Академия Хозяйственной Магии

Академия Хозяйственной Магии
Матильда Аваланж

Меня сослали в самую непрестижную академию королевства – что может быть хуже?А то, что вместе со мной туда едет отличник и зануда Фил, которого я терпеть не могу!И что меня ждет в этой тьмутаракани? Грязевые ванны, крупный рогатый скот, опасности и… мужественный конюх, который все время вытаскивает меня из неприятностей.Ну, Академия Хозяйственной Магии, держись! Мы с моим енотом шутить не умеем?!Не-а – любим, умеем, практикуем!

Матильда Аваланж

Академия Хозяйственной Магии

ГЛАВА 1

Стояла глубокая ночь, и Высший Институт Магической Полиции, или, как его сокращённо называют ВИМП, спал безмятежным сном. Ну, почти весь – кроме, разумеется, меня. Люблю это время… Так тихо, мирно и уютно сидеть, свесив ноги в бездну, под фронтоном преподавательского крыла в обнимку с горгульей и пытаться напоить ее медовухой.

Та часть замка, где находится студенческое общежитие, украшена статуями героев и полицейских магов, а вот на преподской стороне чудовище на чудовище и чудовищем погоняет. Как по мне, так вполне себе справедливое и рациональное использование жилой территории. Но преподаватели почему-то недовольны, и примерно раз в полгода кто-нибудь из них строчит ректору жалобу, чтобы студенческое крыло и преподавательское поменяли местами.

Оно и понятно – выглядываешь такой ранним утречком в окошко, а оттуда на тебя скалится страшенная морда, которой вчера вроде как тут не наблюдалось. Все статуи на фасаде замка живые и могут перемещаться. А некоторым, особенно монстрикам, не чуждо чувство юмора. Герои в этом плане ведут себя потише, а кое-кто даже помогает студентам. Хотя, некоторые из них, например, статуя Святого Патрика, были излишне уж благочестивы и любили по утрам читать нотации под окошками нерадивых студентов. Но это все равно лучше, чем монстры.

Впрочем, горгулья, которую так нагло и бессовестно пыталась споить я, была очень даже симпатичной, хотя от медовухи отказывалась наотрез, заявляя, что она при исполнении служебных обязанностей.

– Да ладно тебе, медовуха отличная, такую ещё сто лет нигде не попробуешь! – пыталась уломать я строгую каменюку и, похоже, перестаралась.

– Не попробую? – сощурилась горгулья и оскалила клыки. – А где ты ее вообще взяла? На территории Института же строго запрещено хранение и распитие спиртных напитков!

– Ректору побежишь докладывать? – обиделась я. – Я тебе, как хорошей знакомой, по доброте душевной предлагаю редчайший напиток, сто тридцать семь лет выдержки, а ты…

– Ну, вот ещё! – горгулья, в свою очередь, обиделась в ответ и гордо вскинула голову. – Я, в отличие от других статуй доносительством не занимаюсь. А хотела бы – давно уже у него была!

Это верно. Прежде, чем проникнуть в преподавательское крыло и пробраться на карниз, я вкупе с медовухой побывала ещё, как минимум, в трех местах замка, доступ куда строго воспрещен. Вернее, доступ-то разрешен, но не глубокой ночью. Что я там делала – уже не помню… Но, думаю, ничего особо плохого. На плохое я не способна. Только на хорошее, доброе, светлое и чистое.

– Молодец! – с чувством похвалила я и дружественно похлопала горгулью по голове. – Слушай, а тут окна профессора Амалии Сенд недалеко, да?

– Да, – машинально кивнула горгулья и, спохватившись, переспросила с подозрением, – Тебе зачем?

– Затем! – буркнула я и хлебнула ещё медовухи прямо из горла.

– А, все ясно, – протянула подлая каменюка и дружески пихнула меня мордой, так, что я потеряла равновесие и чуть было не полетела с карниза в пропасть. – Да не расстраивайся ты так! Ну, женится ректор на ней и будет все у них замечательно! И будут они любить друг друга! И нарожают кучу детишек! А потом внуки пойдут! – горгулья явно увлеклась представлениями картин светлого будущего ректора ВИМП и профессора Сенд. – Наоборот бы, порадовалась!

Порадовалась, счас!

Гадская гадюка профессор Амалия Сенд появилась у нас с начала второго курса, то есть пару недель назад, но за это время я уже успела ее, мягко говоря, невзлюбить. Во-первых, ее предметом был нудный Магический Кодекс, статьи которого профессор Сенд заставляла нас учить наизусть. А там такой талмуд – аж из трех томов – ну как его вызубрить? Мне, правда, на это плевать с высокой колокольни, я никогда не была в рядах лучших учениц, но ее самоуверенная манера держаться и визгливый голос бесили чрезвычайно. Однако хуже всего было то, что гадюка Амалия явно положила глаз на нашего ректора и, что самое обидное, он похоже, отвечал ей взаимностью.Глаза б мои не видели, как она вокруг него увивается! Магистр Аштон то, магистр Аштон сё… А магистр Аштон и рад стараться – гадюка Амалия в нашем магполице новенькая, его на нее прямо, как на мед, тянет!

Но ректор мой и только мой! И профессору Сенд пора об этом узнать…

– Ладно уж, помогу по старой дружбе, хотя зря ты все это затеяла, – неожиданно великодушно проговорила горгулья. – Магистр Аштон от Амалии этой без ума. Только себе хуже сделаешь!

– Ничего, прорвемся! – ухмыльнулась я и сделала большой глоток медовухи для храбрости.

– Тогда садись!

Кто боится высоты – на горгульях лучше не кататься. Но кто полон жажды мщения, а ещё кто перед этим выпил медовухи – это с нашим удовольствием. Горгулья передвигалась по фасаду здания, гибко перетекая своим каменным телом, как нарисованная, с карниза на карниз. Удержаться на шустрой каменюке было архисложно, но я старалась изо всех сил… Ладно, не старалась. Темные окна мелькали перед глазами, иногда горгулья здоровалась со своими знакомыми статуями, а я, закрыв глаза, наслаждалась нашим путешествием, которое напоминало аттракцион на балаганной ярмарке, куда папа водил меня в детстве.

– Ну, и какие у тебя планы? – поинтересовалась горгулья, зависнув на карнизе под приоткрытым окном, в котором слабо мерцал небольшой источник синего света.

План у меня был четкий – превратить профессора Сенд в змеюку (коей она и являлась по определению), а потом сбежать в город к своим друзьям, чтобы отпраздновать это в какой-нибудь симпатичной таверне. Когда я его озвучила, горгулья заметила с сомнением:

– Ты хоть знаешь, что тебе будет за нападение на профессора?

Я знать не хотела и, полная энтузиазма и жажды мщения, полезла в окно.

– Там это… если что у тебя не так пойдет, чур, я не при делах, – вдогонку мне прошелестела горгулья и замерла на карнизе с совершенно невозмутимым видом.

Я проникла в логово ненавистной профессорши ловкая, как кошка, бесшумная, как пантера, яростная, как тигрица… Ладно, ввалилась в комнату из окошка, как стадо слонов, ойкнула, потирая ушибленное колено, и принялась плести кончиками пальцев заклинание, чтобы огорошить гадюку Амалию на месте.

Но старалась я зря – комната профессора была совершенно пуста. Световой кристалл на трельяже освещал неярким светом логово врага: идеально заправленную постель, огромный шкаф с книгами по магическому праву, которые при моем появлении тревожно зашелестели страницами и большой портрет нашего дражайшего ректора Киллиана Аштона в омерзительно розовой рамочке на прикроватной тумбочке.

Скажите-ка мне, где может находиться в столь поздний час профессор Амалия, если не в своей комнате?

У-у-у, гадюка, ну я тебе покажу, как крутить любовь с ректорами!

Я встряхнула кистями, сбрасывая почти сплетённое заклинание мгновенного и бесповоротного превращения в змею, которое собиралась применить к профессору Сенд, и решительным, но неверным шагом отправилась в ванную.

Она у профессора ну просто шикарная и заставлена целой батареей различных пузырьков со всякими косметическими зельями и притирками. Немного подумав, я взяла бутылочку с зельем для роскошных волос (которым, судя по всему, гадюка пользовалась часто – волосы у нее были и правда роскошные – косы до колен, а на этикетке я прочла – чтобы оно действовало, им нужно каждое утро, на заре, волосы ополаскивать) и принялась колдовать над ним, выплетая простое, но длинное заклинание. Усилила его в два раза и наложила специальный заковыристый слой невидимости, чтобы его нельзя было обнаружить.

Пальцы слушались с трудом, и я невольно вспомнила нашего преподавателя по заклинаниям, который говорил, что колдовать, будучи в состоянии алкогольного опьянения нельзя – последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

Вот и прекрасно! Надеюсь, в случае профессора Сенд эти самые последствия будут такими, что никому и в страшном сне не приснится.

Размашистым шагом я вернулась в спальню и бесцеремонно цапнула портрет ректора, покрутив его и так и эдак. Чего уж тут скрывать – хорош! Строго говоря, красивее Киллиана Аштона я мужчины не встречала.

Но чего-то ему явно не хватает. Например, симпатичных ветвистых рогов! И крокодильего хвоста! И, само собой, козлиной бородки!

Вот так гораздо лучше. С удовлетворением от проделанной работы я поставила обновленный образ магистра Аштона на место, и сиганула в окно.

– Чего-то ты долго, – заметила горгулья, неся меня на студенческую сторону замка. – Ты её там убивала, что ли?

– Профессор Сенд на месте отсутствовала, но она будет очень довольна, когда придет, – плотоядно улыбнулась я.

– Понятно, – хмыкнула горгулья.

На студенческой части здания мы совсем некстати встретили статую Святого Патрика, известного героя, живой прототип которого существовал несколько веков назад и прославился своими благими делами.

– Это ещё что такое? – возмутился святой. – Вы что творите? Почему студентка в такое позднее время не в своей постели, а катается по фасаду академии?

– Отстань! – буркнули мы одновременно с горгульей, после чего она подвезла меня к распахнутому во всю ширь окну женского общажного туалета.

Распрощавшись, я поцеловала горгулью в клыкастую морду (она польщено зарделась), и ввалилась в туалет, который был пуст. Тремя большими глотками допила оставшуюся медовуху, которая потекла по моим жилам приятной пряно-медовой волной и сморила окончательно. Вечер выдался… хм… веселым, и сейчас самое лучшее – закончить его в своей постели.

Я выползла в коридор и по стеночке, по стеночке попыталась добраться до двери своей комнаты. А вот и она, родимая! Кстати, а почему я не попросила горгулью доставить меня непосредственно к своему окну? Вот балда!

Нажала на дверную ручку и ввалилась в свое жилище. Уф! Наконец-то я дома!