Наоко поёжилась.
– Ну, вроде. – Она нервно улыбнулась. – Страшный, а?
Азуми кивнула.
– Я никогда не забуду, как она поглотила меня. – Наоко обхватила себя руками. – Я думала, у меня голова лопнет. – Она тут же опомнилась. Воровато оглядевшись, она серьёзно посмотрела на Азуми. – В Нацукаши мы не жалеем о прошлом. Запомни это хорошенько. Как ты умерла?
Азуми понурила голову. Её пальцы нервно гладили мех Господина Момо.
– С рождения я сильно болела. Год назад паралич отнял мои ноги, а последние три месяца я вообще с трудом могла пошевелиться. Доктор Тамура сказал, что болезнь может быть наследственной.
– Что за болезнь?
– Не знаю. Там такое длинное название…
– Поэтому ты упала?
– Что?
Наоко указала на ноги Азуми.
– Мы все сюда попадаем со своим Отпечатком Смерти. – Наоко показала на своё лицо. – Я погибла в пожаре. – Она скривилась и процедила: – Теперь эта «красота» навечно со мной. – Она вздохнула. – Ну, а у тебя что? Проблемы с ногами? Ты, вроде, можешь стоять. И ходить тоже.
– Я побежала. – Азуми посмотрела на левую ступню. – И тут же подвернула ногу.
– Может, ты просто неуклюжая? Попробуй-ка снова побежать.
Азуми с готовностью выполнила просьбу Наоко. Однако после первого же шага, девочка шлёпнулась на пол.
– Больно, – пожаловалась Азуми. Она села и обхватила руками левую ступню.
– Значит, ты не можешь бегать. – Наоко пожала плечами. – Но зато можешь ходить, что неплохо, а?
Наоко помогла Азуми встать.
– Как нога?
– Ещё болит, но не сильно.
– Хорошо. Пойдём, я покажу тебе здесь всё.
Наоко повела её в самый центр просторного холла. Им то и дело приходилось уклоняться от хохочущих озорников, бегающих друг за другом. Какая-то девочка с растрёпанными волосами едва не сбила Азуми с ног.
– Простите! – крикнула девочка, и хохоча, умчалась дальше.
Наоко привела Азуми к широкому прилавку, на котором были выложены всевозможные сладости.
– Здесь самые вкусные данго и мармелад, – сказала Наоко, указав на прилавок.
Какой-то мальчишка подбежал к прилавку и схватил одно из ярких пирожных. Жуя на бегу, он помчался к стайке своих друзей, даже не взглянув на девочек.
Азуми с любопытством посмотрела на сладости. Её взгляд привлекли разложенные на витрине моти с различными вкусами.
– Мы что, можем просто брать их?
– Да. Тут всё бесплатно: еда, одежда, игрушки. Всё-всё! Здорово, правда?
Однако голос Наоко был лишён энтузиазма.
– Могу я взять один клубничный моти?
– Да бери что хочешь.
Азуми потянулась к пирожному. Наоко наблюдала, как Азуми сделала первый укус. Её лицо расплылось в блаженстве.
– Обожаю моти! – простонала Азуми.
– А вот я их терпеть не могу, – скала Наоко.
– Неужели?
– Побудь тут с моё и тоже их возненавидишь. – Наоко ухмыльнулась. – Когда я сюда прибыла, то питалась практически одними сладостями. Постепенно тебя начинает тошнить от них.
– О, я никогда не смогу возненавидеть моти!
– Да, да, – скептически прищурилась Наоко. – Ещё посмотрим.
Они пошли дальше. У одной из дальних стен Азуми заметила голых младенцев, сидящих на полу. Они напоминали кукол.
– Что это там? – спросила девочка, указав на них.
– А, это абортированные и мертворождённые дети. Они типа неживые.
– Неживые?
Какие-то младенцы сидели, прислонённые спинами к стене, другие – просто были свалены в кучу на полу. Азуми почувствовала себя неуютно. Глаза младенцев были открыты, но неподвижны. Интересно, они тёплые? Или, если их потрогать, их кожа на ощупь будет резиновой?
– Эй, Азуми. – Наоко окликнула её. – Не пялься ты так на них.
Азуми тут же отвернулась.
– Прошу прощения! – выпалила она.
Наоко хмыкнула. Её буйные косы воинственно торчали кисточками вперёд.
– Ты быстро привыкнешь, – сказала она. – Пошли, покажу тебе остальное. Кстати, ты предпочитаешь жить одна или с кем-то?
– Прости?