один

– Да, Джунгли. Мы так называем густые смешанные леса, в которых живут практически все известные человечеству растения и животные. На Новой Земле есть два таких скопления…

– В смысле – все виды?

– Многие представители флоры и фауны раньше не жили на этой местности, но теперь они обитают в Джунглях. Природа, или кто бы там ни был, будто затолкала всю жизнь на один клочок земли и предоставила всем более или менее комфортные условия для жизни. Таинственные Джунгли каким-то образом дают всё необходимое для выживания того или иного вида, давая возможность многим, а может, даже и всем проявлениям жизни существовать внутри себя. Это странно и не поддаётся объяснению, но это Джунгли… А некоторые животные после эволюционных изменений адаптировались и смогли прижиться не только в Джунглях, но и в развалинах, лесах и полях Новой Земли. Так что теперь практически вся известная нам жизнь Земли существует на небольшом «островке».

Марк усмехнулся и проговорил:

– Мы как будто в ковчеге.

Пётр приподнял брови, но оставил слова Марка без комментариев, продолжил:

– Находятся эти два скопления недалеко друг от друга и весьма прилично охраняются животными. Но луч светит лишь с одного, того, которое больше, и которой мы дали номер два.

– А почему именно Джунгли?

– Потому что туда не ступала нога цивилизации, а Джунглями изначально называли невозделанные земли или даже просто леса. Думаю, оттуда пошло. Да и сложно вообще ту местность назвать лесом или ещё чем-то. Джунгли уже как-то прижились. Откуда они взялись и что в себе таят – мы не знаем. Как не знаем ничего и про этот странный луч.

– А что значит, не пускают? У вас нехватка людей или вооружения? Почему вы не пробьётесь силой?

– Это очень опасное место, а учитывая и без того небольшую численность людей, отправлять туда войско было бы неразумным. Ты там не был и не знаешь, что оттуда иногда вылезает… – ответил Пётр, приподнял брови и махнул головой в сторону луча.

– А массовым оружием пробиться не пробовали?

– Пробовали. Управление ракетами теряется при приближении к Джунглям, и те каким-то образом меняют траекторию, пролетают над верхушками деревьев и исчезают за горизонтом, а потом и с радаров.

– Это как? – удивился Марк.

– А фиг его… Под землёй тоже не получается – мешают корни и кроты. В общем, мы многое перепробовали, но так и не смогли далеко зайти.

– Страх пропал куда-то, – сказал Марк и глянул на луч. – Теперь мне интересно, что там.

Они немного помолчали, потом Марк тихо заговорил:

– Меня тянет к нему. Чувствую себя насекомым…

– Да, все мы это испытываем, поэтому так стремимся туда попасть, но, складывается впечатление, что там стоит какой-то природный фильтр и не пускает нас, хотя при этом и манит.

«Манит и при этом не пускает». Марк вспомнил Икута, нахмурился и машинально приложил руку к животу. Пётр достал какую-то палку и включил, нажав на кнопочку, чем привлёк внимание Марка.

– Кальян, – он приподнял палку и затянулся.

Они молчали, глядя на луч. Спустя несколько минут Марк тихо и спокойно заговорил:

– Знаешь, что сейчас самое интересное для меня? Мама с детства мне твердила: «Мысли материальны», а я и думал себе, что это всё чушь, ведь если бы я мог материализовывать свои мысли – у меня было бы всё. Со временем… Можно? – он указал на кальян, Пётр передал его товарищу. – …Я понял, что она имела в виду, – Марк затянулся, дым оказался сладким, приятным и прохладным. – Мысль должна быть позитивной, и тогда всё хорошее, позитивное будет к тебе тянуться, так же, как к желанию тянутся возможности. Ведь правильная мысль, как этот луч света, – он указал пальцем вдаль, – притягивает наши взгляды, манит, мол: «Идите сюда, здесь для вас есть нечто увлекательное». И мы его видим. И нам хочется идти к нему. А когда мыслишь негативно, то луча этого не видишь и идти тебе некуда. Я думаю, именно это она и имела в виду.

Пётр молча стоял и слушал Марка, давая ему возможность выговориться.

– Потом я подрос и понял эту фразу иначе. Ты не притягиваешь хорошее, ведь в мире нет чёткого определения хорошего или плохого. Ты попросту делаешь всё, что тебя окружает хорошим, позитивным, светлым, в своём понимании этих слов. Реагируешь, как сам хочешь, а не в соответствии с чьими-то словам, мнениями, стереотипами. Сам контролируешь рождение эмоций. От разума к чувствам… И вот тогда, – он снова сделал паузу и затянулся, – о-о-о, вот тогда-то и начинаются чудеса. Всё, за что бы ты ни взялся, делается на «отлично», с энтузиазмом, а почему бы и нет? Тебе это нравится, тебя это греет, для тебя это хорошо. Ведь даже негативное можно превратить в позитивное. Это и есть сила мысли. Наверное, именно это она имела в виду… – он снова замолчал.

Пётр молчал.

– Немного позже я осознал, что именно мысль является основой того, что становится материальным. Я имею в виду: города, технологии, оружие, машины и так далее. Весь наш человеческий мир являет собой когда-то сформированные мысли, которые путём воздействия нашего тела на внешний мир материализовались. Вот взять этот дом, – Марк указал рукой на соседнее здание, – его ведь тоже когда-то не было, но вдруг у кого-то зародилась мысль и сподвигла человеческое тело работать, двигаться… Может, это мама имела в виду… А может, я в своих размышлениях ушел не в ту сторону… – Марк замолчал, сделал тягу, затем повернулся к Петру и сказал: – А теперь, судя по твоим рассказам обо мне и спящих, можно сказать, что мысль материальна в буквальном смысле, и это действительно интересно. Я рад, что мне выпал шанс поработать над этой темой с тобой плечом к плечу.

Пётр улыбнулся и похлопал Марка по плечу.

Марк сделал ещё затяжку и передал трубку обратно владельцу. Его взгляд снова пал на луч. Он тихо проговорил:

– Насекомые…

***

Город, как по щелчку пальцев, ожил в момент восхода солнца. Люди выглядели свежими и бодрыми, а всё благодаря камерам для сна, которые позволяли человеку получать суточную норму сна всего за два-три часа, в зависимости от особенностей организма. Выглядели они как обычные кровати, только были закрыты стеклянной крышкой, и изготавливались разных размеров. В одной из таких камер и проснулся Марк, находясь в доме у своего нового товарища. Марк не сразу осознал, что проспал чуть менее трех часов, так как за окном всегда было пасмурно.

Пётр сидел на стуле и читал спроецированную с причудливого стола книгу со странной эмблемой в виде ножниц, острая часть которых переходила в стрелки часов. Вся квартира была одной сплошной комнатой без малейшего дизайнерского вмешательства, но весьма уютной и опрятной.

– Что читаешь? – спросил Марк.

– О! – воскликнул Пётр, дёрнувшись. – Не ожидал, – он выключил книгу и отмахнулся. – Работы одного одержимого. Так сказать, для расширения кругозора.

– Который час? – спросил Марк, стоя в одних трусах и наблюдая, как Пётр направился к какому-то аппарату.

– Время… Какое это имеет значение для тебя?

– Мне интересно, сколько я спал, так как чувствую себя настолько отлично после… – он указал большим пальцем куда-то назад.

– О чём ты?

– Ну… Мы вчера много пили, да и не высыпался я нормально долгое время…

– И что, что много пили?

– А как же похмелье?

– Что?

– Понятно… Как долго я спал? А то есть ощущение, что прошли сутки…

– А, ты же не застал их ещё! Это всё камеры для сна, то есть кровать, в которой ты спал. Она слегка ускоряет процессы восстановления организма, – Пётр улыбнулся и протянул Марку чашку с кофе. – На, попробуй.

Пётр настолько быстро приготовил кофе, что даже запах не успел разойтись по квартире, но когда Марк взял чашку в руки, то тут же почувствовал прекраснейший аромат. Ему даже не хотелось отпивать, чтобы не прогонять эти чудесные невидимые струйки блаженства, которые так приятно щекотали в носу, но, осознав, что на вкус он может быть ещё лучше, Марк таки отпил немного. Кофе, в отличие от аромата, оказался обычным. Марк такой пил каждый день и в прошлом, что немного разочаровало его.

– Ну как?

– Вкусно.

– Ладненько, – протянул Пётр, оглядывая своего полуголого подчинённого. – Пора собираться, минут через сорок за нами заедет Коля.

Марк сделал ещё глоток кофе и отставил чашку.