в силах пошевелиться: руки и ноги будто сковало невидимыми цепями. Ловушка алтаря… Обнаженное тело обжигал мраморный холод. От благовоний чуть кружилась голова.

На губах девушки играла улыбка. Именно сейчас – связанная и скованная – она впервые чувствовала себя по-настоящему свободной. Она дождалась. Решающий час настал.

Подземелье темного храма. Второй уровень подземелья, о котором знают лишь посвященные – те, для кого не осталось тайн в этом мире. Но и из числа посвященных не каждый бывал здесь. Подземелье храма – не то место, куда водят экскурсии.

Десятки горящих факелов прикреплены массивными цепями к каменным стенам. Неровный свет пламени рассеивается в пространстве, создавая причудливые тени по углам. Вдоль стен – гигантские каменные статуи, одна другой ужасней. Кого собирались пугать предки этими страхолюдинами?

Впрочем, это не так уж важно. Сейчас важно только одно. То, к чему Кара готовилась, сколько себя помнила. То, о чем она мечтала, когда другие девушки мечтали о счастливом замужестве.

Кара оказалась тут впервые… И она готова спуститься дальше – на третий уровень, одно упоминание о котором рождает ужас в сердцах робких воспитанниц храма. Но только не в ее сердце. Она не просто готова, всей душой желает оказаться там.

Из тени статуи вышла девушка. Как и все служительницы, она была совершенна. Изящное тело отливает бронзой под прозрачной туникой. Каштановые волосы, струящиеся по плечам роскошным водопадом, венчает золотая диадема. Правильные черты бесстрастного лица: карие глаза, прямой нос, полные чувственные губы. Красивая. Но все же не такая красивая, как Кара.

Служительница подошла к каменному ложу, на котором, прикованная цепями, возлежала она – дар чудовищу.

Сердце Кары забилось громко, гулко. Сегодня она станет их Верховной. Или станет мертвой.

В руках служительницы, отражая пламя факелов, блеснул нефритовый жезл. От каменных стен пещеры отделились черные тени. Ложе окружили обнаженные юноши. Прекрасные. Лучшие. Каре самой позволили выбрать тех, кто ее сегодня проведет по дороге наслаждения…

Сердце девушки затрепетало, щеки вспыхнули. Внизу живота сладкой истомой разлилось тепло. Она почти физически чувствовала на себе мужские взгляды – жаркие, вожделеющие, но совсем не испытывала неловкости. Напротив, она хотела, чтобы на нее смотрели, чтобы ею восхищались.

Лишь одного взгляда она предпочла бы избежать – в изголовье алтаря стояла Старшая жрица…

Каждый год среди самых юных и прекрасных воспитанниц храма жребий выбирал ту, что отправится к чудовищу. И каждый год вздох облегчения срывался с губ остальных, кого в этот раз не выбрали. Лицемерки! Кара лишь презрительно кривилась, глядя на них, и терпеливо ожидала, когда и ей будет позволено участвовать в выборе.

И ее время пришло. В этот раз в жребии не было нужды – Кара вызвалась стать даром сама.

Юная служительница встала по правую сторону от нее и, скрестив руки на груди, заговорила:

– Прими наш дар с наслаждением и верни с любовью!

Нежной девичьей плоти коснулся холодный жезл. Сердце ритмично отбивало глухие удары. Раз, два, три, четыре… В следующее мгновение жезл вошел в нее и низ живота пронзила острая боль. Кара вскрикнула и инстинктивно попыталась сжать ноги. Но они остались неподвижными – она все еще была скована невидимыми цепями.

На глаза сами собой навернулись слезы. Каре пришлось закусить губу – чтобы сдержать вскрик. Но гримаса боли быстро сменилась торжествующей улыбкой. Теперь пути назад нет.

Боль постепенно уходила. Вместо нее где-то в глубине разгоралось пламя. Его жар пронизывал все тело, растекаясь жгучим огнем по венам.

Ритуальный жезл покинул ее лоно.

Служительница положила горячую ладонь на пульсирующий низ живота. Ее губы почти беззвучно шевелились. Жар в месте соприкосновения ее ладони с нежной кожей Кары становился все сильней. Она чувствовала жжение – но боль ее больше не пугала. Достигнув своего пика, жар будто заклеймил обновленное тело, оставив на нем свои тайные символы.

Кара знала, что с этой секунды она стала другой. Перестала принадлежать этому миру, а еще немного – и будет готова принадлежать тому.

Служительница медленно опустила руки и отошла. Кара ликовала. Она готова. Она сможет принять всё, что сейчас будет.

Первый из юношей взошел на пьедестал, лег на нее сверху – и Кару обожгло теплом его тела. Она не пыталась разобрать, кто это был. Не все ли равно, который из молодых красавцев начал любовную прелюдию. Каждый из них насладится сегодня ее телом, заряжая его мощной энергией. Кара закрыла глаза – и тут же застонала, принимая в себя жаркую твердую плоть.

Было странно и непривычно ощущать, как  его член движется внутри нее, пронзая так сладко и так глубоко. И всё же недостаточно глубоко…

Каре хотелось вжать его в себя, зафиксировать эту восхитительную наполненность, заставить проникнуть дальше и дальше… Но ее руки и ноги по-прежнему были неподвижны. И тогда она начала подаваться бедрами вперед, попадая в такт резким движениям юноши. Выгибалась всем телом, замирая и неумело стараясь сжать его член мышцами. Раз за разом. Крепче и крепче.

И вот уже юноша двигается быстрее и быстрее, удары его бедер все резче, а дыхание становится стоном… Вскрик – и ее первый мужчина падает ей на грудь, не переставая осыпать поцелуями влажную кожу.

Что она чувствует? Гордость, торжество… и желание не останавливаться ни на минуту.

Первого юношу сменил второй. Он видел все, что было до него, – и ворвался в ее тело уже распаленный донельзя. Он сжимал ее бедра, насаживая ее на себя сильно, почти яростно. Каждый его удар срывал жаркий стон с ее губ. И всё равно ей этого было мало.

Перед глазами все плыло, а тело словно превратилось в чистый огонь. Напиток, который ей дали перед ритуалом, кажется, начал действовать… А значит, скоро ей будет мало любого из них. И даже всех их вместе.

Третий… Он был сдержаннее первых двух, не врывался в нее грубо – словно хотел пробыть с нею дольше. Он осторожно двигался в ней,  покусывал ее соски, а потом чуть отстранился и стал осторожно наглаживать бугорок, не переставая входить в нее – все резче, все сильнее. От этой неожиданно приятной ласки Кара вскрикнула. Так было еще лучше – размеренные толчки внутри и нежные поглаживания снаружи. От этого сумасшедшего сочетания низ живота наливался сладкой тяжестью – больше, больше и больше, пока неведомое ранее блаженство спазмами не разлилось по ее телу.

Следующий – страсть и ураган. Крепкая, словно железная хватка, огромный член. Будь этот мужчина ее первым – это было бы больно и неприятно… Но сейчас – то что надо. Он почти насилует ее, только с каждым ударом боли становится все меньше, а удовольствия – больше, и Кара кричит и бьется в его руках, не желая, чтобы эта сладкая пытка прекратилась хоть на минуту. А потом новая волна удовольствия спазмами накрывает ее.

Запутавшись, задохнувшись в своих ощущениях, она даже не замечает, когда горячего юношу сменяет другой – такой же горячий и неутомимый…

Когда каждый из пяти провожатых поднялся к ней и излился в нее, невидимые оковы упали. Кара знала, многие из девушек-даров уже после первой ступени ритуала теряли сознание, превращаясь в пустых и бесчувственных кукол. И что за радость Зверю от такого «подарочка»?

С ней всё будет по-другому. Она сильнее их всех. Жарче их всех. И коварней любой из них. Только на последнее она и надеется.

Двое юношей протянули руки, помогая ей спуститься с каменного пьедестала.

Она готова к новому шагу.

Глава 2

За несколько дней до этого.

– Я тебя прошу, одумайся… Отступись… Откажись от своей затеи!

Старшая служительница почти умоляла ее. Видели бы это другие воспитанницы! Эти гусыни и взгляд боятся поднять на главную жрицу – строгую и беспощадную. О ее суровости ходят легенды, а ледяным взглядом она может поставить на место любую зарвавшуюся выскочку.

Только не в этот раз.

Сейчас их непреклонная воспитательница – в комнате Кары, расчесывает ее густые волосы и униженно просит ее. Черные глаза уже не мечут молнии, красиво очерченные губы – воплощенная горечь. И хмурая морщинка на лбу…

Эта женщина все еще хороша. Но сколько ей уже? Может, и все сорок. Слишком много, чтобы служить в храме, где поклоняются молодости и красоте. Ей пора на покой. И сменить ее должна настоящая…

– Брось, Ванда, – устало отмахнулась Кара.

Старшая жрица вздрогнула как от пощечины. Назвать ее просто по имени – верх непочтительности. Любая другая воспитанница за такую наглость была бы сурово наказана. Да что там! Ни одной другой такое даже в голову бы не пришло.

Кару реакция жрицы не очень-то беспокоила. Она сама явилась сюда просить, а не приказывать. Сама уронила себя. Так на что она рассчитывала? И что теперь сделает? Накажет нахалку? Весьма сомнительно. Скорее, проглотит это оскорбление и сделает вид, что его не было.